Во время ужина Руслан и Людмила с большим удовольствием слушали рассказ отца Василия. А дядя во время повествования умилялся от эмоций племянников. Что в детстве, что сейчас их заинтересованное выражение лица остается неизменным. Такие же широко распахнутые глаза и рот. Руслан, порой заслушавшись, очень долго мог держать ложку с куском ужина на уровне рта.

— Но, слава тебе господи, я успел к открытию отремонтированной городской церкви. — закончил историю Василий перекрестившись.

— Слава богу, что за год всё успели сделать. — перекрестилась Люся, а затем обратилась к Руслану, — Так и не узнали, из-за чего свод храма обрушился?

— В официальном заключение указано, что обрушение случилось из-за прогнившего материала. Я пробовал поговорить со следователем Кривошееным, но он только отмахнулся от меня, сказав что-то вроде: " Этой громаде уже восемьдесят четыре года, неудивительно, что она сгнила!"

— Что за чушь? — не на шутку рассердилась Люся, — Многие храмы на Большой земле стоят и пятьсот лет, но ничего такого с ними не случилось же!

— Люся, успокойся. — мягко попросил Василий.

— Но, дядюшка, все знают правду, просто бояться её сказать! — девушка не думала успокаиваться, — Это Гильдия механиков подорвала свод, чтобы дискредитировать митрополита Андрея и поставить на него место своего человека. Проклятые жиды заполонили и эту гильдию. А губернатор острова даже боится без их разрешения чихнуть. Ведь…

— Люся! — одновременно воскликнули Руслан и Василий.

Во тут девушка притихла. Она, стыдливо опустив взгляд, извинилась. Отец Василий снова одарил племянницу доброй улыбкой и погладил её по руке.

Уже ночью, перед тем как лечь спасть, отец Василий должен был принять таблетки для сердца, которые прописал доктор. Немного поразмыслив, он вспомнил, что оставил их в гостиной. Мужчина был удивлен, когда застал там Руслана. Он сидел на диване, а на столе напротив лежала тоненькая закрытая папка с бумагами.

— Ох, Руслан, ты не видел мои таблетки?

— Таблетки? Не они ли это часом? — юноша указал на сверток, лежащий на столе.

Василий, немного посмеявшись над тем, каким он стал рассеянным под старость лет, забрал сверток. Затем мужчина обратил внимание на состояние Руслана.

— Тебя что-то гложет? — дядя присел рядом с юношей.

— Я… Даже… Понимаете… — перед тем как продолжить, племянник сделал глубокий вдох, — Я кое-что знаю, и чем дальше, тем сложнее это держать в себе. Эх… Дядюшка, мне нужно исповедоваться, ибо я не могу так больше, но проблема в том, что это не только моя тайна. А если быть точнее, не я хозяин тайны.

— Мальчик мой, не бойся. Может даже я смогу тебе помочь? — Василий похлопал его по руке, — Рассказывай.

— У меня есть знакомый. Он женат и у него есть дети. Его супруга пострадала во время обрушения свода главного городского храма…В общем, месяц назад я узнал, что этот знакомый прелюбодействует, а я…А я его прикрываю, потому что не хочу, чтобы к физическим страданиям его жены прибавились и духовные. И это меня угнетает.

— Господи прости, — прошептал Василий, — Ты пробовал с ним поговорить?

— Да, однако он не считает, что это измена. Я не знаю, что мне делать. А если я расскажу его жене, то неизвестно, что с ней будет.

— А ты не сдавайся, Руслан. Найди другие слова или действия, чтобы доказать, как твой знакомый не прав. Я уверен, Господь тебя не оставит. Он даст тебе силы.

Руслан склонил голову, а отец Василий, положив на неё руку, стал читать молитву на отпущение грехов. Юноша хоть и немного, но получил облегчения.

— Благодарю, дядюшка, — улыбнулся Руслан, — Теперь я смогу немного поработать.

— Работать в такой в поздний час?

— У нас очень важное расследование, — юноша открыл папку, — Это что-то вроде домашнего задания. Пётр Иннокентьевич считает, что если перед сном долго изучать материалы дела, то ключ к ответу может даже прийти во сне.

Василий только взглянул на открытую папку, как вдруг его лицо исказилось от удивления. Руслан даже испугался, ведь у дядюшки было больное сердце.

— С вами всё в порядке? Может водички принести? — предложил юноша.

Василий же молча достал из папки копию фотокарточки мадам Лекриновой, которую сегодня сделал следователь Вахлаков. Когда же священник понял, что молчание пугает племянника, он произнес: "Эта маска… Как такое возможно?"

Уже утром, когда следователь Вахлаков только приехал на работу, участок окружила толпа журналистов. Пётр распознал их ещё до того, как перешёл ту сторону улицы, где находилось здание. Мужчина, скептически хмыкнув, подумал: " Что-то они туго соображают в последнее время, раз только сегодня соизволили явиться." Когда Пётр переходил через дорогу, в его голове теплилась крошечная надежда на то, что он спокойно пройдет мимо неузнанным, однако эти иллюзии быстро уничтожил выкрик одного из газетчиков: "Это следователь Вахлаков!" В момент, когда журналисты окружили со всех сторон, следователь Вахлаков крепче сжал двумя руками свою трость, приготовившись наплевать на манеры и огреть каждого из этих стервятников, которые посмеют посягнуть на его личное пространство. А журналисты особой оригинальностью не отличались. Каждый из них задавал стандартные вопросы о деле мадам Лекриновой, пытаясь перебить криком своих коллег. Это очень сильно действовало на нервы.

— Господа журналисты! — голос следователя был настолько громким, что его можно было услышать на другом конце улицы, но зато журналисты от него притихли, — Ваш крик тайны следствия не откроет. Так что извольте покинуть территорию.

Не успели газетчики прийти в себя и начать орать с новой силой, как Пётр своей тростью растолкал журналистов, которые стояли у входа. Однако для следователя это было ещё не всё.

Уже в участке, когда Пётр поднимался по лестнице, на втором этаже ему дорогу внезапно перегородил сухопарый парнишка, чья одежда была явно велика по размеру. Он дрожащей правой рукой пригладил черные пряди волос назад, затем ею же поправил очки с круглыми линзами, а в левой руке крепко сжимал блокнот с карандашом.

— Мда…вы прям аки тараканы, — недовольно протянул следователь, — Вас шлепаешь палкой, но вы-таки не дохните. Ты как сюда попал, чудо-юдо?

— Пожарная лестница и открытое окно, — кратко объяснил журналист, — Меня зовут Алексей Бурятин. Я журналист газеты "Романобургский вестник".

— Романобург? Так значит ты явился из такой дали из-за мадам Лекриновой?

— Слава мадам Лекриновой уже вышла за пределы Александрограда. О ней теперь говорит весь остров святого Феодора. По крайне мере она одна из главных тем для обсуждения у жителей Романобурга.

— Вот как. Ну, ты мне новый город на карте не открыл, так что… — Пётр схватил Алексея за шкирку и сурово произнёс, — Сам уйдешь тем путем, которым пришёл, или мне тебя выкинуть?

— Не спешите выкидывать, господин следователь. У меня есть важная информацию. Судя по почерку, у мадам Лекриновой весьма интересный способ убийства. Но вы знали, что подобный почерк уже мелькал семь месяцев назад? — увидев намек в лице следователя на заинтересованность, журналист довольно улыбнулся, — Семь месяцев назад в Романобурге у черного входа в казино "Парижен" были найдены два мужских трупа. Их смерть наступил от кровоизлияния в мозг, при этом их барабанные перепонки были повреждены.

— Думаешь, это мадам Лекринова соизволила их убить?

— Работники казино, пред тем, как найти тела, слышали женский крик. У меня ещё много интересной информации. Мы можем помочь друг другу. Так сказать, услуга за услугу.

Такое наглое заявление вызвало у следователя Вахлакова лишь смех. Ему хватило мельком мазнуть взглядом по несуразной фигуре журналиста, чтобы сделать о нём соответствующие выводы.

— Сколько лет ты в этой профессии? — спросил, наконец, Пётр.

— Год, а что?

— Сразу видно, что блефовать ещё не научился, — затем тон следователь стал более грозным, — А теперь пошёл вон с моих очей, если не хочешь с тростью познакомиться.