Но он всё равно посмотрел.

Они расхохотались громко и счастливо, до колик в животе. Шерлок прикрыл ладонью глаза, его рокочущий баритон перекрывал тенор Джона. Сорок лет — это слишком много, чтобы вести себя как два краснеющих школьника, но Джону, и уж тем более Шерлоку, было на это плевать. Как бы там ни было, но краткий пересказ собственных предпочтений и выдержки из совместного опыта в неуклюжем петтинге было меньшее, чего Джон ожидал услышать от Шерлока. Он был в растерянности, не зная, как им поговорить «по-взрослому» о том, какие вещи сексуально приемлемы, но большая часть его мозга продолжала хихикать, потому что Шерлок сказал «совокупляться». Они были безнадежны, и он любил их именно за это.

— Извини, — наконец сказал Шерлок, задыхаясь от смеха.

Джон покачал головой, сглатывая и вытирая слёзы: — Нет, нет, я серьёзно. Спасибо. Я бы понял и так, но услышать это от тебя было здорово. — Он постепенно восстанавливал дыхание, всё ещё вздыхая от смеха, когда снова воцарилась тишина. — Я ценю твою честность. Я думаю… я имею в виду, по правде сказать, до этого мне было страшно. Сделать что-то, что навредит нашей дружбе или заставит тебя почувствовать, что я тороплю события или к чему-то тебя принуждаю. Теперь я не боюсь. Обычно мы бросались в омут с головой, и это всегда срабатывало… Я просто должен доверять нам, а не пытаться нами управлять.

Склонив голову, Шерлок внимательно посмотрел на него: — Что заставило тебя перестать бояться?

— Я подумал о чём-то ещё более ужасающем.

— О пожизненном целибате? — пошутил Шерлок, обхватывая пальцами стойку балдахина и, оттолкнувшись от неё, начиная снова вышагивать по комнате.

Джон покачал головой, вытянув ноги и сложив руки на коленях. — О жизни без тебя.

Шерлок остановился, повернувшись спиной, и замер на полпути. Его руки были согнуты в локтях; пальцы, вероятно, как всегда сложены «домиком» возле лица; голова слегка наклонена вперёд. Тёмные кудри высохли и пружинили при каждом движении. — Второе дело опасно? — спросил он.

— Я бы сказал тебе, если бы это было так. — Джон ненавидел то, как почти мгновенно изменилась атмосфера вокруг них, но Шерлок снова переключился на расследование. Это было дело! Шерлок и дело! Шерлок был занят. Что-то сказанное Джоном дало ему подсказку, и хотя Джон точно знал, что это были за слова, каким образом они внесли свой вклад в расследование, для него оставалось загадкой! Мысли Шерлока были огромной тайной.

Это к лучшему, что разговор по душам не перерос во что-то большее (в крепкие объятия или даже спонтанную близость), потому что через несколько минут в дверь постучали — Билли пришла, чтобы найти Шерлока примерно в таком же состоянии, в котором оставила. Он не так глубоко погрузился в Чертоги, чтобы не осознавать её присутствие в комнате, но не произнёс ни слова, когда плюхнулся на кровать, вытянув ноги и скрестив лодыжки.

— Он что-нибудь сказал? — поинтересовалась она; её волосы были слегка влажными после душа.

Джон покачал головой: — Ничего конкретного. — Он закрыл за ней дверь, и они заняли освободившееся перед кроватью пространство. — Но я посмотрел запись. Следы говорят, что Маккарти этого не делал, все остальные улики говорят, что он имел такую возможность. Утром мне необходимо поговорить с кем-нибудь в местной тюрьме, но если выяснится, что Джеймс Маккарти левша, это поможет решить задачу. — Джон посмотрел на Шерлока, чтобы убедиться, что тот не совсем отрешился от происходящего, и взял лежащий на тумбочке ноутбук. Прежде чем опустить его на колени Шерлока, он показал Билли экран: — Рана находится справа. В подавляющем большинстве случаев, стоя лицом к лицу, удар правой рукой наносится по левой стороне головы.

Пальцы Шерлока запорхали по клавиатуре, просматривая то, что удалось обнаружить Джону, Билли поспешила присоединиться: — Подождите, если он правша, то, вероятно, это был не он?

— Безусловно, это становится менее вероятным.

— Или это будет означать, что убийца-правша ударил его сзади, — вставила Билли. — Но единственные следы позади Чарльза принадлежали Пейшенс, а она не подходила к нему так близко, чтобы иметь возможность ударить.

Джон кивнул: — И удар пришелся в лицо, а не в затылок.

— Молния, — сказал Шерлок.

Джон и Билли замолчали и уставились на него.

Шерлок повернул экран так, чтобы они оба могли его видеть. — Следы на щеке мертвеца. Это отпечаток молнии, — объяснил он, увеличивая изображение в районе зазубренной отметины.

Джон нахмурился. Теперь это казалось почти очевидным. — Хорошо, значит, его ударили чем-то с молнией. — Не успел он это сказать, как его внутренний детектив подпрыгнул от радости: — Сумка Джеймса Маккарти.

— Там не было никакой сумки.

— Я знаю, но она должна была быть там в тот момент. — Джон устремился к изножью кровати; задрапированные тканью стойки балдахина походили на театральный занавес, и он оказался как бы в центре сцены перед своей аудиторией. — Представьте себе. Пейшенс видит, как ссорятся Чарльз и Джеймс, но она не сказала, что видела, как Джеймс уходил, она говорила только о том, что ушла сама. Так что, возможно, он этого не делал. Возможно, он сначала убил своего отца, а потом ушёл. Он отходит довольно далеко, но слышит, что в лесу есть кто-то ещё, и начинает волноваться: вдруг его отец не совсем мёртв и может разоблачить своего убийцу. Быстро подумав, он бросает сумку и бежит обратно к отцу. Чарльз мёртв, но, к несчастью для Джеймса, это снова Пейшенс, которая ни на секунду не покупается на его попытки изобразить скорбящего сына. Она звонит в полицию, и его преступление обнаружено.

Шерлок кивнул, а Билли присела рядом, ткнув детектива локтём.

— А он хорош, — сказала она.

Шерлок слегка нахмурился: — Да, это очень впечатляет, и к тому же совершенно неверно.

Джон схватился за изножье и наклонился вперёд: — Ты говоришь это лишь потому, что не обнаружил сумку. Хотя эти леса не совсем частная собственность. Пейшенс сказала, что детьми Тернеры, Маккарти и Мораны играли там вместе. Может быть, проверить эти три собственности? Может быть, кто-то нашёл сумку, и понятия не имеет, что это такое на самом деле.

— Основываясь исключительно на предположении, что Джеймс Маккарти левша, — заявил Шерлок.

Джон открыл рот для ответа, но выяснил, что на мгновение лишился дара речи. Его сердце испуганно ёкнуло, и он выругался про себя. Вот почему нельзя ни о чём рассказывать Шерлоку. Джон сделал именно то, чего хотел избежать Чёрч — позволил предубеждениям оспаривать факты. Он сглотнул, глубоко вздохнув. — Предположение, основанное на большом количестве доказательств.

— Подождите — «Пейшенс сказала»? — Билли села прямее. — Вы что, говорили с Пейшенс?

— Ммм, да в баре внизу. — Джон слабо ей улыбнулся, уже не испытывая прежнего удовольствия и ощущения, что, поговорив с Пейшенс, он одержал над Билли победу. — Я всё записал. Я отправлю вам отчёт по электронной почте. Ничего по-настоящему нового, касающегося этого дела.

Шерлок согласно кивнул. Его взгляд напряжённо блеснул и задержался на Джоне. — Билли, при первой возможности свяжитесь с констеблем и дайте ему знать, что нам необходимо заглянуть к Тернерам и Моранам. Также напомните ему, что я хотел бы поговорить с Джеймсом Маккарти.

Билли кивнула, найдя свой планшет на кровати и запрограммировав напоминание.

Джон старался не показать, что от просьбы Шерлока у него потяжелело в груди. Чёрч позаботился о том, чтобы Шерлоку не позволили увидеть преступника, но если ему скажут «нет» в расследовании, которое он ведет, это покажется подозрительным. — На самом деле, я думал, что с Маккарти поговорю я, — сказал он, ещё крепче вцепившись в спинку кровати и быстро соображая. — Это одна из немногих вещей, которые я могу сделать в качестве судмедэксперта. Всем необязательно знать, что это не включает в себя психиатрическое обследование. Я могу допросить его. Я знаю твои методы и могу записать разговор и напечатать его для тебя. Сэкономьте своё время и дайте мне сделать что-то полезное, а не просто сидеть здесь весь день.