В маленьких городках и старомодных деревнях все знали всех — Джон подозревал, что любому из них была известна хотя бы одна, связанная с убийством, зацепка. Он не сказал бы наверняка, упрощало это расследование или только запутывало его. Какие бы сплетни об обстоятельствах преступления ни высказывались, Джон мог быть по крайней мере уверен, что ему предоставлен набор очевидных фактов. Изучив методы Шерлока, он был достаточно хорошо подготовлен, чтобы сделать собственные предположения.

Предположение Один — Орудием убийства было нечто, принесённое на место убийства.

Джон не нашёл упоминаний о растительных или животных следах, замеченных коронером при осмотре раны погибшего. Камень, палка — любое орудие, найденное в дикой природе, оставило бы в области раны следы грязи или мха, или ещё какого-то естественного загрязнения. Получается, злоумышленник принес орудие убийства с собой, избавившись от него впоследствии, — вероятно, выбросив в Боскомбский омут или просто в кусты. Джон не забыл свой первый вопрос, заданный Шерлоку: где багаж Джеймса Маккарти? Он сделал пометку, чтобы вернуться к нему опять, уверенный, что отсутствие одного напрямую связано с другим.

Предположение Два — Жертва была знакома с убийцей.

На руках убитого отсутствовали следы борьбы, к тому же для такого удара следует подойти достаточно близко — то есть жертву и преступника связывали какие-то отношения, в противном случае, почуяв неладное, Маккарти попытался бы убежать, повернувшись спиной к нападавшему и получив удар по затылку. Судя по всему, убийцу он знал и не ожидал удара. Существовала возможность, что орудие убийства было брошено в Маккарти издалека — с некоторого расстояния и достаточно метко, — однако отсутствие чего-то похожего поблизости с телом делало этот сценарий наименее достоверным. Полученные Шерлоком данные скорее всего подкрепят первый вывод.

Предположение Три — Убийца левша.

Это умозаключение принадлежало самому Джону, и он особенно им гордился. Стоя лицом к лицу, правша ударит своего противника слева, а рана у Чарльза Маккарти находится справа. Теоретически нельзя исключить, что правша мог размахнуться и нанести удар со своей стороны, но вероятность такого гораздо выше при случайном ударе — к примеру, в драке, — чем в той ситуации, что имелась у них.

Джеймс Мориарти был левшой. Джону не терпелось узнать, не был ли им Джеймс Маккарти.

Хоть Шерлок считал, что истинная загадка заключается в том, что даже виновный со всей очевидностью в итоге может быть невиновен, Джон в большей степени был озабочен иной целью их пребывания в Россе. По мнению Джона, быть Мориарти — преступление, отвратительнее любого убийства, но, к сожалению, правосудие этого не признавало. Мориарти подозревался в том, что являлся лидером и создателем преступного синдиката, но ни одно преступление не имело к нему отношения напрямую, а за подозрения не сажают в тюрьму. Все противозаконные факты, имеющие улики и доказательства — список был чудовищно мал, — были связаны с мертвецом на крыше. Им понадобилось убийство Чарльза Маккарти, чтобы отправить человека в тюрьму за жизни и деньги, в силу его криминального гения потерянные навсегда. Джон ненавидел бюрократию и тонкости судебного обвинения. Даже если бы он не смог найти доказательства, не смог придумать какой-нибудь способ узнать это точно, он не мог не думать о Джеймсе Маккарти, как о человеке, которого пытался схватить в бассейне — как о его Мориарти. Самое меньшее, чего тот заслуживал, — тюремное заключение. Но Джон предпочёл бы, чтобы он разделил судьбу Прометея.

Он размял под столом руку, несколько раз сжимая и разжимая кулак, прежде чем обхватить прохладный бокал и сделать глоток, смывая элем неприятный привкус, которым всегда сопровождались мысли о Мориарти. Он снова начал просматривать медицинский отчёт, чтобы не пропустить каких-нибудь важных деталей, ломая голову над странными отпечатками на щеке — всё остальное казалось простым и понятным. Если Билли решила, что оставить его с отчётом коронера было чем-то вроде отстранения от дела, вернувшись, она будет сильно разочарована, и Джон собирался сделать для этого всё от него зависящее.

Ещё один бокал опустился на стол, ярко накрашенные ногти вспыхнули на периферии зрения алым пятном.

— Это место занято? — спросила женщина.

Джон поднял глаза, на мгновение забыв, что по-прежнему находится в общественном месте. Однако жестяные знаки эля* на неотшлифованных дубовых стенах с чёрными узлами** вернули его в действительность. Молодая женщина на другой стороне стола была одета в узкие джинсы и лавандовую гофрированную блузку без рукавов с V-образным вырезом, достаточно низким, чтобы продемонстрировать часть её декольте и длинную золотую цепочку, с точностью указывающую, куда именно надо смотреть. Оглянувшись вокруг, Джон увидел несколько пустующих столов. Он откашлялся: — Эээ… нет, здесь свободно. Но сам я немного занят.

Женщина сдержано улыбнулась и уселась напротив него: — Вы ведь здесь вместе с детективом Холмсом, не так ли? Доктор Уотсон? — спросила она. — Мне сказали, что вы расследуете убийство господина Маккарти. Я Пейшенс Тернер.

Билли бы это понравилось. Джон улыбнулся и снова откашлялся, чтобы стереть улыбку с лица. Не время и не место для самодовольства. Он закрыл ноутбук. — Вы та, кто нашёл тело. — Имя было достаточно необычным, чтобы прочно обосноваться в его ментальном журнале заметок по делу.

— Да.

— И та, кто был свидетелем ссоры.

Пейшенс кивнула и, потягивая эль, окинула взглядом комнату. — Да, это была я. Я всё рассказала полиции, но потом подумала, что… ну, если в это вовлечён Шерлок Холмс, значит, всё должно быть ещё… сложнее. — Она глубоко вдохнула и прерывисто выдохнула. — Он не собирается освобождать Джима, не так ли?

На её лице отчетливо проявился страх. Джон облизнул губы и, придвинувшись ближе к столу, наклонился: — Задача Шерлока — убедиться, что в тюрьму сядет виновный. Это может быть Джим, может быть кто-то другой, — признался он, хотя Пейшенс была далеко не одинока в своём желании, чтобы им оказался именно он. — Вы боитесь того, что случится, если Джима отпустят? — Это звучало, как наводящий вопрос, но, к счастью, Джон не был адвокатом.

То, как она содрогнулась в ответ, рассказало о многом.

Сделав большой глоток и медленно выдохнув, Пейшенс поставила локти на стол, сцепила пальцы и опустила на них подбородок. — В этой деревне, наверное, нет ни одного человека, который не вспоминал бы Джима. И, прямо скажем, без нежности. Детьми мы играли вместе. Наши владения находились достаточно близко, чтобы сталкиваться постоянно. По сути, это была наша маленькая банда: Маккарти, Тернеры и Мораны.

Джон почувствовал, как его челюсть упала со звуковым эквивалентом «туннельного зрения».*** — Подождите, Моран? То есть…

— Себастьян? — Пейшенс улыбнулась. — Что я могу сказать? Я внимательно следила за новостями из Лондона последние несколько месяцев — так я узнала вас, доктор Уотсон. — Её губы дрогнули. — Себастьян был хорошим ребёнком, и только их вина, что он оказался замешанным в подобных вещах. Джеймс и Джим были… что ж, они были воплощением зла. Вы могли найти мёртвых животных в лесу, и не просто мёртвых, а… и вы знали, что это дело их рук. По крайней мере, одного из них. Временами Джеймс был не таким уж плохим, но Джим, он… он пугал меня. Я могла сказать об этом Себу и Патрику, но им бы это показалось… всего лишь забавным. Мальчишки есть мальчишки, да? Но не Джим. Себастьян вместе с Джеймсом и Патриком ушли в армию сразу же после школы, я вышла замуж, и Джим исчез… И вот однажды, спустя какое-то время, вы обнаруживаете его в лесу и, глядя на его улыбку, понимаете, что он не что иное, как сам дьявол.

Джон встревоженно огляделся, чувствуя, что за ним наблюдают, хотя звоночек в его голове быстро напомнил ему о том, что это остаётся новостью лишь для него. Маленькая деревня, замкнутая община — все, кроме Джона, знали истинное положение дел. — Итак, вы выросли с Джеймсом Маккарти — вы узнали Джима Мориарти?