— Если ты ещё раз скажешь что-нибудь про то, как представляешь мой оргазм, я потащу тебя в уборную, достану твой язык и помою его с мылом.

В голове тут же взорвались динамиты – ах ты дерзкая сучка.

Против меня моим же оружием.

Ты уже не просто играешь с огнём, милая, ты его приручаешь.

Я не сдержал довольного смеха, вызвав и на её губах ответную улыбку, которую незамедлительно стёр последующим диким поцелуем.

Нехотя оторвавшись от её припухших, красных от моих укусов губ, я медленно выпустил Грейс из своего захвата.

— Оружие с собой?

— Да, всегда с собой… — она восстанавливала дыхание, отойдя на полшага и переведя свой взбудораженный взгляд обратно на мотоцикл. — Оно нам может понадобиться?

— В городе шастают вооруженные изгои, если ты забыла, — мрачно ответил я, тут же некстати вспомнив всю эту неясную ситуацию с пропажей автоматов.

— Как, кстати, прошёл твой допрос? — опасливо спросила она, обходя байк по кругу и рассматривая его. — Он что-нибудь сказал?

— Да, но тебя это не касается, — мне не хотелось быть с ней грубым, но въевшуюся манеру общаться с людьми так просто не скорректируешь для одного человека.

Грейс остановилась и в нервном жесте засунула руки в карман куртки, которая явно ей была коротковата. Похоже, позаимствовала у подруги. У края её брюк то и дело мелькала оголенная полоска натренированного живота с красивым маленьким пупком, и это меня пиздец как отвлекало.

— Что стало с изгоем? — было заметно, как она обдумывала этот вопрос, прежде чем задать.

Я перекинул ногу, удобнее усевшись на сидение, и проницательным взглядом посмотрел на неё.

— Я его отпустил, —

с привычной хладнокровностью ответил я.

И она поверила мне.

Мда, Эрик, о каком доверии от этой сносящей голову девчонки может быть речь, если ты и сам ей врешь. Мысленно приписав свои слова в графу «ложь во благо», я кивнул на заднее сидение и заметил, как Грейс замешкалась в ответ.

— Давай, — спокойно произнёс я. — Не бойся. Тебе понравится.

Кажется, эти слова её как-то настроили и расслабили. Она аккуратно села сзади меня, волнуясь, что что-то делает не так, и настороженно взялась за ткань куртки по моим бокам.

Я незамедлительно перехватил её ладони, расцепив их от кожаной материи, и сам направил их под неё, на свою футболку. Грейс тут же покрепче обхватила меня, положив ладони на грудную клетку и прижимаясь к моей спине.

— Будешь впиваться ногтями — я остановлюсь и точно раздену тебя, — хрипло предупредил я, чувствуя, как она, забывшись, с интересом медленно ощупывает пальцами мышцы.

— О… Извини… — спрятав усмешку в капюшон моей куртки, прошептала Грейс и остановила свои движения по моей груди.

***

POV Грейс

Ветер тёплыми потоками трепал мои волосы, с которых во время очередного поворота слетела резинка, которую я взяла у Шайло, как и её одежду, переодевшись в неё после сна и душа.

Слот носителя я переложила в карман чёрных брюк.

Может быть, и было неправильно таскать его с собой, вдруг там реально срочная и важная информация, которую давно надо было передать, но я впервые в жизни безрассудно хотела просто наслаждаться каждой минутой, не окрашенной одними дежурствами, службой и приказами.

Первые несколько минут езды я чувствовала напряжение и страх, но Эрик вёл мотоцикл настолько плавно и уверенно, что через некоторое время я успокоилась и просто впитывала в себя ощущение свободы.

Глаза слегка слезились, и я, повернув голову, щекой прижалась к его куртке, вдыхая на полную грудь разбавленный ветром, ставший за несколько часов таким родным, аромат.

Эти его фразы…

Действия…

Взгляды…

Я была уверена, что Эрик никогда не обозначит вслух, какими именно стали сейчас наши отношения, перешагнувшие рубеж прошлого.

Хотя многое стало понятно во время эмоционального разговора в коридоре, который он окончательно закрепил головокружительными поцелуями после.

Мне хватило его слов и поступков, чтобы окончательно для себя решить – готова ли я поверить ему, открыть ему себя, остаться с ним…

Где-то в голове болезненно щелкнуло недавнее воспоминание, как я опрометчиво приняла за чистую монету слова Шайло.

«Ты так легко доверяешь всем, Грейс. Но не себе и не мне, блять», — он был чертовски прав, но доверие к Эрику – это как, будучи неофитом, встать на краю здания перед пропастью, ведущей в Бесстрашие, и прыгнуть…

Весь полёт не зная, что тебя там ждёт – смерть или спасение.

И разница была в том, что, став переходником, ты прыгаешь только один раз.

В отношениях с Эриком, я понимала, что прыгать придётся постоянно…

«Я отношусь к тебе, как к своей собственности. Ведь ты – моя, Грейс», — в животе что-то с болезненной сладостью сжалось, когда я вспомнила его слова. Даже в этой фразе проявлялась его внутренняя жёсткость.

Бескомпромиссность. Власть. Эгоизм.

Будет ли с ним легко?

Однозначно, нет.

Но буду ли я чувствовать себя желанной и защищенной?

Уверена, что да.

Пока этого было достаточно, а всё остальное – все эти слухи и какая-то возможная правда о том, что он холодный, расчетливый лидер-тиран – не имеет значения.

Эрика ведь достаточно взять за руку, когда он на эмоциях.

Успокоить лаской.

Как огромного зверя, которого задела и ранила очередная ситуация.

Посмотреть ему в глаза со смирением и готовностью помочь.

Когда же это всё, интересно, началось — ещё тогда, в юности, во время инициации, или же только сейчас, когда мы впервые увиделись на полигоне?

Задав себе этот неоднозначный вопрос, я ощутила тишину в сердце и в подсознании. Нет ответа.

Всё это между нами произошло так, будто было предначертано заранее. Никаких чётких граней перехода. Не по стандартам, как у всех нормальных людей, где есть симпатия и первые ухаживания.

За этими мыслями я не заметила, как мы остановились у входа в один из небоскребов, который никакой из фракций не использовался.

Эрик выключил движок байка, выпрямился и обратился ко мне, повернув голову вбок:

— Ты в порядке?

— Да, — голос чуть осип от долгого молчания и сухости.

Я нехотя выпустила его мощную фигуру из своих объятий и слезла с мотоцикла.

Эрик настороженно огляделся по сторонам, когда сам сошёл с сидения, и, молча взяв меня за ладонь, двинулся вперёд к пыльному, чуть развалившемуся входу.

— Лифты не работают, поэтому придётся идти пешком, — произнёс он, когда мы вошли в пустынное здание, где тут и там валялись старая мебель, бумага, куски обвалившихся стен.

— Хорошо, — кивнула я, озираясь по сторонам. — Какой нам нужен этаж?

— Нам нужна крыша, — с лёгкой усмешкой ответил мне Эрик, чуть сдавливая мои пальцы в своих и посылая очередные жаркие импульсы в мою перевернутую вверх дном, прямо как обстановка в этом здании, душу.

Когда мы добрались, наконец-то, наверх, молчавшие весь путь, чтобы не сбивать и так тяжелое дыхание, перед моими глазами открылось просто великолепное зрелище…

Я никогда бы не подумала, что закатный Чикаго, в котором уже начинало смеркаться, был так прекрасен.

В разрушенных давней войной зданиях постепенно загорались редкие лампочки света; лёгкие облака в небе переливались разными оттенками персикового, серого и розового, а где-то вдалеке виднелась тонувшая в тенях громада Стены с уходящими ввысь столбами проводов.

Я так и застыла у металлической двери, которая вела на крышу небоскреба, пытаясь унять быстро стучавшее сердце и дыхание.

Эрик, который был на пару шагов впереди, коротко и оценивающе осмотрелся, а после медленно повернулся ко мне.

Я не обратила внимания, как тихо и незаметно он подошёл, всё ещё не в силах отвести своего взгляда от раскинувшегося под нашими ногами города.

— Посмотри… Как здесь красиво… — прошептала я, провожая взглядом взлетающих, в уже темно-синее с остатками алых блик небо, птиц.

— Я и так вижу, — задумчиво ответил он, склонив голову чуть набок. — В твоих глазах.