Памятуя наш разговор в лазарете, он обдумывал мои последние слова и перевёл взгляд на стену напротив.

— Надо сказать, баллы за метание значительно смогут помочь тебе в общем рейтинге. Если ты также хорошо сдашь стрельбу, физподготовку и пройдешь тесты на страхи.

— Да, я понимаю, — я убрала все ножи и посмотрела на инструктора. — Они хоть как-то должны усреднить мой провал по боям.

— Скажи мне, — задумчиво произнёс инструктор. — В чём заключается твоя преграда ударить человека? Защитить себя? Ведь она явно есть.

Он постучал себя по виску.

— Вот здесь. На психологическом уровне.

— Я… Не знаю, — честно призналась я в ответ. — Правда не знаю, Лэн. Я запоминаю всю теорию по блокам, ударам, подножкам и прочему, всё, что ты нам даёшь, но как только дело доходит до ринга, я словно отключаюсь.

— Метая ножи в первый раз, ты тоже будто отключилась, — Лэн собрал все чехлы с ножами. — Нарушила мою команду, вся растворилась в процессе, не с первого раза услышала, что я окликаю тебя. Следовало бы, конечно, назначить тебе наказание, но я был настолько поражен твоей меткостью, что просто не смог этого сделать.

Он выдержал паузу, ожидая от меня реакции, но, не получив ничего в ответ, кроме моих поджатых губ и виноватого блуждающего взгляда, также серьёзно продолжил:

— Когда придёт время метать ножи или стрелять в живого человека, не возникнет ли перед тобой очередная преграда, подобная той, что мешает тебе драться?

Я вздрогнула, представив это на секунду, но мой последовавший дальше ответ показался мне чем-то настолько естественным и верным, словно я всю жизнь знала, что отвечу только так и никак иначе.

— Нет, не возникнет.

***

Каждая капля дождя тяжёлым молоточком впечатывалась в наши мертвецки уставшие тела.

По колено в грязи, я пыталась взобраться на металлическую сетку, чтобы перемахнуть на ту сторону импровизированной стены, в надежде закончить, наконец-то, эту чертову полосу препятствий. Комки грязи слетали с моих ладоней на промокшее от пота и ливня лицо, пока я на последнем издыхании медленно карабкалась наверх.

Где-то вдалеке слышалось эхо от голоса Лэна, стоявшего с секундомером под тентом, а совсем рядом раздавалось пыхтение Шайло.

Бросив быстрый взгляд в её сторону и заметив, как безуспешно она пытается взяться скользкими руками за металл сетки, я, недолго думая, протянула в её сторону макет висящего на мне автомата, чтобы Шайло смогла ухватиться за прорезиненную часть приклада. Подтянувшись, она с рыком залезла на сетку.

Мы бежали эту полосу при полной экипировке солдата Бесстрашия, и лишь оружие было ненастоящим. Однако по весу макет выданной нам штурмовой винтовки** ничуть не уступал реальному аналогу Storm MN-4*.

Прошло около недели или больше с момента нашей первой тренировки по метанию холодного оружия — не знаю, для меня все дни слились воедино. И если с ножами, кинжалами и небольшими боевыми топориками всё было ясно и довольно просто, то с огнестрельным оружием дела обстояли иначе.

Мы ещё ни разу не пробовали свои силы в стрельбе — на тренировках уделялось особое внимание разбору и сборке винтовок и пистолетов на время, их видам и в каких целях и ситуациях можно использовать то или иное оружие. Про технику безопасности я просто молчу — Лэндон с остервенением вбивал в наши головы её так, что после очередной тренировки тебе казалось, что в твоей голове намертво торчали длинные гвозди под названиями «всегда держать пистолет на предохранителе», «если достаешь ствол — стреляй не раздумывая» и «проверять оружие перед любой операцией». Даже к холостым выстрелам по мишеням он нас пока не допускал.

С одной стороны, такой серьёзный подход к обучению меня радовал тем, что нам действительно необходимо было впитать в себя максимум теории, чтобы после перейти к практике — среди нас было немало раздолбаев, которые могли случайно пальнуть друг в друга, получи они сразу возможность стрелять; с другой стороны, тот огонь, разгоревшийся где-то в районе моей грудной клетки от осознания наличия у меня отменного глазомера, не давал мне покоя, ведь я страстно хотела проверить, буду ли я так же метка в стрельбе, как и в ножах?

И моё нетерпение всё никак не вознаграждалось…

— Напомни мне… — просипела рядом Шайло, которая успела поравняться со мной и отблагодарила за помощь кивком, — убить Лэндона, когда мы дойдем до финиша…

— Если… Если мы дойдем до финиша, — я начинала злиться на эту чертову сетку, каждый квадрат которой резал мне ладони при ухвате за них. Защитные перчатки остались где-то позади в грязи после того, как они с треском порвались при спуске с каната.

Мне не хотелось думать о том, что к финишу полосы препятствий мы прибудем последними. Баллы, набранные мною за метание, стремительно испарялись от новых неудач в очередных спаррингах, и сейчас результат за прохождение этого адского километра был бы очень кстати к общему счёту.

Шайло ловко перелезла через стену и спрыгнула, я вслед за ней. Мои надежды на быстрое окончание полосы не оправдались.

Снова тёплая грязь, правда не такая глубокая, как до сетки, но её вполне хватало, чтобы попасть за шиворот, пока ты, лёжа на животе и держа автомат, продвигаешь своё тело под натянутыми проводами.

На каждом проводе, вместо старых добрых колючек, были маленькие шарики, коснись которых, ты получал ярый удар нейростимулятором. Это позволяло в случае неосторожности застрять здесь на века без надежды на вызволение, ведь никто не полезет за тобой под натянутые нейро-струны, сливающиеся с цветом дождя, именно поэтому я и Шайло продвигались вперёд очень медленно и аккуратно.

К моменту, когда мы добрались до финиша, я успела вспомнить про себя все проклятия, которые знала — тяжелее тренировки у меня не было в жизни. Может быть, не так уж и не к месту я была в Искренности…?

Я обессилено рухнула на колени рядом с невозмутимым и сухим инструктором, которого спасал брезент сооруженной палатки над головой, а Шайло так и вовсе без зазрения совести легла на спину прямо под его ногами, чтобы отдышаться.

— Отвратительный результат, — презрительно констатировал он, мимолетно взглянув на неофитку под своими чёрными берцами.

Я разочарованно вздохнула и огляделась, заметив поодаль уже пришедшего в себя Криса, который ободряюще, но едва различимо сквозь завесу льющейся воды мне улыбнулся; пару других неофитов и Эрика.

Отвратительно, но всё же мы не последние…

***

До финального теста и окончания нашей инициации оставалось чуть меньше трёх недель. Казалось, что всё самое сложное осталось позади, но нет — впереди были стрельба из разномастного огнестрельного оружия, комбинированные тренировки, прохождение пейзажей страха и постоянные, абсолютно безумные занятия на выносливость и силу. Иногда создавалось впечатление, что нас готовят к какой-то неведомой нам войне.

Смешанные или, иначе говоря, комбинированные тренировки включали в себя несколько этапов прохождения — сначала ты выходишь на ринг для спарринга в течение десяти минут; затем по команде инструктора один из вас берёт нож, а другой пытается его отнять или выбить; после вы меняетесь местами и в конце, оба при оружии, продолжаете спарринг.

Друг у друга мы отнимали нож настоящий, но конец тренировки при взаимном использовании оружия проходил с деревянными аналогами, дабы никто не увлекся и не убил другого. Каждый этап упражнения оценивался отдельно, и далее высчитывалось среднее значение балла.

А дни, когда Лэндон и другие привлеченные к помощи инструктора испытывали нас на выносливость и стойкость, я хотела напрочь вычеркнуть из своей памяти.

Пробежка в пятнадцать километров, нахождение под водой без кислородного оборудования на время, несколько десятков и сотен отжиманий и подтягиваний, хождение по узкой дощечке без страховки на высоте минимум тридцати метров — и это неполный список тех «сюрпризов», что ожидали нас, полудохлых к середине инициации, неофитов. Особенно тяжело мне удавалось задерживать дыхание под водой — одним из моих многочисленных страхов была боязнь захлебнуться и утонуть.