— Ну… Доля правды в сплетнях есть. В Лос-Анджелесе нас ждут.

Повисла звенящая тишина.

— Жалко пацана, если честно… — почесав затылок, невпопад вдруг произнёс первый говоривший, видя, как уходит последний изгой, в чьих руках блеснуло что-то квадратное и металлическое.

В этой вещице была «бомба замедленного действия» — данные, перечеркивающие чужую жизнь. Делящие её на «до» и «после».

— Да что ты? — хмыкнул его слушатель. — Эрику нельзя доверять, особенно после последнего разговора, и ты это знаешь. Первое время я думал, мы заберем его с собой, но он слишком сильно любит копаться в том, что его не касается. Он слишком импульсивен, хоть и старательно скрывает это. В любом случае, кто-то же должен был стать козлом отпущения. Лэндон не очень подходит на эту роль, в силу своей отстраненности от всего. Он всего лишь исполняет те же приказы Эрика, несмотря на линейность позиций. Том слишком давно в Бесстрашии, мог бы сразу что-то просечь, и так заебал меня разговорами о «чужаках». Эрик стал лидером только потому, что я так захотел, а значит, перестанет он им быть тоже по моей воле. Вообще… Если бы эти твои изгойские ублюдки, блять, не открыли бы по нашим стрельбу, всего этого можно было избежать.

Второй мужчина зло сплюнул на пол, а первый не преминул вставить:

— Я контролировал их, как мог…

— Хуево контролировал, значит. Мы могли бы уйти, исчезнуть, как дым, не привлекая внимания. А теперь приходится вводить новых игроков на доску из-за этой произошедшей хуйни.

— Радует только то, что пока все очухаются, мы будем далеко, — проигнорировав реплику своего собеседника в начале, злорадно ухмыльнулся первый незнакомец.

— Рано праздновать победу, — предупреждающим тоном произнёс второй и повернулся, чтобы уйти. — Сейчас нужно проделать самую кропотливую, ювелирную часть работы. Информацию нужно распространить без следов и шлейфа. Дождаться нужного эффекта, может даже бунта. Затем под шумок уйти навсегда. Проверь, чтобы несколько человек сегодня точно вылезли в восточной части. Кто-нибудь из патруля найдёт то, что мы им подкинем. Если это будет Лэндон – ещё лучше, Эрик останется без его поддержки.

Второй говоривший кивнул в сторону выхода, где скрылись изгои, и тяжёлой поступью двинулся со склада.

***

Пока вы читаете повествование от Эрика, рекомендую трек - Hippie Sabotage - Options :)

POV Эрик

Я знал, Грейс.

Я всегда знал, что ты ответишь мне на поцелуй, когда бы он ни случился.

Блять.

Как я мог так долго ждать, так долго существовать без её вкуса на губах.

Я готов был целовать её часами, наслаждаться каждым движением робкого языка и изящного рта в ответ.

И мне ничего больше не требовалось.

Ну, как не требовалось, блять.

Думаю, она почувствовала моё явное возбуждение, когда я вжимал её тело в холодную стену, но меня это абсолютно не беспокоило – наоборот, я чувствовал и видел, как она хочет меня не меньше.

Еле сдерживается, чтобы лишний раз не коснуться меня, не броситься навстречу.

Ничего.

Я научу тебя доверять мне и нам.

Знала бы она, как тяжело было держаться мне самому, чтобы не накинуться на неё, особенно, когда она тихо застонала мне в губы, не разорвать её форму и не оттрахать нежно, яростно, медленно, резко – не важно, как – главное, чтобы до потери пульса.

В воспаленном, от желания снова почувствовать её влажные губы, сознании сложился яркий, сносящий крышу образ – она на коленях стоит на постели, я наматываю на свою руку её охуительно мягкие пряди волос, заставляя изогнуть красивую, оголенную спину, надавливаю на её поясницу другой ладонью и медленно вхожу в неё.

Выбиваю из неё стоны, если не крики.

Твою мать.

Я прикрыл глаза, заставляя себя успокоиться.

В нашем случае торопиться было бы неправильно – и так, блять, все нервы мне оголила этими чисто женскими разговорами и обидами.

Я ждал столько не для того, чтобы всё испортить своей похотью, и тебе, как видишь, милая, со своими заскоками не позволю.

Ты сама придёшь ко мне, а я дождусь снова и возьму своё.

В бар же ты всё-таки пришла.

— Ой, — тихо раздалось сзади, когда Грейс несильно врезалась мне в спину, — Эрик?

Я и не заметил, как остановился, пытаясь совладать с собой. Грейс осторожно обошла меня, всматриваясь в моё лицо.

— Что-то… случилось?

Да, блять, случилось – я мысленно имею тебя во всех позах.

Я бросил на неё свой фирменный лидерский взгляд, от которого она моментально съежилась, и как можно спокойнее ответил:

— Вспомнил тут твой вопрос про взаимный оргазм. И представил, как ты будешь выглядеть, испытывая его. Подо мной. Передо мной. На мне… — каждый вариант я произнёс, всё ближе подходя к ней.

Я какой-то ебанный мазохист, который вместо того, чтобы собраться с мыслями, продолжает эту приятную, но пока нереализованную на деле тему, делая себе ещё хуже.

О да.

Обожаю доводить тебя, когда ты вот так краснеешь, Грейс.

Моментально сдаешься от любых моих слов.

Ну что за охуительное зрелище – её грудная клетка начала часто вздыматься, губы приоткрылись, глаза заблестели каким-то лихорадочным огнём, не зная, что показывать мне в своей глубине – стыд или вожделение.

Я коротко усмехнулся, внимательно озирая её лицо.

— Идём, — я не сомневался, что мои слова раскололи её чувства на миллион обостренных кусочков.

Она, ничего не сказав, не отставала от меня, шагая рядом, за моим плечом, и я невольно задумался, что там ей и самое место.

За моей спиной, в безопасности.

— Я думала, мы вернёмся в бар, как ты и хотел, — тихо проговорила она.

А голос-то всё выдает.

Думаю, и в её голове сейчас явно были порочные картинки после моей фразы, и от осознания, что она тоже что-то себе представляет, я чуть было не повернулся к ней, чтобы исполнить сказанное.

— Желания имеют свойство меняться, — мы вступили в прохладный ангар с различным транспортом. — Я передумал. Поедем тебя воспитывать.

— Эрик, — выдохнула с лёгким возмущением Грейс. — Я буду тебе благодарна, если ты не будешь относиться ко мне, как к ребёнку.

Мы дошли до моего мотоцикла, с которого я тут же резким движением сбросил тёмный чехол. Байк стоял на устойчивой подножке, и я повернулся к сидению спиной, присев на него сбоку, лицом к застывшей в полушаге Грейс.

В её глазах отразились лёгкий страх и восхищение, которые пришли на смену дикому смущению, когда она увидела этот чёрный матовый аппарат.

Я наклонился вперёд, резко взяв её за висевшие по бокам ладони, и притянул к себе. Она, чуть споткнувшись, так как была расслаблена в момент моего маневра, упала в мои объятия, непроизвольно схватив меня за плечи.

Инстинктивно выгнула спину, опустив взволнованный взгляд вниз, в оставшиеся миллиметры между нами.

Я по-хозяйски положил ладони на её поясницу, еле сдерживаясь, чтобы не спуститься ниже, и одной рукой обхватил своё запястье за ней, так чтобы усилить объятия и чтобы мои предплечья прижали её тело.

— Я отношусь к тебе, как к своей собственности. Ведь ты – моя, Грейс.

По её коже, там, где я видел оголенные участки, прошлась рябь мурашек. Она задумчиво и серьёзно смотрела мне в глаза. Я видел в её лице какую-то борьбу с собой. Между тёмных бровей залегла тоненькая нить морщинки.

Но это длилось не так долго.

Грейс провела ладонями по моим плечам, перебираясь пальцами на шею, и наклонилась ко мне. Губами в невинном поцелуе прижалась к сережкам на брови.

Я прикрыл глаза от затопившего меня размеренного наслаждения.

Внутри было ощущение улегшегося урагана, когда всё застывает в ожидании перемен.

Она дорожкой лёгких, невесомых поцелуев спустилась дальше по виску, по скуле, к заросшей щетиной челюсти. Прошлась губами к моему подбородку, на что я тут же среагировал, со свистом выпуская воздух сквозь зубы.

Охуительно нежная.

И затем, едва касаясь моих губ своими, не целуя, медленно и еле слышно прошептала: