Эрик так был не похож на остальных лидеров, с кем мне приходилось общаться.
В том-то и была вся беда: я с опаской начала осознавать, что его-то я меньше всего хотела звать так, как следует по уставу.
Пока я пыталась сосредоточиться и успокоить участившийся пульс, Эрик неожиданно резко спросил меня, развеяв располагавшую, несмотря на все каверзные вопросы и волнующие полутона до этого, к диалогу атмосферу:
— Почему ты решила уехать тогда?
— Это долгая история… — я ответила ему честно, не задумываясь, вглядевшись в мужественный профиль его лица.
Машина аккуратно остановилась невдалеке от охраняемого входа во фракцию. Прежде чем выйти, Эрик чуть наклонился в мою сторону, окутав всё тесное пространство между нами своим запоминающимся ароматом эвкалипта и сигарет, и, медленно растягивая слова, произнёс, не сводя глаз с моих чуть приоткрытых губ:
— Что ж. У тебя будет возможность и время рассказать мне ее сегодня вечером.
***
Мы молча расстались у входа во фракцию — Эрик и солдаты патруля потащили изгоя к какому-то другому выходу из здания.
Когда я вышла из машины, он больше не посмотрел в мою сторону, будто на сто процентов уверенный, что я приду вечером в назначенное место.
А я всё пыталась собрать мысли в кучу, разлетевшиеся напуганной стаей голубей в голове, едва его дыхание коснулось моего лица в конце разговора — что же этот мужчина с такими внимательными серыми глазами и удушающим обаянием делает со мной?
Мужчина, с которым я никогда бы в жизни не смогла представить двусторонний, нормальный (ага, конечно, «ты спишь с ним?») диалог.
Мужчина, с которым меня снова свела непредсказуемая судьба, до этого мелькавший в моей жизни только в негативных ситуациях.
Мужчина, чей авторитет и власть ломали меня на маленькие атомы, которые он потом собирал в свои руки, как драгоценный песок.
Эрик, что ты со мной делаешь?
Какую игру ты ведешь?
Я ведь чувствую твою тщательно замаскированную, но проскальзывающую в словах, мимолетную заботу. Я вижу, что тебе не всё равно.
Но на что именно тебе не всё равно — на меня?
На нас?
Нет. Мне всё это просто кажется…
Хотелось подойти, взять его за шкирку и громко спросить: «Что ты хочешь, говори сразу и напрямую!»
В голове была полная каша, в области сердца что-то сильно щемило, низ живота тянуло и замирало в предвкушении, стоило мне вспомнить его запах, его взгляд, его слова.
Так не должно быть, это неправильно.
Я должна выяснить, должна понять, что между нами происходит, потому что ещё чуть-чуть и будет очень поздно.
А вдруг уже ничего не исправить?
Он забирал меня у меня самой по маленьким частицам, присваивая себе, как военные трофеи, а я всё никак не хотела себе в этом признаваться.
Когда я прошла почти половину штаба, Яму и столовую, вспоминая, где находится тату-салон, я ощутила, насколько сильно я устала за эти дни, насколько сильно была вымотана и физически, и эмоционально, и насколько дельным был совет Эрика просто пойти поспать.
Но с Шайло всё равно нужно было увидеться, да и попроситься на некоторое время остаться у неё в комнате или квартире, что у неё там, чтобы отдохнуть.
Мне нужно было её общение, чтобы отвлечься от всех этих кишащих в голове мыслей.
Я нисколько не жалела о своём решении быстро выклянчить себе выходной.
И если бы я могла повторить эту поездку с Эриком, я бы сделала это, несмотря на его прямолинейные и нахальные вопросы.
***
Проверив ещё раз, на месте ли слот памяти в кармане, я вошла в полумрак тату-салона.
Не успела я пройти и полшага, как меня окутало облако кучерявых волос и протяжный визг подруги по инициации:
— Грейс!!! Да ладно, блять! Неужели это ты? — Шайло повисла на моей шее, крепко обнимая.
Я прижала её к себе со смехом.
— Я тоже очень соскучилась! — воскликнула я в ответ, наблюдая за спиной Шайло, как мастера отвлеклись от своих клиентов, с любопытством оглядывая нас.
Она, наконец, отстранилась, но всё ещё держала меня за плечи, озирая меня шустрыми чёрными глазенками:
— Моя крошка стала совсем взрослой! — шутливо поменяв голос, прощебетала она и рассмеялась. — Почти не поменялась, просто стала краше и взрослее.
— Ты тоже совсем не изменилась, — я улыбнулась ей чуть уставшей улыбкой, мечтая где-нибудь сейчас же лечь и подремать.
Шайло потащила меня к одному из свободных кресел в углу, где нам никто бы не помешал. Она присела напротив, умерив свет в лампе рядом, чтобы мы могли и визуально скрыться от чужих глаз.
Оглядевшись по сторонам, она заговорщицки зашептала:
— Это правда, что ты приехала с Эриком?
Я не смогла скрыть отразившееся удивление на лице.
Разговоры, и те об Эрике, а мне так хотелось о чём-нибудь другом…
— Эээ… Да… Но откуда ты знаешь?
Шайло игриво повела бровями и придвинулась поближе.
— Слухи по фракции распространяются быстрее скорости света, а уж если они касаются Эрика…
Я сглотнула, чувствуя как горло начинает саднить от неприятного предчувствуя.
— Что ты имеешь в виду? — тихо спросила я, не сводя с подруги глаз.
— Я совсем забыла, что вы там на полигоне, как на необитаемом острове, без контакта с цивилизацией живёте! — Шайло забавно хлопнула себя по лбу, но мне было не до смеха. — Конечно, ты не можешь знать, что тут во фракции происходит, и кто о ком что говорит. Наш общий знакомый тут целая ходячая легенда…
Я приготовилась слушать её, параллельно пытаясь успокоить разбушевавшееся сердце, и в этот момент к нашим креслам подошёл один из Бесстрашных, только вошедший в салон.
Шайло, завидев его, отмахнулась и грозно выдала:
— Я занята, блять, не видишь?
Я приподняла брови, гадая, позволительно ли было так общаться с клиентами, но ведь это же Бесстрашие — любая грубость здесь была отчасти нормой.
Бесстрашный парень тут же ретировался под злым взглядом Шайло. Она обернулась обратно ко мне и продолжила, как ни в чём не бывало, откинувшись на спинку своего сидения:
— Эрик, по слухам, тот ещё ловелас — чуть ли не каждый день новые бабы. Мне кажется, во фракции кроме меня, никого не осталось, кто бы ни потрахался с ним. Не в моём вкусе, слава Бесстрашию!
Она изобразила рвотный рефлекс и рассмеялась, не замечая, похоже, как стремительно меняется выражение моего лица…
Как же я была благодарна полумраку помещения, скрывшему мои эмоции сейчас.
Едва я услышала её слова, как почувствовала скользящее по глотке жгучее ощущение ярости, будто съела ворох углей из чаши, куда будущие неофиты капали свою кровь на церемонии выбора фракции.
Ярости на саму себя.
Ну что, идиотка? Довольна?
Давай-ка проанализируем, что мы сейчас имеем: первое — слухи просто так не рождаются, и Эрик видный и привлекательный во всём мужчина, а это значит, что львиная доля правды в них есть. Второе — раз во фракции никого не осталось, если верить словам Шайло, да даже если не воспринимать их буквально, можно понять, что ему захотелось чего-то нового и разнообразия — почему бы не заарканить наивную, тупую Грейс с полигона, которая возомнила обо всём этом невесть что? Третье — ты, дура безмозглая, всё время думаешь о нём, с каждым днем погрязая в ощущениях к нему все глубже и глубже, как в трясину, в то время как для него — ты просто очередная галочка в списке и развлекуха на одну ночь.
«Мы ничего, блять, не забыли?» — проорало моё сознание, и я почти услышала звон и дребезг в ушах.
Разбились розовые очки, которые мне, я знала, всегда были не к лицу.
Как же можно было быть такой недальновидной. Как.
Как можно было потерять контроль и серьёзный подход абсолютно к любому вопросу в собственной жизни просто из-за появления Эрика.
Как можно было думать о нём с какой-то надеждой на что-то.
Я судорожно вздохнула, заставляя себя не заорать в голос, в том время как Шайло всё без умолку верещала:
— Я поэтому и сама удивилась, что ты приехала с ним, ненароком даже подумала, может, какой-то личный повод. Для всех остальных, кто вас видел и обсуждает, ты просто выглядишь, как очередная…
