Когда я произнесла эту фразу, я ни на секунду не задумывалась о несоблюдении дистанции, потому что он-то её тоже не соблюдал, и терпеть подобное в свой адрес я не была намерена ни от кого бы то не было.

Даже от Эрика.

Тем более от Эрика.

Машина слегка подскочила на какой-то яме, встряхнув нас и заряженный эмоциями воздух в салоне. Губы моего бестактного водителя тронула лёгкая усмешка предвкушения и азарта.

— Как только мы зайдем за порог штаба, я потащу тебя в уборную, достану твой язык и помою его с мылом.

Я нервно сглотнула, пытаясь примерить, сколько в его словах шутки, а сколько реальной угрозы. Ещё и представляя себе эту картину.

— Ты вынудил меня так ответить. Незачем задавать такие вопросы… В них нет нужды.

— Я сам решу, какие вопросы задавать или нет. Так, ты спишь с ним? — коротко и невозмутимо отрезал Эрик, едва эта полуулыбка скрылась с его губ.

Прикрыв глаза, я медленно отсчитала про себя до пяти и как можно мягче ответила, еле сдерживая своё негодование:

— Я оказалась в твоей машине по причине того, что сейчас никак не хочу оставаться наедине с Томом где-либо. Я думала, ты прекрасно понял и сам, что между нами ничего нет. И не было.

— Хотел услышать это от тебя.

Вот такой вот простой ответ.

У него всё просто.

Он. Сведет. Меня. С ума.

Чёрт бы тебя побрал, Эрик.

— Почему тебя это интересует? Или волнует? — ну хватит с меня допроса, настала моя очередь. Воздух рваными толчками от волнения выходил из лёгких.

— Не обольщайся. Просто поддерживаю разговор в дороге.

— Любопытная тема для беседы в пути… — скрестив руки на груди, с сарказмом тихо выдавила я. — Я только «за» поговорить, а раз так, то хочу спросить и тебя тоже — почему вы с Томом враждуете?

— Где ты увидела вражду? — Эрик повернул ко мне голову и, приподняв брови, с затаенной злой улыбкой впился в меня своим неизменным взглядом вновь.

Эти его чёртовы серые глаза… Полупрозрачные, со светло-металлическим оттенком. Как клинки моих ножей в экипировке — такие же острые и беспощадные.

И эти перепады в настроении.

Эрик внутри у меня всё переворачивает, устраивая там бедлам.

— О, — я округлила губы в нарочитом удивлении. Разошлась в своей иронии, пока лидер это позволял. — А разве вы были милы друг с другом? Вы же явно что-то не поделили.

— Да, не поделили, — лениво подтвердил Эрик, высунув локоть в распахнутое окно.

Я невольно загляделась на то, с какой расслабленностью он спокойно вёл внедорожник одной рукой, пока другая лежала на его бедре. Вены на чуть загорелых мышцах выделялись тонкими светло-голубыми нитями.

Так.

Надо отвлечься.

— Могу узнать, что именно?

Повисла пауза, которую скрашивали только равномерный звук двигателя и шум с улиц.

— Том позарился на то, что должно принадлежать мне — это всё, что тебе положено знать, — наконец последовал его неоднозначный ответ.

Пока я обдумывала свою дальнейшую реплику, я поймала себя на двух важных и не связанных друг с другом мыслях: первое — меня тянуло к этому ненормальному общению, окрашенному скачками эмоций, с этим немного тщеславным и властолюбивым человеком, второе — мы проехали место, где я могла бы взобраться на платформу и дождаться поезда.

Я не рассчитывала доезжать до конца вместе с Эриком, не хотела обременять его своим присутствием.

Когда же была стерта та грань нашего изначального непринятия друг друга…?

— Довольно самоуверенный ответ… Извини, но, по-моему, мы проехали? — я нахмурила брови, взглядом провожая удаляющуюся точку высадки.

— Извиняю, мы проехали, — спародировал меня Эрик, не притормаживая и никак не комментируя больше этот факт. Очевидно, он с самого начала собирался довозить меня до фракции напрямую. — Насчёт самоуверенности — не могу иначе. Как ты, кстати, собираешься возвращаться на полигон завтра?

Я вздрогнула от неожиданного вопроса.

Хотя, пора бы уже привыкнуть: похоже, манера Эрика — это облегченная, более адекватная копия версии общения Ким, где непредсказуемость в диалоге — главная фишка.

— Эм… На поезде, а дальше пешком до пропускного пункта. Разберусь, не пропаду.

— Ты до сих пор на физически задетых тобой людей смотришь с сочувствием. Пусти тебя одну в город, да ещё и мимо изгоев — сразу пропадешь, — он снова посмотрел на меня и покачал головой.

— Я думаю, даже если это случится, ты не сильно будешь горевать по этому поводу. Когда-то ты и сам грозился выдавить мне глаза, — вспомнился тот бой на тренировке, и под пронизывающим, как ветер, взглядом Эрика я потупила свой собственный.

— Вечно вы, женщины, перевираете наши слова. Я сказал тогда «выдави тебе глаза, сможешь ли ты так же метать?», — нравоучительно воскликнул он, озираясь теперь по сторонам и зеркалам заднего вида. Надо же, какая память. — Я не желал тебе этого.

Его последние слова с лёгким звоном отбились от моего разума и остались приятным отголоском в ушах.

— Значит, я неверно тебя поняла, — покраснев, пробормотала я под нос.

Но он уловил.

— Впервые слышу, чтобы человек так легко признавал свою ошибку, — он недоверчиво хмыкнул и потянулся за сигаретами.

— Я… В принципе, не очень люблю спорить с людьми, — запнувшись, проговорила я, и вот это было чистой правдой.

— Это я заметил. И раз ты не любишь спорить, то, — он выпустил колечко дыма в опущенное до конца стекло и снова уверенно затянулся, — после того, как я проведу допрос, я хочу увидеть тебя вечером в баре.

На миг мне показалось, что я ослышалась. Кровь шумно забурлила в ушах так, словно в голове начался багровый водопад.

Он… Хочет меня увидеть?

И что это ещё за ультимативный тон?

— Я не люблю шумные места и алкоголь, — у меня осип голос так, как если бы я вдруг заболела, и Эрик заметил моё смятение. Я поспешила добавить чуть строже. — И… это не очень смахивает на рабочий приказ, так что я вольна его не выполнять.

— Это я тоже заметил, что не любишь. Но ты придёшь туда, ведь у тебя же встреча с бывшими одногруппниками, — сыронизировал он, поддев меня, и медленно раскрыл свои чуть пухлые губы, выпуская собранный во рту хаотичный дым. Далее безапелляционно добавил. — И да, это приказ.

Вот так легко. Снова.

Как он умудрялся одними словами и такой спокойной интонацией, с таким холодным блеском в глазах заставить меня подчиниться?

Как?

Я сдавалась без боя, и меня это пугало.

Очень пугало.

— Я смотрю, у тебя много заметок на мой счёт накопилось… — прошептала я, опустив голову.

И когда это он успел узнать обо мне эти факты? У него что, досье на меня?

— Много, но не достаточно, — его низкий голос имел в себе такую бархатную хрипотцу, когда он говорил тише, что за одну секунду изводил мой разум до состояния беспомощности.

Пока мы молчали, на меня нахлынуло уже знакомое состояние равновесия рядом с Эриком, будто всё, что сейчас происходило и говорилось, было абсолютно правильным и логичным. Первозданным.

Мне так нравилось это чувство, эта тонкая эмоция, что я, снова глазами застряв на его правой брови, которая во всей красе открывалась передо мной, не подумав, выпалила:

— Тебе идёт этот пирсинг…

Эрику явно понравились мои слова — он больше не сдерживал свою улыбку.

— Ты нарушаешь субординацию сейчас, осознаешь?

Она была такой обаятельной, такой заразительной, что я невольно улыбнулась в ответ.

— Мне кажется, я всю дорогу плохо что осознаю, — я тряхнула головой, словно отгоняя наваждение, и уже серьезнее добавила вслед. — Забираю свои слова обратно, прошу прощения, сэр.

— Нет, не заберешь. Потому что я уже принял твой комплимент, — властно заявил Эрик и плавно крутанул руль, вводя нас в поворот. Появились знакомые, давно не посещаемые мною улочки и переулки. Через пару кварталов мы будем у штаба Бесстрашия. — И если ты ещё раз в личном разговоре со мной скажешь «сэр», Грейс, пеняй на себя.

Когда он произнёс моё имя, по шее пробежались мурашки. Я даже забыла, что он там сказал в конце — все остальные слова стерло его медленное, с вибрирующими нотками «Грейс».