— Ты дерзок, чужестранец, и глуп, думая, что можешь что-то изменить…

Вокруг нас зловещим эхом, хотя пространство было открыто, раздался тихий смех. Но меня это не впечатлило и, решительно направив коня к Князю Тьмы, я озлобленно выплюнул в его сторону:

— А ты прав насчет дерзости, ублюдок, и именно поэтому, я предлагаю тебе пойти нахуй и освободить нам дорогу.

Фигура в капюшоне плавно повернулась к застывшей в седле Элен, чьи губы были приоткрыты, выдавая волнение в дыхании. Проигнорировав мой выпад, Князь Тьмы, почти шепча, промолвил:

— Комендант следит за тобой, Кровавый Сорокопут… Еще одна оплошность, еще один неверный шаг будут стоить тебе очень многого… И ты это прекрасно знаешь… Смотри в оба…

Я быстро перевел взгляд с Элен на этого ряженого клоуна и обратно, и, недолго думая, потеряв остатки терпения, прицелился, чтобы пустить в его сторону первый метательный нож. Но Князь Тьмы моментально исчез, оставив за собой легкую дымку и рябь в том месте, где стоял секундой ранее. Клинок четко воткнулся в землю, добавив в воцарившуюся тишину нотку звона.

Сорокопут тряхнула головой, словно отгоняя наваждение, и стремглав спрыгнула с седла. Я, на всякий случай оглядевшись по сторонам, последовал ее примеру. Конь подо мной тихо заржал и принялся щипать сухую траву как ни в чем не бывало, в отличие от своего товарища, который только-только успокоился.

Элен вцепилась пальцами в виски, вышагивая туда-сюда и пребывая в прострации, и, чтобы как-то привести ее в чувство, я мягко схватил ее за плечи, останавливая и разворачивая лицом к себе.

— Можешь объяснить мне, почему эта тварь угрожала тебе? — вкрадчиво спросил я, вглядываясь в серебро маски. Сорокопут опустила глаза, не торопясь высвободиться из моего захвата.

Молчание.

— Элен… — чуть тише позвал ее я по имени, отчего она еле уловимо вздрогнула, но не поправила меня. Одним пальцем я надавил на ее подбородок, заставляя поднять его и посмотреть на меня, — Что происходит?

Сорокопут хоть и направила свой остекленевший взгляд в мое лицо, при этом будто смотрела мимо меня. В свете предзакатных лучей солнца, то и дело сверкавших в ее холодного пшеничного оттенка волосах, она сама сейчас выглядела, как мифическое существо из иного мира. Со сгорбившимися плечами и вздрагивающими ресницами, которые бросали тень на залегшие от усталости и долгой дороги круги под глазами, Элен казалась мне такой беззащитной и слабой, словно не она днями ранее разила своим острым мечом врагов в лагере.

От представшей картины защемило в глотке, и я ощутил новый прилив агрессии и ярости к Князю Тьмы.

— Я не справлюсь… — наконец прошептала она хриплым голосом. Взгляд голубых глаз прояснился, буквально впиваясь в мой. Она искала в нем спасение и выход, будто заплутала в смертельном лабиринте, — Моя семья — родители и сестры — в заложниках у Императора. И если я не приведу к нему Элиаса, если самолично не казню его на главной площади Антиума, он убьет их. Комендант в союзе с темными силами всячески пытается помешать мне. И у меня нет ни одного доказательства, что нападение карконов, ифритов и иные препятствия — ее рук дело. Князь Тьмы передал мне довольно прозрачное, хоть и завуалированное послание. Я не справлюсь с этим… Со всем этим…

Каждое слово, произнесенное болезненным шепотом, впечатывалось в мое сознание, заставляя его лихорадочно обдумывать услышанное. Вот в чем вся проблема. Вот почему ее не отпускает чувство долга. Она хочет спасти свою семью из плена ебанутого Императора и Империю из мерзких рук не менее ебанутого Коменданта. Последние месяцы ее жизни — постоянная борьба меж двух перекрестных огней, не дающая возможности спокойно вздохнуть на минуту и вспомнить о себе.

Это было не тем самопожертвованием, которое встречалось во фракции Отречения в Чикаго — это было нечто более одухотворенное и возвышенное, и я невольно задержал дыхание, оглядывая Кровавого Сорокопута, которой чертовски не шел этот навязанный титул…

— Как твоя семья оказалась в заложниках? — тихо спросил я, надеясь получить детали. Не удержавшись, я отнял пальцы от ее подбородка и осторожно задвинул прядь ее светлых волос, выбившихся из строгой прически, за ухо.

— Когда Элиас сбежал из Серры после Испытаний, навлекая на себя гнев новоизбранного Императора Маркуса, меня, как его самого близкого друга, заточили в камере и допрашивали. Мои первые дни в статусе Кровавого Сорокопута были окрашены пытками. Маркус выпустил меня только при условии, что я, вступив в отведенную мне должность, найду Элиаса и убью на глазах у всех меченосцев, и пока я занята его поисками, в качестве залога он оставил у себя мою семью, — горько проговорила Элен, инстинктивно придвинувшись ко мне немного ближе. Она отстраненным жестом положила ладони на мои предплечья, пока я все еще удерживал ее, и кожа в месте полученных легких ранений от столкновения с работорговцами едва ощутимо зазудела.

Я знал, как нелегко ей, каждую минуту до встречи со мной пребывающей в образе жестокого и холодного полководца, сейчас даются эти откровения и отвел свой взгляд за ее фигуру, на далекий горизонт.

— Знаешь, в основе системы фракций в Чикаго лежит одна простая, но одновременно сложная мысль, гласящая следующее… — медленно со всей серьезностью произнес я, — … «Фракция выше крови».

Дав ей время осмыслить мою фразу, я продолжил:

— При переходе в новую фракцию, не каждому удается легко распрощаться с собственной семьей навсегда, — край ее маски неприятно холодил пальцы, когда я вновь обхватил ее лицо, приподнимая и вглядываясь в Элен, — Но ты не в Чикаго. И ты не принадлежишь фракциям. Всё еще можно изменить, и никакой, блять, говнюк в ебаном капюшоне не должен заставлять тебя сомневаться в самой себе.

Ее губы, которые были так соблазнительно близко, изогнулись в легкой улыбке, когда она услышала нелицеприятные, хоть и незнакомые ей слова, в адрес Князя Тьмы.

Этот разговор посреди пустынной тропы воцарил между нами странную замершую атмосферу, будто все вокруг замедлилось, оставив лишь нас в движении.

— Значит, «Фракция выше крови»… — задумчиво повторила Элен и, медленно подняв руку, в невинном жесте коснулась двумя пальцами моего пирсинга над бровью, — Девиз клана Аквилла гласит: «Верность до конца», но я все еще пытаюсь уловить истинный его смысл…

Я усмехнулся, перехватывая ее пальцы и сжав их своими, а после опустил взгляд вниз на полученное сплетение наших рук. Линии на ее ладони прилегли к моим, даря нам обоим невероятные тактильные ощущения.

Вспомнив события вчерашнего вечера и собственные размышления утром, я остро осознал, что несмотря ни на что, мы перешагнули невидимый барьер между нами, достигнув нового рубежа во взаимоотношениях.

— Истина лишь в том, чтобы быть верным до конца только самому себе и своим убеждениям, Элен.

Услышав это, она еще несколько долгих секунд, показавшихся вечностью, всматривалась в мои глаза с затаенной, зарождавшейся нежностью, и мягко отошла от меня, медленно расцепив наши пальцы.

Выдернув нож из земли, Элен повернула его ко мне рукояткой, протягивая вперед:

— Мне нравится твоя интерпретация… — забрав клинок, я поймал ее теплую улыбку, прежде чем Сорокопут ловко запрыгнула на свою лошадь, — Нам нужно ехать дальше, Лидер.

Она отвернулась, пустив коня медленным шагом, а я, абсолютно не скрывая отразившееся на лице торжество, тоже оседлал свой ожидающий «транспорт» и двинулся за ней.

Свобода — это не миф, моя милая.

Свобода — это твой выбор.

И ты, похоже, его сделала.

========== Глава VIII. Побеждённая ==========

Комментарий к Глава VIII. Побеждённая

Саундтрек к восьмой главе - X Ambassadors, Jacob Banks - Baptize me.

Существует две разновидности вины: одна — та, что топит тебя, пока ты не станешь никчемным, и вторая — та, которая воспламеняет твою душу новой целью. («Уголек в пепле», С. Тахир)

POV Кровавый Сорокопут

Когда вдали перед нами стали вырисовываться сторожевые башни раскинувшегося на равнине гарнизона, наступили сумерки. Солдаты за высившейся стеной зажигали факелы, неся свою вахту, и пока еще далекие огоньки светлячками завлекали нас с Лидером к себе.