– Ну, не знаю… Туда все пойдут?

– Нет, не все. – И моя душа вспархивает птицей, чтобы тут же быть убитой на взлете. – Ноя не будет. Он ненавидит такое.

– Нет, Кевин, вряд ли я пойду. Спасибо, конечно.

– Можно поинтересоваться, почему?

Его голос звучит напряженно – кажется, парень не привык к отказам.

– Врачи не советуют посещать мероприятия с громкой музыкой. Сам понимаешь, травма головы, амнезия – дело нешуточное.

На самом деле я не хочу просто видеть осуждающие, ненавидящие взгляды Стефа и Рэя, когда Кевин будет класть руку мне на талию или целовать под громкую дребезжащую музыку, будучи в подпитии. Ведь так проходят вечеринки?

– Понятно, – коротко отвечает Кевин, отталкиваясь от стола, и я уже не чувствую его плечо рядом, только холод.

– Не обижайся. Ладно? – Я хватаю его за руку, чтобы заглянуть в глаза. Этого достаточно, чтобы увидеть, как на лице парня расцветает улыбка. Кевин теплый, как нагретое дерево под солнцем, прислони щеку и почувствуй, как греет, а еще его поцелуи, будто мед – тоже теплые и тягучие.

– Ну что ты, конечно, нет! Ладно, пойду я. Скоро мой преподаватель придет.

Он улыбается мне и легонько щелкает по носу. А потом исчезает.

Я улыбаюсь ему вслед. Я долго еще улыбаюсь, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами. У меня только что был первый поцелуй. Наверняка они были и в прошлом, но в этой жизни он первый.

***

– Она нормальная, Рэй. Классная девчонка, с причудами, конечно… – Заметив мой взгляд при слове «причуды», Кевин начинает оправдываться: – Ну, а как еще назвать любовь к Терезе Капуто? Ужасное теле-шоу! Медиум веселится с призраками во время сеанса. Обалдеть просто! Теперь я знаю одного зрителя, который смотрит его. Стопудово, ради Мелани и снимается.

– А я смотрю, ты завис на ней?

Мне не нравится флирт Кевина и его внимание к чудовищу. Это как-то неправильно. Низко. Если чудовище вспомнит, кто оно, то нам придется его убить. Неужели Кевин не понимает, что ему придется сжигать ту, с кем он флиртовал неделями напролет?

– Я ее пригласил на день рождения к Мике.

Это не тот ответ, который я ожидал услышать от него. Дело принимает серьезный оборот. Кажется, Кевин серьезно влюбился.

– Кевин, ты в своем уме?

– Что?

– Она же Химера, мы даже не знаем, что у нее за дар, не совершала ли она сделок с нечистой, почему Химеры так оберегали ее! Она чудовище, монстр. В любую минуту она может вспомнить всё. И что ты будешь делать тогда? Пойдешь за бутылкой керосина, а потом на день рождения к Мике?

Я беспомощно откидываюсь на маты, закрывая лицо руками. Уж и не знаю, как донести до него! Мы находимся в спортзале, где только что проходила тренировка, где тренер Аарон гонял нас безо всякой пощады. Сейчас в зале были только мы с Кевином.

– Ты меня слушаешь, но не хочешь слышать!

– Это ты не хочешь слышать! Ты сам видел ее запястье. Сейчас она простая смертная, обычная красивая девушка. Она не опасна. Сидит себе в оранжерее, цветочки сажает. Это вы со Стефом будто с цепи сорвались.

Я слышу голос Реджины: «Пока в ней дремлет магия, мы все еще можем повлиять на ее выбор».

Все эти дни напролет я наблюдал за ней, пытаясь отыскать подвох, странности в чудовище, но ничего такого не находилось. Зато я замечал, каким движением она поправляет волосы, что, когда задумывается, щелкает ногтем безымянного пальца, будто вычищает грязь с помощью большого пальца. Эта привычка немного раздражает, так и хочется прекратить этот мерный щелкающий звук, взяв ее за руку. А еще у нее тонкая кожа, поэтому постоянно на ней синяки из-за своей же неловкости. Пару раз видел, как она ударялась коленкой или пальцами ног о диван, задевала плечом углы, будто порой теряла себя в пространстве.

Я выжидаю, в отличие от других. Кто-то должен быть начеку. Пускай этим кем-то буду я.

– А она что ответила?

– Ты про что?

– Она согласилась пойти с тобой на вечеринку?

– Нет. – Я испытываю облегчение и ещё не успеваю понять почему, когда Кевин продолжает: – Говорят, врачи не велят из-за травмы головы. Ну ладно. Подождем с вечеринками.

– Ты так говоришь, будто все у вас решено. Может, ты уже свадьбу планируешь?

Я сжимаю цепь, с помощью которой мы обучаемся драться, накручиваю ее на свою ладонь и сильно сжимаю кулак, чувству, как железо больно стягивает руку.

Кевин смеется в ответ на мой угрюмый выпад.

– Нет, не планирую. Но я уже целовался с ней.

На мгновение я чувствую тишину внутри себя. Это шок.

– Что?

Я не верю ушам своим.

– Ага. Я с ней целовался. Всего разок, зато было классно.

– То есть… вы теперь… типа, вместе?

Отчего-то слова подбираются с трудом, а во рту пересыхает.

– Нет. Не вместе. Мы еще это не обсуждали. Просто поцеловал ее, а она не сопротивлялась. А еще, хочешь, прикол расскажу? – Кажется, Кевин задался целью убить меня. Его приколы сегодня не радуют. – Она считает, что я виноват в ее амнезии. Будто я ее сбил на машине.

– Что? Подожди. Ты не мог ее сбить. По легенде, в такси влетел «Корвет».

– Ну, она считает, что я был за рулем этого «Корвета» и что я уговорил Реджину из-за чувства вины взять ее в Саббат.

– И после этого она дает тебе целовать себя?

– Да. Считает, что авария не должна мешать дружбе со мной. Что не будь аварии, она бы не была здесь и прозябала в Сассексе на самом дне.

Из всего услышанного я могу сделать лишь один вывод, который почему-то, когда озвучиваю вслух, режет странной ревностью и укором.

– Значит, она в тебя влюблена, раз так считает.

– Не знаю. – Веселье и радость Кевина раздражают меня и только делают хуже. – Может и влюблена. Что с этого?

– А то, что, если ты разобьешь ей сердце, то точно разбудишь в ней Химеру, и твое очередное похождение ради другой юбки обернется нашей погибелью.

– А ты сам-то часом не влюблен в нее?

Кевин смотрит на меня светло-карими глазами чуть с прищуром, пытаясь понять, что чувствую.

– Я, Кевин, в таких не влюбляюсь. Я их отлавливаю, зачитываю приговор и сжигаю, посылая их души в ад, если к этому моменту они еще их не заложили.

– Ну-ну.

Кевин встает и идет к выходу.

– Что это значит? – кричу я вслед, но он лишь смеется в ответ и уходит.

На следующий день все разговоры за завтраком – лишь о вечеринке.

– Мелани, ты пойдешь с нами? – обращается Ева ко мне.

А я кидаю взгляд на Кевина, а затем на Рэя, который замер, услышав вопрос.

Всё ясно, боится, что я соглашусь и своим присутствием скомпрометирую его образ великосветского избалованного мальчика.

– Нет, врачи запрещают посещать такие места. Травма головы, с этим не шутят.

Ева огорченно стонет, Кевин подмигивает мне, а Рэйнольд, который с появлением Ноя пересел на свое место, снова продолжает есть, явно успокоившись.

– Кстати, о твоей травме головы. Звонили из больницы, просят пройти обследование и решить какую-то проблему со справками для получения документа о твоей новой личности. Займись этим сегодня, прямо после завтрака. – Реджина отпивает апельсиновый сок, глядя своими пепельными глазами.

– Я тебя отвезу, – оживляется Кевин, но голос директрисы с железными приказными нотками гасит его задор.

– Ее отвезет Рэйнольд. Ты мне сегодня будешь нужен. – Она поворачивается к Рэйнольду и, словно в ответ на его вопрос, легонько кивает головой.

Я испуганно таращусь на Оденкирка, который завис в своих раздумьях, и, будто почувствовав, что я на него смотрю, поднимает на меня красивые, грустные, но такие обманчивые глаза.

Закончив завтрак, мы встаем из-за стола. На выходе из столовой Кевин останавливает меня, взяв за руку.

– Может, после обследования тебе разрешат пойти на вечеринку? – Парень смотрит на меня с надеждой.

– Может и разрешат.

Хотя, внутренне понимаю, что не хочу идти туда. В этот момент к нам подходит Рэйнольд и обращается ко мне. Он смотрит холодно, говорит без эмоций, явно держит дистанцию.