И снова приступ смущенного смеха.

– Есть такое. Мы много чего переняли у Реджины, она многим здесь, как мать. Поэтому не удивительно, что мы становимся ее воплощением.

– Понятно.

Теперь все точки над i расставлены. От этого становится легче.

– Ладно, давай, отдыхай. Мазь и бинты оставь у себя, пригодятся еще. Как только почувствуешь зуд, наноси новую порцию. Завтра тебя ждет умопомрачительный день шопинга – вы, девочки, это любите.

– Я, к сожалению, не знаю – люблю я это или нет. Так что это не ко мне!

Он тепло улыбнулся. А я наконец-то нашла определение ему: теплый. Кевин был теплый, как нагретое дерево на солнце. Рыжина волос, ореховые глаза, добрая улыбка. Такие парни согревают в зимнюю стужу и не дают сникнуть.

Попрощавшись, он ушел, оставив меня в комнате с вонючей мазью и уже привычным запахом герани от кофты Салем. Завтра я обязательно найду свой аромат. Хватит. Пора искать себя в этой темноте.

***

– Что это было, Стефан, Рэй?

Курт орет на нас, и я его понимаю. Отчасти. А перед глазами все еще стоит, как Кевин любовно, практически в объятиях, уводит ее. Я все еще в шоке от произошедшего. Что это было сейчас?

Даю голову на отсечение, она тоже это почувствовала, когда я схватил ее за руку, будто шаровая молния пронеслась между нами. Чёрт-те что творится!

– Прекратите себя с ней так вести! Вы только делаете хуже.

– Хуже? Да ты знаешь, что она такое? – Стефан орет в ответ, сжимая кулаки.

– Вот именно мы знаем, что она такое. Но она не знает!

– Она, как бомба с часовым механизмом!

– Так давай этот механизм не заводить? Ладно?

– Тем более, это ваша с Рэйем идея, чтобы она была с нами. – Голос Ноя басист и уравновешенно медлителен. Скандинавская кровь в нем и сестре очень сильна в такие моменты напряжения между нами.

– Мне уже не нравится эта идея. Рэй, ты чего молчишь? – Стефан шумно вздыхает и уходит к окну.

Я поднимаю глаза и мне нечего сказать, нет оправдания моему поведению. Ной прав, это была моя идея. Значит, надо вести себя соответственно. Но как можно держать себя в руках, если среди нас разгуливает Она, с таким невинным овечьим видом, когда внутри сидит волк?

В этот момент появляется Кевин, и я отмечаю, что его долго не было с нами, и он спокоен и расслаблен.

– Вы, ребята, молодцы просто. Если так дело пойдет, боюсь, мы сами из нее сделаем чудовище. Он плюхается в кресло напротив и включает телек, и я не выдерживаю:

– Как она? Что говорит? Что делает?

– Обычная девчонка, считающая вас заносчивыми говнюками, кстати, оправданно. Запугали ее совсем. Попроще, господа, и люди к вам потянутся.

– Что ты и делаешь! – Ева саркастически улыбнулась ему, намекая на его флирт с этой девчонкой.

– Что с рукой? – Перед моим взором встает отвратительная рана – запущенное последствие инициации. – Знак виден?

– Нет, какое там! У нее все расчесано до крови, не удивлюсь, если даже до кости. Она винит во всем аллергию на лекарства. Мазь оставил. Надеюсь, мы скоро узнаем, кто она теперь…

– Не доверяю ей. Ева, возьми завтра кого-нибудь!

Ева, как ни в чем не бывало, листала какой-то журнал о моде.

– Угу, Рэй, тебя. Отличное было предложение!

Я подавил в себе желание наорать на нее за беспечность. Вместо этого, стиснув зубы, прорычал:

– Хотя бы фонарь возьми, нож, хоть что-то в запасниках против нее!

– Ты еще мне предложи Реджину запихнуть в багажник про запас! – Она гневно откинула журнал и уставилась на меня. – Успокойся, Рэй. Она ничего мне не сделает. Я не вижу какой-либо угрозы для себя! А я, спешу напомнить, пророк. Не ты, а я.

Господи, да как эта глупая не понимает?!

– Ева, все может измениться в любой момент. Мира тоже так относилась к ним, как и ты, халатно, ища в них доброе. Что в итоге? Она мертва!

– Прости, Рэй, но я давно хочу сказать это: то, что произошло с Мириам, могло случиться не только по вине Химер. Она так же могла умереть и от руки смертного. Чудовища есть в каждом из нас, и ты это знаешь, просто когда-то у нас была возможность самоопределения.

Я заскрипел зубами от злости. Да, было, и я понадеялся, что смогу повторить это с новенькой, но теперь, видя ее реальную, во плоти, не могу отделаться от мысли, что в ней дремлет чудовище и мы ничего сделать не можем, просто оттягиваем момент её или нашей казни. Я уже давно понял, что счастливые финалы – для фильмов и книжек, на деле финал всегда один – смерть героя. Это отлично подтвердил труп Мириам, найденный в одном из отелей Ливерпуля. А она верила в счастливые концы и добро.

– Рэй, Стефан, просто дайте новенькой время. Если мы увидим, что она все еще Химера, мы сделаем официальный запрос в Сенат на казнь и сожжем ее.

Это утро сломало систему, череду предыдущих пробуждений. Я настолько была вымотана, что совершенно не помню, как заснула. Меня словно поглотило ничто. Когда проснулась, не сразу поняла, где я.

Из постели меня вытащила Ева, как будто она торопилась на встречу, а не на шопинг.

– А завтрак?

– В городе перекусим.

– Зачем такая спешка?

– Пока Реджина не передумала. У нас ее платиновая карта.

Этот ответ был брошен через плечо, когда мы садились в машину и, как преступницы, рванули из Саббата. Хотя, преступницы не разъезжают на тонированных машинах с личными водителями. Всё это было странным, собственно, как и эти люди.

– Итак, пройдемся по списку.

Она открывает блокнот и начинает зачитывать. Я в ужасе. Он длинный.

– Мне сказали: самое необходимое.

– А это и есть необходимое.

– Зачем мне выходные туфли? Я же не собираюсь никуда выходить!

– Так ты не пойдешь со мной, если я позову на дискотеку?

О да, аргумент железный!

– А обязательно в туфлях?

Она посмотрела на меня взглядом, в котором читалось: «Ничего не понимаешь! Заткнись».

В итоге я поняла, что спорить с ней бесполезно. Пусть покупает, что хочет, хоть слона мне в комнату, если посчитает нужным.

– Откуда ты взяла вообще этот список?

– Из головы. Мне Кевин сказал, что у тебя только пакет. Вот и составила перед сном.

А Кевин, оказывается, трепло! Она продолжила чтение. Кажется, шопинг – это всё-таки не мое. Слишком уж много вещей! Я с Реджиной не расплачусь никогда.

– Кстати, что с рукой?

Ева резко вырывает меня из анабиоза раздумий, и я рефлекторно сжимаю кисть с повязкой.

– Все в порядке. Это не лишай. Просто аллергия на лекарства…

Я попыталась натянуть рукав, чтобы спрятать бинт.

– Да, ты вчера говорила. И все-таки, покажешь?

Черт, сдалась им моя рука! Зрелищ требуют? Пусть лучше съездят в больницу и посмотрят на жертв автомобильных аварий!

– Ну, покажи!

– Зачем?

– Я волнуюсь.

То, как она произнесла это, ни капли не говорило о беспокойстве за меня. Если хочет, пускай любуется. Возможно она из тех людей, которые любят кунсткамеры и шоу уродцев.

Размотав бинт, я выставила руку на обозрение.

Ева брезгливо состроила мину. Согласна, зрелище неприятное.

К тому же, подействовавшая мазь стянула ранки, образовав одну сплошную корку из запекшейся крови на запястье.

– Болит?

– Уже нет. Вчера весь вечер болело. Мазь все-таки хорошая, подействовала.

– Наверное, заживать будет долго.

– Лишь бы шрамов не осталось.

Приехав в огромный зал, где покупатели шныряли, не замечая ничего вокруг, кроме ярких вывесок, я расслабилась, потому что переживала, что попаду на люди в старом платье и страшных поношенных башмаках и привлеку к себе всеобщее внимание. Тем более, я выглядела чучелом рядом со стильно одетой, ухоженной Евой.

– С чего начнем?

Ева деловито достала свой список.