Ксюша не нашлась, что возразить, и уже через сотню-другую шагов решительно свернула к деревянной лестнице, круто поднимающейся к домам на склоне. Табличка у первых ступенек предупреждала Private property. Only for tenants[14].

– Мне сюда. До свидания.

– А можно селфи с вами сделаю? – Дрик вытащил с кармана гидрокостюма новый гаджет – герметичный мобильник. – Произносим: cheese. Отличная фотка. Вам на какой номер прислать?

– Я замужем, извините. Хорошего дня.

– До скорого. Еще увидимся. Физиком в Ливерморской лаборатории буду работать. Тут близко.

Уже в мотеле, зайдя в душевую кабину, Николай долго и с сопением мастурбировал, поглядывая на дисплей, омываемый струйками воды. После эякуляции не мог отдышаться, пока последние капли спермы не исчезли в стоке. Вышел к бассейну и, лежа в шезлонге, смаковал подробности «свидания» – date, по-здешнему – первого и, как надеялся, не последнего. «Подарок что ли ей сделать? Русские девки падки на материальные знаки внимания».

Американские соседи в пригороде – это не городские эгоисты. Широко улыбаются, набиваются в друзья. Абрахамсены, что через заборчик, – ребята симпатичные, сразу с пирогом приперлись: «Добро пожаловать!» Приветливые и стараются помочь: Ксюша в первую, неудачную, беременность не раз пользовалась услугами Нэнси. Ну, там в супермаркет и вообще – здешних водительских прав еще не завела. А без тачки тут никуда – общественный транспорт отсутствует. И теперь стройная американка вышла на террасу, чтобы помахать рукой. Шортики в облипку, маечка открывает пупок и татуированные крылышки над упругими ягодицами.

– Coffee, dear? – и тут же расширила ассортимент гостеприимства. – Ice tea?

– Awesome[15]!

Дальше по схеме: семья, шоппинг, скидки, погода. Лишь в конце соседка вырулила на действительно интересующий её вопрос.

– Что за крепкая задница проводил тебя до лестницы? В черном гидрокостюме? Под шесть футов ростом?

– Так, на пляже пристал.

– А селфи?

– Чтобы отстал. Липкий тип.

– Xenia, будь осторожнее – на берегу ошиваются психи, маньяки, грабители. По ТВ показывают жуткие истории. Мой Мартин, ты же знаешь, адвокаты в курсе, меня каждый день инструктирует. Тут Калифорния, детка.

– Да, ладно, просто парню, видно, перепихнуться не с кем. К тому же он из России.

– Русская мафия, – впечатленная голливудскими штампами Нэнси забыла, с кем чешет языком, – самая жестокая и склонная к насилию: сперва стреляет, потом говорит. Я бы на твоем месте рассказала Stephan.

Ксюша ничего не поведала мужу, зная его ревнивый характер. «Не дай бог, свернет Коляну башку», – не без удовольствия размышляла, вспомнив, как давно в Москве Степа ударом ноги отправил в полет наглеца, приставшего к ней.

Rugball урчал и терся боком о ногу.

– Хорошее настроение? – Макалистер опустил руку погладить спину и хвост, торчавший трубой. – Спарился с соседской кошкой или сожрал пойманную птицу?

Кот продолжал мурлыкать, субвокализируя победную песню. Перед рассветом вышел прогуляться вдоль дороги и загрыз самца, случайно забредшего в его владения. Жаль человеческим языком не владел, а то бы поведал хозяину про битву: сладка кровь врага, тонка его шкура, коротки когти и весил тот в два раза меньше.

Джек мечтал об ином. Представлялось, как русские спецслужбы разыграют сданные им карты и изведут его недруга из Управлении планирования разведопераций ЦРУ. Как тот попытается – понятно, безуспешно – оправдаться, как окажется замазан и покровитель жертвы – директор национальной разведки. «Они испортили мне карьеру, так пусть теперь попробуют отмыться». Подскочило артериальное давление, потребовалось успокоиться. «Это теперь забота товарища Грига, – решительно вернул мысли на приятную стезю, – а мне следует закончить проект прокладки колеи вокруг сада». Настоящие железные дороги в США когда-то строили дешевые работяги из Китая: два мертвых китайца на каждую милю. В Коста-Рике придется пригласить местных строителей, те намного дороже обойдутся. «Как бы их Rugball не задрал со скуки». «Тряпичный мячик», словно подслушав, запасливо вострил когти об эбеновое дерево – самое твердое в здешних краях.

«Форд эксплорер» резво бежал по шоссе 405. К западу от него, вдоль побережья обосновались ведущие компании и сотни более мелких фирм, связанных с интернетом. Оба агента ФБР ежедневно сталкивались с их персоналом, поскольку обеспечивали нацбезопасность в Силикон Бич – сердце цифровой Америки. Нравы и замашки компьютерщиков им известны от и до. Не являлась для них энигмой и «загадочная русская душа», ибо россиян, в первую очередь программистов, здесь осело порядочно.

– Какой-то Дрик мутный, – в очередной раз пожаловался младший, крутивший баранку. – Вроде вежливый, толковый, а по-нашему балакать отчего-то не научился.

– Или скрывает знание языка, – отреагировал старший. – Хорошо, еще переводчица подтянется, а то бы мычали и мяукали с «иваном».

– Склонность к сексуальным извращениям напрягает. По регламенту его в штат Ливермора брать не полагается, тем более в особую экспериментальную зону. Хватит и скандала с тем австрийцем, что обожал подсаживать в автобус толстушек? Просто за попы щупал, а получил «двушку» условно.

– Не, Дрик же не полный идиот. К тому же среди физиков вообще нет нормальных людей. Помнишь бородатого чудика с IQ 160?

– Из Пасадены?

– Да, которого загрызла его питбулиха, когда он её попытался изнасиловать. Приватное видео зоофила всем отделом смотрели.

– Экстрим и изврат нежелательны, конечно. Может, отсеем «ивана» на всякий случай? Если строго руководствоваться инструкцией…

– Начальник открытым текстом сказал, что чувак нужен Лаборатории, хотя бы на время. Логичнее его попозже слить. Опять же, слив надо обосновать, а чем? Его еще психиатр и сексопатолог не осматривали. Лучше пока потянуть, заново опросить раза два, дождаться, что врачи скажут. Да и процесс выдачи ему green card займет месяцы, успеем его нутро выяснить.

– Полностью поддерживаю, – младший завернул на парковку мотеля, целясь на место рядом со знакомой красной «маздой». – Смотри-ка, переводяра уже здесь.

– Отлично, пойдем «ивана» тянуть за яйца, – старший поправил галстук, прилагаемый к служебному костюму. – Наверное, у бассейна пялится на баб.

Коля глядел на старую еврейку, говорившую с акцентом и без идиом русского новояза. «Бабища противная, – невольно персонифицировал свое раздражение настойчивостью агентов, – на халяву хочет выведать всё о „шарашке“, а меня выбросить в помойку. Ни хрена у ФБР не выйдет. Возьмут на многолетний контракт в Ливермор, тогда поделюсь секретами».

– Никаких записей с собой не привез, повторяю в который раз, – внешне вежливо, но настойчиво гнул прежнюю линию. – Я же в Копенгаген приехал как турист, просто осмотреться насчет Копенгагенского университета. А там случилась неприятность, ну, вы знаете, о чем идет речь.

– В Ульяновске у вас сохранились записи? Возможно, вам стоит съездить и забрать сюда?

– В доме отца есть сейф, в котором хранится моя тетрадь. Туда мне опасно: мой руководитель меня разыскивал, наверняка, уже и в ФСБ сообщил о моем исчезновении. Вы не волнуйтесь, – Николай постучал по голове, – нужные вещи здесь, на память не жалуюсь.

– А вы могли бы изложить письменно… – завел знакомую песню младший агент.

– Мог бы, но не стану, – отрезал русский, столь нагло глядя прямо в глаза фэбээровцу, что перевод стал излишен. «Хитрожопый», – старший глазами послал ментальный сигнал младшему. Беседа пошла по кругу: адрес в Ульяновске, ФИО и должность отца, характеристики коллег по НИИ.

Пикап выделялся на гостиничной стоянке словно желток на серой сковородке. Матвей удовлетворенно хмыкнул и отошел от окна номера. Выспался отлично, легкий завтрак, чистка зубов, короткий визит на горшок. Поправил свежезавязанный узел галстука, разгладил несуществующие морщинки на костюме Corneliani. В зеркало смотрел обычный мужчина лет под шестьдесят, сухощавый, подтянутый. Лицо маловыразительное, седые волны еще густых длинных волос, строгие глаза отливают сталью. Обычный аппаратчик, правда, одет слишком элегантно. Знаток сказал бы, с итальянским шиком, скрытым, неброским. Вот он снял несуществующую пылинку с плеча, губы тронула улыбка, блеснули ровные зубы, раздался переливчатый смех. И сразу возраст уменьшился, рост увеличился, а обаяние наполнило тело внутренней тайной. Шпион подобных откровений обычно не позволял, обманывая окружающих, а порой и себя. Многолетняя привычка скрывать своё «Я» стала даже пугать жену. Только здесь, в глубинке, незачем прятаться в чужую личину. Сегодня предстояла не серьезная оперативная работа, а любительский спектакль под названием «Ревизор».