Стоящая тут же Лукреция вглядывается во все лица и запоминает их.
9
«– Доктор, я очень встревожен. Вы поставили совсем не тот диагноз, что ваш коллега.
– Знаю. Так происходит не впервые. Но вскрытие докажет мою правоту».
Из скетча Дариуса Возняка «Доверяйте медицине, и она ответит вам взаимностью».
10
Поднимается ветер. Гнутся деревья. Трепещут кусты. Дрожат черные шляпки и вуали, с трудом удерживаемые руками в перчатках.
Лукреция Немрод, долго протомившаяся в длинной очереди, бросает свою лопатку земли на крышку гроба. Потом оглядывает погребальный кортеж и поклонников за оградой.
Дариуса больше нет. Даже те, кого я считаю своей духовной родней, уходят. Бросают меня одну.
Ты бросил меня, Циклоп.
Как бросили меня мои родители.
Так же поступают все, с кем я сближаюсь: они меня бросают. Такое впечатление, что Бог-шутник там, наверху, дарит нам встречи с чудесными людьми, чтобы полюбоваться нашей удрученной гримасой, когда он их у нас отнимет.
Лукреция Немрод отходит в сторону и садится на надгробие отвергнутого поэта. Ветер швыряет в нее листьями.
Ее бьет озноб.
Меня никто не придет проводить в последний путь. Ни семьи, ни друзей. Надеюсь, моим любовникам хватит ума не встретиться над моим трупом.
Она сплевывает на землю. Издали доносится голос кюре, все еще обращающегося к тем немногим, кто его слушает.
– …Дариус Возняк был прожектором в ночи, освещавшим своим жизнерадостным словом наш безрадостный мир.
Прожектор в ночи…
Однажды он сыграл эту роль для меня самой, в моих собственных потемках. Потому я и попробую прояснить обстоятельства его смерти, раз не смогла встретить его и в ответ озарить его жизнь.
Научная журналистка «Геттёр Модерн» делает издали несколько снимков и седлает свой мотоцикл с коляской «Гуцци» с объемом двигателя 1200 см3.
Она запускает на своем «Блэкберри» композицию «Страх темноты» английской хард-рок-группы «Айрон Мейден» и мчится в сторону парижской окружной дороги. Она без шлема, рыжие волосы развеваются на ветру.
Она жмет на рукоятку, посылая стрелку спидометра к отметке 130 км в час.
В день накануне своей смерти я буду в больнице одна.
Буду умирать в одиночестве.
И останусь одна, когда мое тело будут предавать земле.
А после меня, как бродяг, как когда-то актеров, швырнут в общую могилу, потому что не найдется желающих заплатить за гроб, а кюре посчитает, что я слишком нагрешила, чтобы хоронить меня в освященном месте.
Никто не будет обо мне сожалеть.
А потом меня забудут. От меня останутся только статьи в архиве «Геттёр Модерн» – те немногие, которые Тенардье разрешила подписать моим именем.
Вот и весь след моего пребывания на земле.
11
«Псих залезает на стену своей психбольницы, с любопытством рассматривает прохожих и обращается к одному из них:
– И много вас там?»
Из скетча Дариуса Возняка «С необычной точки зрения».
12
Лукреция Немрод возвращается домой, смотрит на спящего в ее постели мужчину, на его аккуратно сложенную на стуле одежду. Она открывает окно. Под простыней начинается шевеление, между двумя складками белой ткани возникает физиономия, приподнимается веко.
– А, Лулу! Вернулась?
Лукреция выбрасывает в окно его пиджак. От этого немедленно поднимается второе веко.
– Ты что творишь, Лулу? Взбесилась? Мне это приснилось или ты вправду выкинула в окно мой пиджак? С четвертого этажа!
Молодая рыжая женщина ничего не отвечает, но отправляет туда же носки. Потом берет нечто в кожаном чехле и держит над бездной.
– Нет, только не его, Лулу! Это же мой ноутбук! Он разобьется!
Лукреция Немрод разжимает пальцы, снизу доносится треск пластмассы и звон стекла.
– Убирайся, – спокойно произносит она.
– Что на тебя накатило? Ум за разум зашел, что ли? Почему ты так со мной поступаешь, Лулу?
– По трем причинам. 1) Я на тебя нагляделась. 2) Мне надоело. 3) Ты меня больше не забавляешь. Есть и еще: 4) Ты меня раздражаешь. 5) По утрам у тебя воняет изо рта. 6) Во сне ты скрипишь зубами, терпеть этого не могу. 7) Не выношу, когда меня называют уменьшительными именами вроде «Лулу». По-моему, это способ унизить.
Она бросает в окно его рубашку.
– Заинька моя…
– 8) И тем более не люблю такие дурацкие прозвища, ими называют бессмысленных девиц и собачонок.
Наступает очередь трусов.
– Да что с тобой, моя Лулу, дорогая, я же тебя люблю!
– А я тебя нет. И никогда не любила. И я не «твоя», я тебе не принадлежу. Меня зовут Лукреция, Лукреция Немрод. Не Лулу и не зайка. Выметайся. Вон отсюда!
Она хватает брюки и намеревается выбросить и их, но он подскакивает к ней, отнимает брюки и торопливо их натягивает.
– Можно мне все-таки узнать, моя Лу… то есть зай… Лукреция?
Она оставляет ему ботинки, и он поспешно обувается на пороге.
– Конечно. Я уже выяснила, что такое твоя любовь, теперь хочу проверить твое… чувство юмора. Вижу, ты сильнее привязан к своим шмоткам, чем ко мне, вот и ступай вниз, к ним. Быстрее, пока я не придала тебе ускорение.
– Клянусь, я люблю тебя, Лукреция, ты для меня всё!
– «Всего» недостаточно. Я уже сказала: ты меня больше не забавляешь.
– Зато я могу тебя рассмешить!
Она делает вид, что колеблется.
– Что ж, предоставлю тебе последний шанс: валяй, рассмеши меня. Если получится, ты сможешь остаться.
– Тогда приготовься.
Она разочарованно опускает ресницы.
– Неважное начало.
– Дальше будет лучше. Плывет, значит, римская галера, барабанщик объявляет гребцам: «Есть две новости, хорошая и плохая. Хорошая: этим вечером вы получите двойную порцию супа. – Гребцы вопят от радости. – А вот и плохая: капитан попробует заняться водными лыжами».
Молодая журналистка не впечатлена.
– У меня тоже две новости, хорошая и плохая. Хорошая – что ты тоже волен заняться водными лыжами. Плохая: только без меня. Сказано тебе, пошел вон.
– Но…
Она швыряет в него футболкой и хочет захлопнуть дверь.
– Нет, ты не можешь…
Она тянет за дверную ручку, но он подставляет ботинок. Она с размаху защемляет ему ногу, он корчится от боли и оставляет позицию. Она выталкивает его и запирает дверь.
Он принимается колотить в дверь кулаками и звонить.
– Лукреция! Не надо так!
Она выглядывает из двери.
– Ты забыл это.
Она бросает его мотоциклетный шлем, он катится вниз по ступенькам.
Перед этим она уже врубила на полную мощь «Извержение» рок-группы «Ван Халлен». Теперь она садится за письменный стол, раскладывает журналы, включает компьютер.
На мониторе портрет Циклопа.
Что со мной? Мне срочно нужно прочистить мозги. Мужик в постели в половине третьего дня, небритый и воняющий горным козлом, несовместим с предстоящим сложным расследованием, на которое я поставила все, что только можно.
Мне нужна не эта неподъемная гиря, а реактивный двигатель.
И вообще, этот тип никогда бы меня не понял, так что не будем терять время.
Сначала действовать, философствовать будем после.
13
«Почему Бог создал сначала мужчину, а женщину потом? Потому что перед шедевром ему нужно было потренироваться на черновике».
Из скетча Дариуса Возняка «Война полов с вашим участием».
14
Чиркает спичка. Загорается огонек. Рука подносит спичку к кончику самокрутки. В пламени сгорают несколько волосинок усов. Рот неторопливо выпускает дым, скручивающийся в ленту Мебиуса.
На Франке Тампести, пожарном зала «Олимпия», старая хромированная каска и толстая куртка из черной кожи с позолоченными галунами.
