— Подожди, родной, — достает из тумбочки небольшой тюбик и упаковку презервативов.

— Я хочу без них… Без всего этого, Эвен.

— Но, это ведь больно очень? Да и я никогда такого с мужчиной не делал, — снова касается волос на лобке. — Я же тоже волнуюсь, родной.

Глажу его по голове, стараясь говорить, как можно спокойнее и увереннее:

— Я хочу чувствовать тебя… Не латекс и не смазку. Просто сначала растяни меня… Не так быстро, только… — краснею, как девственник. Надеюсь, он хотя бы в теории понимает, как делать это с парнем. Ой… Будь, что будет. Я не должен проебаться перед ним еще один раз!

Эвен хмурится, но покорно убирает все обратно. Осторожно проводит пальцами по моему достоинству, приближаясь к тому самому, столько раз терзаемому другими.

— Можно слюной, — зачем-то подсказываю я.

— Не переживай, я в курсе, как это делается. — ухмыляется, подмигивая. Смачивает пальцы слюной и опускает руку к моему анусу.

Раскрываюсь для него пошире, чтобы все было комфортнее и для него и для меня.

Чувствую, как он сам боится, продвигаясь одним пальцем по миллиметру, каждый раз спрашивая:

— Так не больно, маленький? Мне остановиться?

Блять! Эвен… Знал бы ты, как и с какой «подготовкой» меня трахали раньше!

Да после таких прелюдий, нежнейших прикосновений, ласкового шепота… После всего этого — войди ты в меня разом на всю длину — мне бы и в сто раз не было так больно, как с ними!

Хорошо подготовив меня, медленно входит в хорошо увлажненный анус.

Сначала боли не чувствую, но как только ему удается проникнуть чуть глубже, невольно издаю болезненный крик. Хватаюсь за плечи, а он накрывает мои губы своими.

Он чувствует, как мне больно… Но остановиться уже не в силах. И я тоже этого не хочу, потому что боль эту уже перекрывает наслаждение.

Эвен любит меня долго, ни на мгновение не забывая о том, чтобы я чувствовал как можно меньше дискомфорта.

— Исак, милый, я сейчас… Как хорошо с тобой, мальчик мой, — еще пара толчков, и я чувствую, как меня заполняет горячая вязкая влага.

Чуть отдышавшись, любимый доводит меня до финиша, и вот уже низ его живота весь в моей сперме. Буквально валится на меня, но сообразив, что нам обоим не помешает стакан воды и прохладный душ, встает на ноги.

— Я за водой. В душ первым сходишь? — наклоняется, чтобы подарить немного усталый поцелуй.

— Вместе с тобой хочу… можно?

— Можно, — подмигивает и направляется за водой.

В душ идем вместе, возвращаясь оттуда совсем не скоро. Засыпаем в неизменном положении: я — на его груди, он — заключив меня в самые теплые объятия.

— Я понял разницу, Эвен. Теперь я знаю, что значит заниматься любовью, — еще раз целую его.

— Спи, любимый… Завтра… Завтра будет новый день.

***

Завтра наступило, завтра, которое принесло мне новые испытания, совсем неожиданные.

Все началось с самого утра. Просыпаюсь и не обнаруживаю любимого рядом. Прошлепав босыми ногами на кухню, нахожу его сидящим за накрытым для завтрака столом.

— Привет, — подхожу к нему, намереваясь поцеловать в любимые губы. Эвен как-будто уворачивается, сам небрежно целуя меня в лоб. Нормально… Ладно, может, стряслось чего?

— Привет, садись, завтрак остывает, — холодно бросает он.

Приземляюсь на свое место, а в сердце закрадываются дурацкие подозрения: нет… Эвен… Прошу тебя. Хоть ты со мной так не поступай!

Пытаюсь успокоиться, но дальнейшее молчание любимого только усугубляет все.

Днем легче не становится. Садимся в машину, а я не свожу взгляда со ставшего вдруг таким усталым Эвена. Было заметно, что он сильно погружён в какую-то проблему, но как вытащить из него правду — ума не приложу. По дороге предпринимаю новые попытки все прояснить, но делаю только хуже.

— Эвен, скажи честно, что произошло? Это из-за ночи… Да? Тебе не понравилось, плохо со мной было? Давай поговорим.

— Перестань! С чего вдруг такие мысли? — нервно отзывается, сворачивая к выезду из города.

— Куда это мы?

— Сейчас увидишь, — сухо отвечает Эвен, метнув строгим взглядом.

Приезжаем к береговой линии. Из окна машины вдалеке вижу силуэт маяка, омываемого крупными волнами.

Какое-то время молча сидим. Потом Эвен поворачивается ко мне лицом:

— Пойдем.

— Зачем?

— Ты же хотел поговорить, все выяснить. Вот и поговорим.

— Почему именно здесь?

— Именно здесь и именно сейчас. Можно хотя бы раз со мной не спорить?

Весь сжимаюсь, мыслено прокручивая предстоящий разговор. Внутри все горит одной мыслью: за что, Эвен… Неужели ты такой же, как все они… Эвен!

— Исак, мне и так непросто. Пойдем, пожалуйста, — чуть смягчает тон.

Молча киваю и выхожу из машины. До маяка метров пятьдесят. Какой короткий у меня эшафот…

Комментарий к Часть 28. Roses

Это не сказка. Это - жизнь, и я говорила в самом начале - фф очень реалистичный, поэтому состояние Эвена - вполне объяснимо.

Часть не случайно так называется. Если послушать эту композицию the Cranberries, то все станет понятнее. Жизнь и любовь - не сплошные нежные лепестки розы. Там еще и шипы присутствуют.

========== Часть 29. Switch off the moment ==========

Комментарий к Часть 29. Switch off the moment

Пусть эти двое будут счастливы. Бесконечна благодарна читателям, прекрасному творчеству Долорес О’Риордан (R.I.P., my Muse) и самой вдохновляющей норвежской паре)^^

Исак.

— Ну давай же, что ты молчишь? Говори всю эту ебаную дрянь про то, что дело не во мне, — чувствую, как слезы вот-вот потоком хлынут из глаз, стараюсь сдержаться, утирая первые выступившие капли коченеющими на ветру пальцами. — Что дело в тебе, что нам нужна пауза, все идет слишком быстро!.. Что же ты молчишь, Эвен?! Давай же! Мне не привыкать к тому, что меня, оттрахав, посылают нахуй!

Насхайм слушает, не сводя с моего дрожащего лица взгляда. Силюсь прочитать в нем невысказанное, но жгучая соленая пелена уже застит глаза. И бесконечное презрение к себе за эту слабость и эти никчемные слезы! Даже расстаться не могу по-мужски. Видимо, этому человеку суждено быть вечным свидетелем моей ничтожности.

— Он тоже всегда так делал! Получал свое и выкидывал за ненадобностью! Не так нежно, как ты, конечно… Грубо и больно. Но знаешь, что? — выжимаю из себя охрипшим голосом.

— Что? — тихо шепчет мне Эвен.

— Сейчас мне больнее!

Уже, не сдерживаясь, рыдаю, закрыв лицо руками.

— Не бросай меня, умоляю тебя… — громко всхлипываю я, давясь слезами. — Я все буду делать, как тебе нравится, все, что попросишь! Только не бросай, прошу тебя! Я же умру без тебя, Эвен, умру!

Внутри все прожигает обидой и отчаянием. Ветер, кажется, пробирает до костей мое жалкое, сотрясающееся в рыданиях тело. Сквозь шмыганья носа и всхлипы глухо различаю слова Эвена:

— Как ты там вчера сказал мне: «Совсем, что ли, того?»

Я уже ничего не могу понять. Лишь чувствую, как мои леденеющие руки накрывает своими горячими Эвен. Отрывает их от моего лица и подносит к губам; согрев дыханием, оставляет россыпь невесомых поцелуев. Затем берет мое распухшее лицо ладонями и выдыхает, наклонившись близко-близко:

— Как же сильно я люблю тебя…

Нежно целует и, крепко обвив руками, притягивает к себе. Гладит волосы, спину, плечи, шепчет что-то успокаивающее. Чуть громче произносит:

— Угораздило же меня всем сердцем полюбить такого паникера! Посмотри, что ты наделал: глазки покраснели, носик распух, м? — тут же губами касается моих едва прикрытых век и кончика носа. — Любимые мои… Дует по очереди на мои воспаленные глаза, затем на все лицо.

— Всегда так делаешь… делал, когда мне больно, — невнятно бормочу я с забитым носом.

— Всегда и буду.

— Думаешь, и сейчас поможет, боль утихнет?

Ничего не отвечает. Только почти неосязаемо припадает губами к моему заревленному лицу и, в который раз прижав к себе, начинает укачивать в своих надежных руках, как маленького.