— Ты не смотришь! Так не честно! — притворяется обиженным родной мальчик.

— Я смотрю, — прислоняюсь к лицом к его щеке, целуя уголки все еще горячих губ. — Оно еще прекраснее, когда отражается в твоих глазах.

Исак что-то ворчит в ответ, но, в основном так, для порядка. По довольной улыбке вижу, как приятны ему мои слова.

Через какое-то время любимый разворачивается в моих объятиях. Беру его потихоньку начинающее замерзать личико в свои ладони:

— Насмотрелся? Пойдем домой.

Исак облизывает губы с алой каймой:

— Если верить старой легенде, богиня Валькирия собирала души павших воинов и отправляла их в небесный чертог. Выходит, мы видим, как сияют их сердца, да?

— Если верить, то да. Но там, где мы с тобой сейчас находимся, — это обычное природное явление.

Мальчик вновь обиженно опускает взгляд и лепечет:

— Для меня — это чудо. Вот так!

— Исак… Ты сейчас на что обижаешься?

— Да я и не обижаюсь, ты чего хоть, — проводит носом по щеке, вдыхая запах морозной ночи. — Просто… В жизни ведь не так много чудес, правда?

— Правда, — целую его, заключая в объятия. — Но разве то, что мы с тобой вместе — не настоящее чудо?

Любимый кивает, но я вдруг обращаю взгляд к небу, где продолжает гаснуть это красивое свечение. Исак мирно дышит мне в шею, а я улыбаюсь, понимая: наше с ним сокровенное чудо никогда не сможет угаснуть. Оно будет сиять, обнажая новые грани; будет гореть негасимым пламенем счастья и бесконечной, такой повзрослевшей, но все еще юной, нежной и трепетной любви.

И секрет у этого чуда прост: надо быть честным со своим сердцем, надо уметь любить, потому человек приходит в эту жизнь для того, чтобы наполнить каждый ее миг этим волшебным, но в то же время самым настоящим, самым искренним чувством.

Not my imagination