Поняв, что уходить я все равно не собираюсь, продолжил:

— Тогда что?

— Как ваше имя? — немного наклоняю голову вперед, инстинктивно стараясь показать собеседнику, что расположен к разговору.

Парень нахмурил брови, а затем скривил губы в усмешке, обнажив края зубов с довольно широкой прогалиной между ними.

— А вам-то зачем? Подкатить хотите?! — и громко хмыкнул, довольно играя желваками, очевидно, бравируя своей дерзостью.

Продолжаю молча строго смотреть. Такая манера общения тинейджеров, конечно, не повышает мою личную самооценку, но от того, насколько достойно я смогу повести себя сейчас, не опустившись до уровня этого наглеца, будет зависеть многое в моей профессиональной самооценке.

— Ой, я короче торможу чего-то, вы, наверное, новый учитель английского, старая-то училка смоталась — мы ее за полгода допекли, — парень продолжал кривляться, очень энергично рассказывая мне о подвигах своего класса.

— А вы, я так понимаю, гордитесь этим? — подросток равнодушно хмыкнул, — и да, вы угадали. Меня зовут Эвен Бэк Насхайм, и я новый учитель английского языка.

Судя по тому, что вы впервые видите меня и слышите мое имя — своим присутствием вы мои уроки еще пока не удостоили.

Подросток нарочито надул щеки и, с силой выпустив воздух, закатил глаза:

— У меня как бы были причины, — неловко смотрит в сторону.

— Какие же?! — я потихоньку начинаю выходить из себя, но все же держу ситуацию под контролем. И, в общем-то, я уже понял, кто передо мной, хотя он и не назвал своего имени, — вы ведь с первого курса, так? Ваша фамилия Вальтерсен, и вы пропустили целую неделю моих занятий. Поэтому, хотелось бы услышать действительно весомые аргументы.

— О как, даже фамилию мою запомнили, обычно преподаватели предпочитают ее забыть.

— Итак, причины ваших пропусков?

— Не хотел идти на ваши уроки, — подросток равнодушно, демонстративно скучающе пожал плечами.

— Вот как? Интересно. Насколько вы сами успели заметить, я здесь всего неделю, и вы еще не были на моих уроках, как же вы можете решить, хотите вы их посещать или нет.

Вальтерсен в очередной раз закатил свои равнодушные зеленые глаза и устало оперся спиной о дверцу одной из кабинок, сложив руки на груди в защитном жесте.

— Короче, чё вам надо от меня? Чтобы я уроки ваши не прогуливал?! Ок! Не буду! Это всё, надеюсь, я могу идти?! — огрызнулся парень.

Так обычно ведет себя раненое животное, попавшее в западню…загнанное в угол.

— Мне? Ничего. А вот вам надо получить образование, — совершенно спокойно отвечаю я. — Но это еще не все. Не в моих правилах играть в ненужные игры со своими учениками, поэтому скажу прямо. Я случайно стал свидетелем того, что было двадцать минут назад в одной из кабинок этого туалета…

— И чё?! — подросток вспыхнул лицом, явно не ожидая, что их с тем верзилой кто-то видел, но надо же «гнуть свою линию». — Вы гомофоб что ли?! — натянув на лицо очередную нахальную ухмылку, нападает парень. — Долго смотрели? Понравилось? — не унимался тинейджер.

— Нет, я не гомофоб. Не долго. И не понравилось. Не потому, что я не признаю таких отношений, но это школа, и вы это делаете во время уроков, вместо учебы, и не в самых чистых условиях. Вы хотя бы это понимаете?

— Да вам-то блять какое дело?! — все же сорвался до матов Вальтерсен, забыв, что перед ним — учитель, пусть и молодой, но — учитель. — Ну что такого-то? Я делал минет своему парню, если бы времени оставалось до звонка больше — мы бы еще и потрахались нормально! — тинейджер совсем осмелел, посчитав, что лучшая защита — это нападение. — Ну? Давайте, бегите, жалуйтесь директору, чё ждете-то? Только не забудьте подробно описать увиденное! — парень уже вовсю потешался надо мной.

— А вы уверены, что это ваш парень? Может, все обстоит совсем по-другому? — из последних сил пытаюсь сохранить спокойствие, не обращая внимания на дерзкие тон и слова, понимая, что если сорвусь сейчас — вчистую проиграю в этой ситуации.

— Чё? — мальчишка делает вид, что понятия не имеет, о чем это я. — Ой все, хватит с меня этого бреда, — резко дергается, и, на ходу поправляя рюкзак и снэпбэк, идет к выходу.

— Если есть проблемы, можем обсудить это, — окликаю его почти у выхода.

— Нахуй послан! — тихо, но довольно внятно из-за аккустики в туалете, опустив взгляд, куда-то под ноги зло бросает Вальтерсен.

Смолчать я, конечно, уже не могу:

— Что ты только что сказал?!

— Дважды! — резко оборачивается, просверлив меня взглядом, а затем спешно покидает помещение.

Отлично, Эвен, браво! Ты же хотел познакомиться с прогульщиком — свершилось.

Но чувствую, что-то не так с тобой, мальчик. И я не об ориентации.

_____________________

*Bullying — травля, запугивание, издевательства, особенно в среде подростков.

========== Часть 3. Not sorry ==========

Исак.

«Fuck, fuck, fuck! Какого хрена он прикопался ко мне!» — поднимаюсь на второй этаж, к кабинету биологии, и мысленно прокручиваю разговор с этим…как его там…а, хрен с ним, разберемся позже!

Ок, на английский надо сходить, в конце концов предмет — один из немногих, где хоть что-то получается… но после того, как я послал этого мудака с внешностью из яойной манги, он всяко побежит к директору и настучит на меня.

В последний раз я уже обещал, что продержусь месяц без приводов в его кабинет. Хотя, собственно говоря, чё он сделает? Матушку вызовет — так похуй, ей дела есть только до своего Иисуса…про отца давно ничего не слышал, так что пусть вызывают — нихера мне не будет, а этот возомнившей о себе блондин еще получит свое!

Уверенный в своей победе подхожу к друзьям из класса, которые уже рассаживались по местам перед уроком биологии.

— Ахах, Исак, здорово, где зависал с утра? Небось, с Ларсом своим тусовался? — лучший друг, Юнас, всегда рад меня видеть, один из немногих, кстати. И да, я не скрываю свою ориентацию, но друзья меня принимают и таким.

— Здорово, чуваки! — жму руки Юнасу и еще двум парням, Магнусу и Махди. — Да не, там…короче, дома были проблемы, не успел прийти на первые уроки, — моим друзьям, даже Юнасу, необязательно знать, чем я занимался меньше часа тому назад.

— А, ну ясен пень, мама снова что-то выкинула? — вовсе без сарказма, а даже как-то сочувствующе, интересуется Магнус. Парни знают о причудах моей матери.

— Ну что-то вроде того, — стараюсь выдавить усталую улыбку, но, на мое счастье, звонок оповещает о начале урока, и входит учитель.

— Домашку успел сделать? Тебя обещали спросить на прошлом уроке, — Юнас всегда готов помочь, за это и ценю чувака, настоящий друг. — Если чё, держи, пока она не видит, — шепотом предлагает помощь Васкес.

— Хах, обижаешь, ты же знаешь: биология — это святое, делаю всегда, — отвечаю так же шепотом.

— Но ты так же говорил раньше про английский, даже наша сбежавшая старушка Фергюссен тебя хвалила, а сам неделю не ходишь уже! — тут Юнас как-то усмехнулся, подмигнув. — Кстати, наш новый препод как раз в твоем вкусе, и выглядит так, будто за вашу команду играет, только серьезный весь такой, правильный, даже не заорал еще на нас ни разу, приходи — увидишь сам.

«Ну-ну, конечно, правильный такой, да, и в моем вкусе, ага, ой бляяя…» — и о том, что я успел совершить «приятное» знакомство с новым учителем английского — тоже лучше промолчать. Если настучит на меня, итак все узнают. А сейчас лучше помалкивать.

— Да какой еще там препод, будь он хоть мистер вселенная — мне как-то насрать, бро; к тому же, у меня есть Ларс.

— Ну как знаешь, — Юнас понимающе кивнул и замолчал, так как начался опрос, и скоро очередь должна была дойти до меня.

Эвен.

Утро следующего дня ничем по ритуалу не отличается от предыдущего. Всё та жа утренняя мантра, тот же контрастный душ, кофе, сэндвичи…

Тебе двадцать шесть лет, Эвен, а жизнь уже давит однообразием, и, если бы не работа учителем и фриланс-переводчиком, наверное, загнулся бы от этой рутины.