Мы отвезли моего опекуна по каким-то делам, а сами остались в машине вдвоем.

— Как все прошло, Исак? — интересуется мой учитель.

— Весело. С песнями и танцами. Я в подробностях, за чашкой чая, с удовольствием рассказывал, как меня в две дырки натягивали в туалете и транслировали сей перфоманс на весь инстаграм! — за каким-то хером огрызаюсь я на вполне нормальный вопрос. Но поздно… Выпалил все на одном дыхании.

Эвен сделал глубокий вдох и потянулся своей рукой к моей. Но и тут меня как подменили. Руку я отдернул и отвернулся к окну. Ну не идиот ли?

— Исак, я все понимаю: тебе тяжело было говорить об этом, но это их работа. Отец сказал, что есть все основания и шансы предъявить им обвинение в групп… — что? Сказать что ли стесняется, тоже мне, взрослый мужик, учитель!

— В групповухе, ага, — снова циничным тоном бросаю я, — в групповом изнасиловании, изви-нии-теее, — по-дурацки, демонстративно растягиваю слова, короче, испытываю его терпение.

Сидим молча, он смотрит на меня, а я — в окно.

— Зачем вы играете со мной? Вам это удовольствие доставляет? — резко разворачиваю голову, злобно сверля его взглядом.

— Я? Играю?! — все же не сдержался Эвен, перейдя на повышенный тон, — как именно, позволь узнать? Думаешь, то, что я делаю для тебя — лишено искренности? Опомнись, Исак, о каких играх ты говоришь?

— О каких играх?! — чуть ли не кричу я, срывая голос, — да о таких! Ночью к себе прижимаете, за руку ласково держите, а потом… Да ведь все вы давно поняли! Все, не так ли?! Ну что вы молчите? Границы боитесь перейти?! А не перешли ли уже, господин Насхайм, как думаете?! А?!

Эвен молча смотрит, а в глазах его — не злость, не раздражение, а тоска что ли, откуда-то взявшаяся.

— Я не знаю, Исак, я не знаю…

Снова молчим, но я первый не выдерживаю:

— Вы это, простите меня, зря я сорвался, — смягчаю взгляд и сам тянусь рукой, но так и не решаюсь дотронуться. Как-то стыдно стало за свою несдержанность. По настоящему стыдно, без притворства.

— Ничего, Исак, ты понервничал, все бывает. Давай съездим к маме твоей, как собирались, а потом с друзьями в парке увидишься, они уже ждут — мне Юнас два раза в Facebook напомнил, — подмигивает обоими глазами и улыбается.

Ну, конечно же, это же всепрощающий и всепринимающий Эвен. А я просто готов провалиться на том же месте, где и сижу.

***

Мамы дома не оказалось — по-любому в церкви или на очередном сборище себе подобных. Оно и к лучшему: после этой сцены в машине я вообще сейчас хотел бы побыть один. Только вот друзьям обещал, так что нехорошо как-то отменять, тем более — когда еще увидимся?

Эвен оставил нас с бро одних, а сам обещал забрать и развести по домам всех через пару-тройку часов.

Конечно, я был рад снова увидеть моих чуваков, они у меня — незаменимые. После всех вопросов про новую школу, жизнь с опекунами и вообще, как там то, да се, Махди поинтересовался, не замутил ли я с кем-нибудь? Ну что ж теперь, не всю же жизнь я должен бояться новых отношений?

— Да ты чё хоть, не видишь, разве? — не дав мне ответить, встрял в наш разговор Магнус, — у него же на лбу крупно написано «хочу учителя английского», — вот ведь Фоссбакен — иногда такую чушь несет, а иногда прям «Бинго»! Точно в цель!

— Остынь, Магнус! — вовремя вмешивается Юнас, — господин Насхайм просто заботится об Исаке, и Исак это понимает.

— Ага, ну одно другому ведь не мешает, а, Исак? — не унимается мой веселый приятель.

— Он просто учитель, успокойся, Магнус, — стараюсь сдержаться я. Да, кто бы меня еще в этом убедил?

Вскоре Махди уводит Магнуса отлить в туалет какого-то кафе неподалеку, а мы с Васкесом остаемся одни.

— Ничего больше не хочешь рассказать? — Юнас обращается таким тоном, как будто знает ответ.

Я дергаю плечом и принимаю удивленный вид.

— Ладно, Исак. Давай, колись, что там у вас? Я не слепой если что… Все тогда можно было заметить, когда он руку тебе перевязывал, — я закатываю глаза, якобы недоумевая, но Юнаса — не проведешь, — я — не Магнус, отшутиться — не получится.

— Да ничего, бро, ничего нет у нас. Да и как иначе? Заботится обо мне, как, наверное, о сыне бы своем заботился, и все.

— А ты?

— А что я? — отвожу взгляд, и мы оба замолкаем на какое-то время.

— Мы ночь вместе провели, — наконец, нарушаю я тишину, а Васкес таращит на меня глаза.

— В смысле?! А говоришь, нет ничего…

— Да не, ты не понял меня, — усмехаюсь я, — ну фильм смотрели у него в комнате, я — уснул, а он — не стал будить, пожалел.

— И все?

— Ну почти, — загадочно улыбаясь я, а Васкес вопросительно приподнимает одну бровь, — да не, не, ничего такого, просто обнимал, убаюкивал, как маленького, а я… Я, Юнас, просыпаться-то не хотел.

А еще вчера, ночью, я на диване спал в гостиной — а он ночью пришел и сел рядом. И все сидел, пока я не усну… Поцеловать хотелось его — просто нереально, но разве я могу? Ему-то это надо? Нет, конечно.

Юнас пожимает плечами и задумчиво кивает, а я продолжаю свою «исповедь»:

— Да если бы он только сам этого захотел, я бы, веришь, все ему позволил, прямо там, на полу у дивана… Только тупо это — мечтать о нем; никогда ничего у нас не будет с ним.

— Ну, а вдруг?

— Серьезно? — закатив глаза, чуть не верещу я, — да ты че хоть, Юнас! Ты бы видел его девушку… Как с обложки; наверное, и в кровати все ему делает, а он — ей… Женское ему тело нужно, понимаешь, а не кончающего на него в своих мокрых снах подростка.

— Я, Юнас, иногда такое представлять себе начинаю, да если б только это было возможно… Он бы у меня… Ни в каком гей-порно такое никому не снилось, — переглядываемся с Васкесом, а у него лицо — будто пол-лимона разжевал во рту.

— Оу, бро, вот толко давай без подробностей, ладно?

— Ок, — ухмыляясь я, но через мгновение лицо принимает серьезное выражение, — а если честно, думаешь, мне тупо перепихон с ним нужен? Нет, чувак, здесь другое; это раньше я бы только и мечтал, чтобы он мне передернул пару раз за закрытой дверью школьного кабинета, а сейчас — совсем другие у меня желания.

Юнас замечает, каким серьезным стал мой тон. Хлопает по плечу, придвигаясь ближе:

— Так ты его…

— Оно самое, — бью себя ладонью в области сердца, — оно самое…

========== Часть 20. Dreaming my dreams ==========

Комментарий к Часть 20. Dreaming my dreams

Совершенно незапланированная часть…

С небольшим музыкальным отступлением от остального музыкального фона.

A Great Big World. Say something.

Эвен.

Около восьми вечера развезли по домам друзей Исака, а сами, вдвоем, вернулись ко мне в квартиру.

Снова ехали в полной тишине, которую нарушал только надрывный грудной кашель Исака. Все-таки сидение в саду без куртки на прошлых выходных дало о себе знать. Ну вот как совладать с этим упрямцем своенравным?

Остановились у аптеки рядом с домом.

— Ты иди пока дверь там открывай сам, ставь чайник, я — скоро, — протягиваю ему ключи и открываю дверь автомобиля.

— Вы в аптеку? А зачем? — как-то мой ученик нездорово оживился, хоть и кашлять стал еще чаще и сильнее, — у вас, наверное, планы на вечер? — ехидно ухмыляется, но я и бровью не веду на эти намеки.

— Да, Исак, планы есть, — наклоняюсь чуть ниже, так что нос мой почти у его уха. — Буду одного говоруна от кашля лечить, — заговорщически подмигиваю, и мы оба покидаем машину.

Что, мальчик? Смолчал на этот раз, нечем крыть? Иногда полезно охладить его пыл. Полезно.

Когда поднимаюсь в квартиру, уже чуть ли не с лестницы слышу, как надрывает воспаленное горло Исак. Дело плохо: может быть, уже успел подхватить что-то серьезное.

— Ты же совсем простыл! — обнаруживаю мальчика на кухне, разливающим чай. На столе — печенье и сэндвичи. И когда это он успел?

— Да н-нн-ее нет, — еле прокашлявшись, выдыхает Исак, — просто в горло что-то попало, — а сам красный, губы — алые и сухие, веки — воспаленные. Вот утром же все было нормально! Видимо, еще и сегодняшняя встреча с друзьями в парке все усугубила.