Словно не замечая насмешку, Маркхэм суровым тоном обратился к Питтсу:

– Неужели не нашлось ничего, что дало бы нам хоть какое-нибудь указание? Хоть малейший след?

– Нет, сэр, мы обшарили все это место, но ничегошеньки не оказалось.

– А в карманах, среди его бумаг?

– Ничего. Два обычных письма, разные мелочи – все это я отправил в Департамент полиции… – Питтс немного помолчал, а потом, точно вспомнив о чем-то, вытащил свою записную книжку. – Вот что еще обнаружили, – скромно произнес он и подал следователю треугольный обрывок бумаги. – Это лежало под трупом. Конечно, вещь нестóящая, но я по привычке сунул ее себе в карман…

Клочок, очевидно, оторвали от листа обыкновенной нелинованной бумаги. На нем была напечатанная на машинке математическая формула.

Маркхэм хотел что-то сказать, но, встретившись глазами с Вэнсом, раздумал и небрежно бросил бумажку на стол.

– Это все, что вы нашли?

– Да, сэр, все.

– Очень вам благодарны, капитан; мы разберемся, пригодится ли это в деле Спригга.

Когда Питтс ушел, Вэнс быстро встал и наклонился над бумажкой.

– Честное слово, я поражен! – Вставив монокль, он принялся изучать клочок. – Весьма увлекательно. Где я недавно видел такую формулу? Ах да, в книге Друккера. Но на что она понадобилась Сприггу? Эта формула превышает познания студентов… – Вэнс рассмотрел клочок на свет. – Та же самая бумага, что и на записках Епископа. Ведь вы, наверное, заметили, что и шрифт машинки тот же?

Хэс выступил вперед и тоже стал рассматривать бумажку.

– Так точно. Все то же самое. – Этот факт совсем обескуражил сержанта. – Вот звено между двумя преступлениями.

– Да, звено, – согласился Вэнс, – однако присутствие этой формулы под телом Спригга так же безумно, как и само убийство…

Маркхэм беспокойно зашевелился.

– Ты утверждаешь, что этой формулой пользовался Друккер в своей книге?

– Но этот факт вовсе не свидетельствует о том, что формула создана им. Она известна всем серьезным математикам. Она чрезвычайно научна и отвлеченна и не может иметь прямого отношения к убийству Спригга. – Вэнс снова сел. – Арнессон будет в восторге от этой находки. Наверное, он извлечет из нее какой-нибудь поразительный вывод.

– Я не вижу причины сообщать Арнессону о новом деле, – возразил Маркхэм. – По-моему, нужно держать в тайне данный инцидент как можно дольше.

– Надеюсь, что Епископ нам этого не позволит, – покачал головой Вэнс.

Маркхэм сжал челюсти.

– Боже мой! – воскликнул он. – В какой ужас мы попали! Неужели я не стряхну с себя этот кошмар?!

– Вряд ли, – прорычал Хэс. – Ну а теперь куда мы двинемся? Я не выношу бездействия.

Маркхэм поднял глаза на Вэнса.

– У тебя уже есть соображения об этом деле? Что ты предполагаешь?

– Откровенно говоря, у меня в голове хаос. Маркхэм, дружище, тут напрашивается только один вывод. Оба преступления зародились в одном и том же мозгу, под одним и тем же импульсом, а так как первое из них совершено кем-то очень близким к семейству Диллардов, то это же лицо наверняка отлично знало об утренних прогулках Спригга в Риверсайдском парке. Найдя этого человека, мы установим время, место, обстановку и возможные мотивы преступления. Есть какая-то связь между Сприггом и Диллардами. Какая – я не знаю, но первой нашей задачей будет установить эту связь. Лучшая отправная точка – дом Дилларда.

– Давайте сначала позавтракаем, – устало предложил Маркхэм, – а потом поедем туда.

Вскоре после двух часов мы подъехали к дому Дилларда. Дверь отворил Пайн; если наш визит и удивил его, то он отлично сумел скрыть свое замешательство. Правда, на Хэса он посмотрел с некоторым волнением, но голос мажордома звучал спокойно и подобострастно – сразу было понятно, что перед нами хорошо вышколенный слуга.

– Мистер Арнессон еще не вернулся из университета, – сообщил он.

– По-моему, – сказал Вэнс, – вы неважно читаете чужие мысли. Мы пришли к профессору Дилларду и к вам.

Пайн, вроде бы, встревожился, но ответить не успел – в дверях гостиной появилась мисс Диллард.

– Мне послышался ваш голос, мистер Вэнс. – Она с улыбкой поклонилась всем нам. – Пожалуйста, входите. Леди Мэй тоже здесь, сейчас мы с ней поедем кататься.

Миссис Друккер стояла у окна посреди комнаты, опершись рукой о спинку стула, с которого она, очевидно, только что встала. Она смотрела перед собой немигающими глазами, в которых читался страх, черты ее лица слегка исказились. Она даже рта не раскрыла, а стояла прямая и неподвижная, как подсудимый, ожидающий приговора.

Веселый голос Белл Диллард слегка разрядил напряженную обстановку.

– Сейчас побегу и скажу дяде, что вы тут.

Как только она вышла, миссис Друккер приглушенно произнесла:

– Я знаю, зачем вы явились. По поводу милого юноши, застреленного сегодня утром в парке.

Слова ее прозвучали так неожиданно и так поразили нас, что Маркхэм не тотчас ответил. Вэнс опередил его.

– Вы уже слышали о трагедии, миссис Друккер? Как быстро дошло до вас это печальное известие!

Лицо пожилой леди приняло злобное выражение, и она стала похожа на ведьму.

– Все об этом твердят, – сквозь зубы процедила она.

– Да, неприятный инцидент. А почему вы полагаете, что мы здесь именно по данному делу?

– Так юношу-то звали Джон Спригг! – произнесла дама с какой-то кривой улыбкой, от которой нам сделалось не по себе.

– Вы правы, его имя – Джон Е. Спригг. Но разве это указывает на его связь с Диллардами?

– А как же? – Леди вскинула брови и кивнула так, словно новость о гибели Спригга ее обрадовала. – Тут игра, детская игра. Сначала Кок-Робин, потом Джонни Спригг. Дети любят играть, и это нормально – все здоровые дети должны играть.

Настроение пожилой женщины вдруг изменилось, лицо смягчилось, глаза подернулись печалью.

– Это дьявольская игра, миссис Друккер.

– Почему бы и нет? Разве жизнь не дьявольская игра?

– Для некоторых – да, – послушно подтвердил Вэнс. – Скажите, пожалуйста, – быстро добавил он, – вы знаете, кто такой Епископ?

– Епископ? – недоуменно нахмурилась она. – Нет, не знаю. Это тоже игра?

– Что-то вроде того. Во всяком случае, Епископа интересовали Кок-Робин и Джонни Спригг. Может, Епископ и устраивает эти дикие игры? Мы его разыскиваем, миссис Друккер.

Старуха недоверчиво покачала головой.

– Я понятия не имею. Но не будет вам добра, если вздумаете доискиваться, кто убил Кок-Робина и Джона Спригга. Вы этого никогда не узнаете, никогда… – вся дрожа, отчеканила она громким и резким голосом.

В эту минуту в комнату впорхнула Белл Диллард. Она подошла к миссис Друккер и обняла ее.

– Пойдемте, леди Мэй, – успокоительно промолвила она, – поедемте за город, там так хорошо! – Повернувшись к Маркхэму, она холодно проронила: – Дядя просит вас в библиотеку, – и повела миссис Друккер в переднюю.

– Я нахожу странным, – усмехнулся Хэс, обращаясь к нам, – что Джон Спригг все время у нее на уме.

Вэнс понимающе кивнул.

– Мы вообще ее чем-то напугали. Мысли у нее путаются, и вдобавок ее захлестывают эмоции. Постоянно думая об уродстве своего сына и о том времени, когда он был как все здоровые дети, она, похоже, совершенно случайно вспомнила про детские книжки, где описывается смерть Кок-Робина и Спригга. В этом деле существуют некие скрытые подземные толчки, и все до крайности запутано. Вероятно, профессор Диллард поможет нам нащупать более твердую почву.

Профессор встретил нас без особой любезности. Стол его был завален бумагами – очевидно, мы потревожили его в самом разгаре работы.

– По какому случаю столь неожиданный визит, мистер Маркхэм? – сухо спросил он, приглашая нас сесть. – Что-нибудь новое о смерти Робина? – Он заложил страницу в книге и нетерпеливо посмотрел на нас: – Господа, я очень занят…