— А зачем вам какая-то Хозяйка? — недоуменно спросил хозяин после недолгих раздумий, — по смыслу ведь это ничем от изначальной Золотой Антилопы не отличается.

— Нам просто нужно четыре персонажа — у нас танцуют две пары, а не трио… Что касается песни. Точнее, это должно быть что-то типа попурри — нужно несколько кусков, — с разным ритмом, чтобы можно было танцевать элементы из разных танцев. Но текст — единый для всех частей. Продолжительность — от четырех до шести-семи минут. И как минимум две партии: мужская и женская. Я имею ввиду, что нужно будет показывать какие-то танцевальные акценты, совмещенные с вокалом, и партнерам, и партнершам.

— Ну, вы, б…лин, даёте! Это же просто о-о… — Шнур, покосившись на Шуру, воздержался от продолжения, закурил, несмотря на её осуждающий взгляд, и задумался на несколько минут. Докурив сигарету до самого фильтра, потянулся за следующей, но вдруг спросил:

— А что по срокам?

— Хотелось бы уложиться в месяц-полтора, — подключился Ефимов, — нам потом ещё хореографию придумывать, — это тоже далеко не за один день делается, да на репетиции минимум месяца полтора уйдет. Очень хочется, чтобы премьерный показ был до(!) Нового Года.

— Не буду ничего обещать. Не делал пока ничего похожего на то, что вы просите. Давайте через недельку-другую спишемся-созвонимся, тогда и отвечу.

Один Сергей позвонил другому через десять дней.

— Есть встречное предложение. У меня появились клёвые идеи на похожие темы, и я хочу прям из некоторых отдельных строчек к вашему шоу сделать самостоятельные вещи. Переиначенные, естественно. Добавить ещё несколько и выпустить альбом, который и назвать так же — "Золотая Антилопа". Шоу и альбом выпускать одновременно. Но мне нужно на всё-про-всё ещё месяца два… И готов отказаться от гонорара.

"Последнее мог бы и не говорить. Если нам подойдет то, что будет предложено, я бы еще и добавил", — подумал Ефимов, но озвучил совсем другое:

— Перезвоню через пару часов! Надо с ребятами перетереть.

Как ни странно, предложение Шнурова отторжения ни у кого не вызвало и в самом конце сентября вся команда наконец отправилась в Питер — "принимать работу".

После прослушивания трэка молодёжь была в полном восторге. Михалыч их вовсю поддерживал, поскольку лучше всех понимал, что сейчас — как раз тот самый случай, когда можно и нужно поступиться утончённой формой ради содержания. Да, форма на этот раз получилась грубоватая. Но ведь не безобразная же! А самым удивительным оказалось то, что придираться было практически не к чему. Особенно довольной была Санечка, которая больше всех опасалась "фирменных" словечек группировки "Ленинград" в тексте для шоу. Но их не было. За одним малюсеньким исключением, на которое она предпочла не обратить внимания.

Зато в некоторых "самостоятельных" песнях Шнуров остался верен себе — языковая палитра блистала самыми яркими красками. И появились новые оттенки смысла, иногда очень неожиданные.

Обращение Хозяйки Медной горы к Радже-олигарху, пришедшему за золотом:

— Что ты хочешь, странный витязь?

превратилось в: "Ленинград — Ч.П.Х.". Шура в какой-то момент просто закрыла руками уши, показывая, что принять такое издевательство над русским языком и первоначальным смыслом выше её сил.

Зато прямо тут родился образ этого "витязя": доспехи римского легионера поверх фрака и шутовской колпак, расшитый пайетками и стразами, на голове.

Его ответ:

— Карга! Давай сюда свои со златом короба!

обернулся песней: "Ленинград — Москва, почём твои златые купола?" только вместо "Лужков" был "Попов".

А когда Антилопа-Копытце, услышав вынужденный приказ Хозяйки, поначалу пытается сопротивляться и наставляет на обидчика свои ро́жки, тот презрительно бросает:

Этот эпизодик стал песней "Ленинград — Молитвенная"[42]. Из остальных эпизодов и музыкальных тем больше ничего самостоятельного не выросло, но и предложенного было вполне достаточно для того, чтобы приравнять одновременный выход шоу и нового альбома к взрыву ядерной бомбы во время наводнения. Как выразился Шнуров: "Очень хочется посмотреть, чьи мозги потом придется со стен соскабливать". На едкое замечание Татьяны: "А за свои не опасаетесь?", только усмехнулся: "А меня без хрена не сожрешь!".

Из дополнительных песен, не имевших к шоу непосредственного отношения, Шура почему-то попыталась спорить только по поводу "Народной любви":

— Может быть имеет смысл поменять "любит" на "терпит"? И… на "дерьмо"? Хотя бы!

— Не-е, — возразил автор, — думал на эту тему. Считаю, народ вполне разглядит явные кавычки вокруг "любит". "Терпит" — слишком односмысленно получится, а это совсем не то, что хотелось сказать. Да и излишний натурализм — скорее плюс, а не минус. Отвращение всё же лучше, чем ненависть. Согласны?

— В такой интерпретации — скорее "да", чем "нет", — задумчиво ответила Санечка.

— А Ваша реакция на "Ч.П.Х" — разве не напоминает позицию страуса? Если я чего-то не вижу и не слышу, то этого вроде как и нет. И как тогда бороться с тем, на что вы так явно указываете?

— Всё-всё-всё! Сдаюсь! — Шура подняла руки и смущенно улыбнулась. — Просто ставки становятся слишком высоки. Не хотелось бы нарываться на неприятности из-за какой-нибудь ерунды, которая кому-то таковой не(!) покажется.

— Не переживайте, — успокоила Катерина, — отобьёмся как-нибудь.

Вернувшись в Москву, позвали Плетнёва, Никовского и Дружинина послушать запись и поговорить. Про новый альбом "Ленинграда" решили пока ничего никому не рассказывать.

Прослушав Шнуровское попурри и примерный сценарий, эта троица повела себя совершенно по-разному: Егор довольно улыбался и потирал руки, видимо, предвкушая, как под такую музыку можно будет от души похулиганить, Виктор Анатольевич о чём-то сосредоточенно размышлял, а вот Леонид Михайлович с ходу выразил, можно сказать, неудовольствие.

— Вас линчуют прямо во время премьеры, — с ехидной улыбкой заметил он. — И правильно сделают! Во что вы хотите превратить бальные танцы?! Это же…

— А это уже не совсем бальные танцы, — прервал его Ефимов, — после первых двух шоу, и особенно после "Крымского вальса" — мы стали не просто танцорами, мы стали своего рода оружием. И, да, "Золотая Антилопа" должна стать мощной бомбой. Бомбой, которая, возможно, нас угробит. Но я, нет, все мы — надеемся на другой эффект — что будет взорвана, разрушена стена молчаливой покорности нынешнему положению вещей. Положению, при котором анти-социальность многих представителей бизнеса или чиновничества воспринимается, с одной стороны, — как некое неизбежное зло, а с другой — как якобы(!) некая "компенсация" за "чрезмерный" риск, — для убедительности Сергей показал кавычки пальцами. — Именно сейчас, когда свежи впечатления от предыдущих номеров и от нашего необычного формейшена, когда начало хоть что-то сдвигаться с мертвой точки в Крыму, когда за всеми нами продолжают охотиться журналисты, пока в соцсетях не стихает накал страстей — самый удобный момент. Да, мы потратим пару месяцев на подготовку, за это время ажиотаж немного спадет, но идеи, "озвученные" нами, приживутся, прорастут… И нужен будет ещё один мощный рывок, взрыв, который одновременно и задаст новый вектор, и заставит вспомнить предыдущее. А в идеале — соединить эти векторы, создав синергетический эффект. И… мы очень надеемся на вашу помощь. Без вас эта бомба будет просто бомбой, с вами — должна стать мегатонным зарядом… Вот как-то так… Прошу простить за излишний пафос.