А вот все, что происходило в мире между этими событиями, не вспоминалось никак. Ну вот совершенно. Ни курсы валют, ни цены на нефть, ни значения биржевых индексов. Ни-че-го. Хотя просто обязаны были. Видимо, существенная часть информации вылетела из головы в процессе чихания.

"Да уж, — сокрушался он, — как бы "блондинкой" не стать", — некстати вспомнив "грустный" и немного глупый анекдот:

— Дорогой, я себе новый ноутбук купила. Красненький.

— А память у него какая?

— Ты не расслышал? Он красненький!

Сергей аж с девяносто пятого года и до самого кувырка на восемнадцать лет назад и "в сторону" работал аналитиком в банке, не самом-самом, но из первой дюжины. Причем был аналитиком весьма и весьма неплохим. Его часто цитировали и наши СМИ, и Блумберг с Ройтерсом, причем над некоторыми пассажами вся банковская тусовка ухохатывалась по паре недель. И не потому, что глупость ляпнул, а потому что действительно смешно получалось. Он был на очень хорошем счету у руководства, платили ему вполне прилично и, самое главное, у них была очень хорошая, дружная, слаженная команда, работавшая вместе еще с девяносто третьего, сохранившаяся в кризисном 98-м и доработавшая почти в неизменном составе до 2014-го. Вот уже тот кризис нанес слишком сильный удар в том числе по рынку труда и народ стал расползаться по другим конторам. Сергея неоднократно звали в другие банки на более высокие должности и предлагали более высокие зарплаты. Но денег предлагали не принципиально больше, высоких должностей он боялся как черт ладана, категорически не желая участвовать ни в каких внутрикорпоративных интригах и разборках. Поэтому каждый раз отказывался, дорожа теми отношениями, которые у них в команде сложились и всячески поддерживались. Точно так же он дорожил дружбой с немногочисленными близкими друзьями. Их было и оставалось всего четверо.

Первые двое появились в институте, причем познакомились они еще на вступительных экзаменах. Сергей, Алексей и Родион оказались в одной группе, после окончания вместе поступили в аспирантуру и вместе были во всех стройотрядах. С третьего стройотряда они вообще стали практически единым целым и с удовольствием несли свою дружбу не только через года, но и через страны. Хотя сдружились с первого дня знакомства. Первые два стройотрядовских сезона они оттрубили сначала простыми бойцами, на следующий год — бригадирами, а потом в штабе ССО им всем троим предложили покомандирствовать. Посовещавшись между собой, предложили альтернативу — увеличенный состав отряда, они — на должностях командира, комиссара и мастера. Лешка был Алексеем Сергеевичем Бардиным, или, попросту, — Сергеичем, а Родька — Родионом Николаевичем Сергеевым. Так появился отряд "СССР". Сергей. Сергеич. Сергеев Родион. Кому пришло в голову так соединить их имена, отчество и фамилию — осталось загадкой, хотя все трое честно пытались вспомнить это множество раз. Они даже хотели именно так назвать отряд официально, в стройотрядовском штабе вроде бы даже дали "добро", поухмылявшись после получения разъяснений, но, видимо, в райкоме кому-то что-то бздынькнуло в голову, Родиона, который был командиром, вызвали "на ковер" в институтский комитет комсомола.

— Не пойдет! Не дай бог какое ЧП типа потасовки в поддатом виде с местными. Кто-нибудь куда-нибудь стукнет — "Да вы посмотрите, что в СССР творится!", забыв добавить "в отряде…", и всё — и вы из комсомола повылетаете, и мы тут строгачей огребем.

— А если после каждой буквы точку поставить? — командир попытался защитить их совместное творчество.

— Ты не заболел ли случаем? — от ехидства секретаря захотелось тут же действительно взять больничный.

Родион именно так и сказал, вернувшись к Алексею с Сергеем.

Так "СССР" превратился в "Надежду", а неофициальное название-прозвище трансформировалось, естественно, в "Надежду СССР".

А вот вторая пара друзей были действительно парой. Мужем и женой. Но появиться должны были… нет, должны будут появиться только в этом, двухтысячном. То есть теперь уже 2001-м. И Сергей был абсолютно уверен — он приложит любые усилия, и даже сверхусилия, чтобы эта встреча, это появление состоялось, не сорвавшись из-за какой-нибудь глупой случайности. Не дай бог из-за этого "кувырка", как Сергей обозначил свое нынешнее состояние, что-то пойдет не так, как уже однажды произошло.

Объяснение такой озабоченности Сергея было очень простым. Просто Паша и Даша были богами. Ну, или, по крайней мере, полубогами, спокойно общающимися с простыми людьми и открывающими им двери в Другой Мир. Это был Мир Спортивных Бальных Танцев. Сначала эти двери всего лишь чуть-чуть приоткрылись и туда запустили детей. Понаблюдав несколько лет в щелочку за Ирочкой и Костиком, они с Санечкой решились шагнуть туда сами.

Вот про этот мир, и свое пребывание в нем, Сергей Михайлович помнил все! И собирался там кое-что поменять, если получится. А у него обязательно получится. Знать он этого, конечно, не знал, но почувствовал очень отчетливо.

Ну и чем же, спросит заинтересованный читатель, был так хорош этот Другой Мир, куда Сергей с Александрой шагнули так осознанно и с таким удовольствием? Он был вроде бы точно таким же, как и все другие миры — мир Обычный, в котором каждый человек жил с рождения, мир Спорта, мир Искусства, мир Бизнеса, мир Политики и все другие миры, окружающие нас, кого-то вовлекающие в себя, кого-то отторгающие, навязывающие свои жесткие неписаные правила и писаные законы. Все эти миры иногда существовали совершенно обособленно, а иногда переплетались самым причудливым образом. Так чем же? На первый, очень поверхностный взгляд, этот Другой Мир был похож на любой другой. В нем точно так же, как и везде, враждовали, ругались, мирились, дружили, помогали или игнорировали, восхваляли или проклинали, радовались или огорчались, побеждали или проигрывали, — все как всегда среди людей от сотворения мира. Но если ты давал себе труд приглядеться повнимательнее и подумать, то с удивлением обнаруживал, что из переплетения кусочков других миров родилось нечто совершенно новое. Прекрасное. Очаровательное. Восхитительное. Уникальное.

Первое, что обнаруживал удивленный внимательный наблюдатель, — это то, что появился и существовал уже не один десяток лет самый что ни на есть реальный симбиоз. Симбиоз мира Искусства и мира Спорта. Эти два мира, рожденные исключительно по воле человека, переплелись и дополнили друг друга таким удивительным образом, что появился Его Величество Баланс, удерживающий эти миры и вместе, и, в то же время, на нужном расстоянии. А любые попытки сдвинуть в ту или другую сторону этот самый баланс приводили к тому, что сразу находились люди, расценивающие такие попытки как покушение на Его Величество и начинающие действовать в соответствии с "вассальной клятвой".

Второе важное наблюдение заключалось в том, что Мир Бального Танца был на удивление устойчив к воздействию, так сказать, внешней среды, оставаясь консервативным, но одновременно бурно развиваясь и совершенствуясь. Этот мир оставался естественным, начинаясь как мир Мальчика и Девочки, превращаясь со временем в мир Юноши и Девушки и становясь, наконец, миром Мужчины и Женщины.

Третьим было отсутствие возрастного ценза. Никакого! Совсем! Сюда можно было прийти и в шесть лет, и в шестнадцать, и в тридцать, и даже в шестьдесят. Кто-то сомневается в цифре 60? Зря! В марте семнадцатого в Италии прошел Чемпионат Мира в возрастной группе Сеньоры 4 (в танцах вместо термина "ветераны", как в других видах спорта, использовали термин "сеньоры"), в которой могли танцевать пары, где старшему должно быть не меньше 65!! лет, а младшему — не меньше шестидесяти! Участвовало 175 пар. Сто! Семьдесят! Пять!! Ну а людей, посчитавших, что они пока, пока! не готовы выйти на такой ответственный конкурс, было, конечно, в разы, если не на порядок, больше.