Сергей немного ошалел от такого напора и какое-то время переводил взгляд с первого на второе лицо банка. Потом решил отвечать как бы никому, рассчитывая получить лишний плюсик от Зама.

— Я считаю, что сейчас (он особо выделил это слово) с рынками ничего катастрофического не произойдет. Пошли слухи и разговоры о повышении российского рейтинга. А они, слухи, на пустом месте никогда не возникают. Поэтому ожидаемый приток денег в страну не даст рынкам сильно упасть. Возможно, однако, что арест Лебедева затормозит принятие окончательного решения. В любом случае рейтинг будет поднят не позднее середины осени. Но!

Он замолчал, прикидывая, в каких выражениях, насколько жестко поведать о бесславном конце Юкоса. В результате выбрал всё-таки нейтральный вариант, как ему казалось:

— Для Юкоса всё только началось.

Поймав недоуменные взгляды, Сергей с абсолютно невозмутимым видом продолжил:

— Да-да! Именно для Юкоса. Дело "Апатита" — всего лишь дымовая завеса. Боюсь, и самого Михаила Борисовича может ждать схожая судьба. Но сначала — дадут поднять рейтинг.

— Ты Нострадамуса что ли каждый день перечитываешь, — Зам снова не смог сдержать раздражение.

— Вы напрасно иронизируете, — улыбнулся Ефимов, мысленно поблагодарив за очень своевременный вопрос и радуясь, что не надо искать повод свернуть в сторону от прогнозов и перейти к "пророчествам". — Если существует нечто, совпадающее с собственными догадками или логическими выводами — это ли не повод довериться интуиции. Месье Мишеля я, конечно, не перечитываю, но читать приходилось. Давненько, правда.

А про себя, вспомнив Минделя, подумал: "И здесь Нострадамуса поминают. Может, действительно, стоит перечитать?"

Александр Николаевич с явным удовольствием выслушав сентенции Сергея, заметил:

— Вот здесь я не могу не согласиться, — совпадение внутренних подсказок, что как раз и есть не что иное, как интуиция, с внешними, — очень важная штука.

Помолчал, барабаня пальцами по столу, и наконец спросил:

— Так что же, ничего существенного пока делать не будем?

— А вот как раз — нет! Надо постараться продать кому-нибудь опционов put с экспирацией 7-го ноября. Соросу. Или Браудеру. Или кому-нибудь того же уровня. В России рынка деривативов пока нет, так что только на западе.

— Почему именно седьмого ноября?

— Символично, — усмехнулся Сергей, — может стать дополнительным плюсом.

— Так выходной же будет.

— У нас — да. Но Лондон и Нью-Йорк будут работать. И потом, желательно продавать не с датой "седьмого", а "до седьмого". И можно даже не продать, а купить. А точнее, изначально — просить себе опционную премию (что есть сверхнаглость и неграмотность, конечно же), а в процессе переговоров дать себя "уговорить" и заплатить эту премию самим. Пусть считают, что поучили, вразумили и "развели" московских дилетантов. Потратим немного, а выиграть можем по-крупному.

— Так если нет рынка, что предлагать то? — Зам был просто воплощением скептицизма в этот момент.

— Посмотреть что-то похожее на американском рынке большой проблемой не будет, я думаю, — Ефимов решил так просто не сдаваться. — Ну и какую-никакую "легенду" на всякий случай тоже надо будет придумать. Да хотя бы сказочку о желании дистанцироваться от российского олигархата сочинить. Но основной расчет всё-таки на то, что для западников грядущее повышение рейтинга является слишком сильным стимулирующим фактором и получение опционной премии будет выглядеть откровенной халявой, от которой, как известно, грех отказываться.

— Ладно, — резюмировало высокое начальство, — под твою ответственность. Но если ничего не выгорит, на бонус можешь долго не рассчитывать.

— Договорились, — Сергей настолько легко согласился, что это не осталось незамеченным.

— Что, даже не возразишь ничего?

— А зачем? Сейчас я, пожалуй, как никогда, готов довериться своей интуиции, — произнося эти слова, он вдруг абсолютно отчетливо осознал, что если сегодня у него был тактильный контакт с человеком, который ему хоть чуть-чуть симпатизирует, он может убедить собеседника практически в чем угодно, какими бы фантастическими ни казались приводимые аргументы. Лишь бы у него самого была хоть какая-то вера в реальность предлагаемых планов или действий. Ну а уж в событиях ближайшей осени у Сергея вообще ни малейших сомнений не было.

Забегая вперед можно сказать, что им действительно всё удалось. Михалычу удалось настоять на личном участии во всех переговорах. Он долго и с явно демонстрируемым почтением тряс руки "контрагентам" при встречах, изо всех сил стараясь не показать реального к ним отношения. И да, именно Жоржик и Билли "влетели" на несколько десятков миллионов каждый, о чем он после неоднократно и с удовольствием вспоминал. Ну а реализация "основного плана" в октябре дала ещё примерно такой же результат.

В последних числах августа позвонил Миндель:

— Сергей, приветствую! Не обижаетесь, что долго не звонил?

— Да ну что Вы! Лето же. Все, как положено, отдыхают, купаются, загорают. В залах пустота и тишина. Это нормально.

— Ну и славно. Я, собственно, звоню с предложением. К нам в клуб пришла одна дама, которая для нас, конечно, интересна, как и любой другой клиент, но не настолько, чтобы носиться с ней, как с писаной торбой. К тому же она, похоже, никаким спортом никогда не занималась, хотя выглядит весьма неплохо для своих тридцати семи. В том смысле, что лишних килограмм всего несколько.

— И Вы хотите предложить её мне в качестве подопытного кролика? — даже не спросил, а скорее констатировал Сергей.

— Да, — Алексей и не подумал смутиться, — к тому же у нас несколько партнеров ещё не вернулись из отпусков, а она почему-то горит желанием начать заниматься немедленно.

— Я с удовольствием попробую. К тому же при таких исходных данных результат будет особенно нагляден.

— Вы восхитительно самоуверенны, — весело рассмеялся Миндель.

— Причем одинаково нагляден будет и положительный, и отрицательный результат, — не остался в долгу Сергей.

— В таком случае будем считать, что мы договорились. Подъезжайте завтра часиков в восемь, обговорим условия, а Екатерина будет к половине девятого. Время устраивает?

— Да, вполне.

— Отлично! Тогда до завтра.

Екатерина Анатольевна оказалась вполне миловидной, очень ухоженной дамой, действительно выглядящей "чуть за тридцать" и на несколько сантиметров ниже Ефимова. Что было просто идеальным соотношением (по росту) для удобства занятий. Катерина, как она сама попросила её называть, была сестрой-близняшкой владельца сети стоматологических кабинетов. С братом они жили душа в душу, являясь при этом ещё и бизнес-партнерами. Муж трудился в каком-то МВД-шном НИИ, о котором было упомянуто вскользь. Своих детей у нее не было, а вот с племянницей она возилась много и охотно. Танцевать никогда не пробовала, не считая школьных и студенческих дискотек, но очень хочет научиться, потому что у её подруги дочь пошла заниматься в студию и восторгам нет предела. Всё это она успела вывалить на голову Сергея буквально за несколько секунд с очаровательной улыбкой и тут же, без всякой паузы, заявила:

— Ну вот, я всё рассказала, можно начинать.

— Отлично! Но давайте я Вам сначала кое-что покажу, — Сергей достал ноутбук и показал видео с прошлогоднего Чемпионата Мира, которое ему удалось раздобыть[5].

— Очень красиво и очень здорово! — печально сказала Катерина после просмотра.

— А почему так грустно?

— Потому что это недостижимый идеал.

Сергей взял её руки в свои и, глядя в глаза, медленно, разделяя слова, произнес:

— Вы… сможете… почти так же.

Выдержал чуть более длинную паузу и добавил:

— При определенных условиях. Во-первых: Вы никогда ни о чём не скажете "я это не смогу"; во-вторых: Вы не станете себя жалеть, когда начнете уставать; в-третьих: Вы будете заботиться о своем теле не только в этом зале по одному-два часа в день пару раз в неделю, но каждый день, утром и вечером. Упражнения я Вам покажу. И, наконец, в четвертых: Вы будете думать о танцах каждую свободную минуту и слушать как можно больше музыки.