«На вершине невероятно огромного пласта нефти! — про себя добавил Луи, но решил не говорить это вслух, вспомнив вчерашний разговор с Гарри о деньгах. Хотя Томлинсону и причиняли боль попытки постичь причину отказа от такой значительной суммы. Это заставляло его нервничать, будто он смотрел какой-то фильм, где главный персонаж никак не мог бросить азартные игры, что привело бы к неминуемому разорению. — Его беспокоит загрязнение окружающей среды или что? Почему бы ему просто не сказать это? И в конце концов… деньги…»

Гарри в это время уже шёл вдоль забора к следующей секции с повреждённой проволокой. Луи последовал за ним, стараясь в своих скользящих по грязи туфлях угнаться за широкими шагами Стайлса.

— Мы обсудили это прошлой ночью, Луи. Я полностью осознаю, как именно использую свою землю, и до сих пор не изменил своего решения на этот счёт. И ты его тоже не изменишь. Я не подпишу, — спокойно заявил Гарри, вставая на колени и возвращаясь к работе. Он поправил перчатки, после чего схватил оторвавшийся кусок проволоки, который всё ещё был прикреплён к ближайшему столбику изгороди, и зажал его свободный конец в ладони, делая там петлю.

— Ладно, — неспешно и размеренно произнёс Луи, чтобы передать всю степень своего разочарования. Он нахмурился, начиная играться с серебряной пряжкой на своём портфеле.

Гарри замолчал и моргнул, глядя на Луи с задумчивым выражением на лице.

— У тебя не будет проблем на работе, если это то, чего ты боишься.

Луи только пожал плечами и покачал головой. Он понятия не имел, что должен делать, и, глядя на окружавшие их поля, на небольшую рощу на краю пастбища и на видневшиеся за ней горы, чувствовал себя всё более и более сбитым с толку тем, как вообще оказался в этом месте. Гарри Стайлс, которого совершенно не волновало то, что он отказывается от невероятно разумной сделки, заставлял всё вокруг становиться ещё более нереальным. Как если бы какой-нибудь Луи из параллельной вселенной, в которой вещи имели смысл, уже летел на самолёте обратно в Денвер, а тот Луи, что стоял сейчас на коровьем пастбище, просто упал в дурацкую кроличью нору на ранчо, где ничего не происходило так, как он надеялся или ожидал.

— Вот, что я тебе скажу, — медленно произнёс Гарри, задумчиво потирая подбородок, и указал на изгородь. — Сейчас я должен закончить с этим. Сегодня. И у меня здесь нет нормального телефона, но я обещаю, что этой ночью позвоню маме и всё улажу, чтобы уже завтра ты смог вернуться домой. Идёт?

Издав вздох облегчения, Луи кивнул, благодаря чему и Стайлс смог, наконец, расслабиться. Он всё так же, не отрываясь, смотрел на Луи широко распахнутыми глазами, и тот съёжился под этим взглядом, вдруг вспоминая, насколько его одежда не подходила этому месту.

— Мне нравится твой портфель, — сказал Гарри, наконец отворачиваясь, и поднял с земли катушку колючей проволоки, отматывая кусок нужной длины.

Если бы Луи был на его месте, такая фраза точно была бы сказана с целью поддеть. Но, даже если Гарри и был невероятно упрям, искренность его слов застала Томлинсона врасплох.

— Оу, — произнёс он, польщённый комплиментом. Он взглянул на свой портфель из мягкой коричневой кожи, на которой местами прослеживались аккуратные швы. — Эм. Спасибо.

Гарри хмыкнул и снова повернулся к забору, пропуская проволоку через петлю на оторванном куске, заворачивая её отточенным движением запястья и переплетая их вместе.

— Мои родители подарили мне его, когда я поступил на юрфак.

Луи не знал, почему ему вдруг захотелось это объяснить. Хотя он чувствовал себя отлично, когда получил его, будто портфель был подтверждением тому, что он наконец выяснил, кем хочет быть, после стольких лет неопределённости. Своего рода официальное одобрение.

— Ты сделал хороший выбор, — сказал Стайлс и подобрал гаечный ключ, чтобы натянуть проволоку. — Ты и сейчас там учишься? — Он казался обеспокоенным. — Они ведь не стали бы посылать тебя сюда, верно?

— Нет. Нет, осенью, — пробормотал Луи, качая головой, — осенью я начну. В Боулдере.

— О. Рад за тебя.

— Да, спасибо. — Луи всё ещё не мог сопоставить Гарри с дипломом о степени магистра из ёбаного Принстона, висевшим на стене в его кабинете. Юрфак в Колорадском университете в Боулдере, конечно, был неплохим местом, но Луи вдруг захотелось каким-нибудь образом упомянуть в разговоре свои результаты вступительного теста для юридических школ, чтобы Гарри понял, что у него были и другие, более уважаемые и известные варианты. Он был жалок. — Я был в «Корпусе мира»⁵, — вместо этого сказал он, так как его гордость не позволяла ему совсем ничего не объяснить. — В смысле, это поэтому… поэтому я так долго ждал…

Гарри издал тихий гудящий звук, выражая этим вежливую заинтересованность, и вернулся к работе. Луи съёжился, чувствуя себя голым и незащищённым, ощущая необходимость объяснить свой выбор. Как будто Гарри Стайлса действительно волновало (хоть немного), что Луи провёл свои лучшие годы в непредусмотрительных скачках из одного места в другое, благополучно избегая любых вопросов о том, что он собирается делать с остальной частью своей жизни. Просто… Луи стоял здесь, только поступившим на юрфак в преклонном возрасте тридцати двух лет, а Стайлс уже управлял целым ранчо после своего таинственного пребывания в Принстоне. Несмотря на наличие квартир, рабочих мест и самостоятельно оплачиваемых счётов, Луи с Зейном довольно часто шутили о том, как терялись в случаях, когда кто-то по ошибке принимал их за по-настоящему взрослых. А вот Гарри Стайлс, такой же упрямо иррациональный, как и его отношение к этой сделке, казалось, действительно был одним из них.

Морщинка пролегла между бровями Томлинсона. Он опустил взгляд на свои туфли, частично увязшие в скрытой травой грязи, и на намокшие от росы штанины, а затем оглянулся назад, надеясь увидеть там дом. Вот только в пределах видимости последнего не оказалось, и Луи скорчил гримасу.

Дерьмо.

Он должен был согласиться на предложение Найла и взять сапоги. Он действительно не подумал.

— Ты в порядке? — поинтересовался Гарри и посмотрел на Томлинсона со смесью веселья и беспокойства во взгляде.

— Да, всё хорошо, — сказал Томлинсон, хотя и не смог удержаться от жалобных ноток в голосе. Он съёжился, прижав портфель ближе к себе, и сощурился, вглядываясь в горизонт. — В смысле, как далеко отсюда дом?

Гарри испустил извиняющийся смешок и снова вернулся к работе. Луи отчаянно старался не пожирать взглядом его широкую спину.

— Определённо очень далеко, чтобы идти в этих туфлях.

Луи издал длинный жалобный вдох и закрыл глаза от досады, которая усугублялась ещё и тем, что если дурацкая идея надолго застрять в Вайоминге принадлежала и не ему, то вот отправиться на коровье пастбище в этих туфлях было определённо его выбором. А он не хотел брать на себя даже часть вины. Он не был готов к этому.

— И что мне теперь делать? — спустя минуту молчания, спросил он.

— Я бы дал тебе квадроцикл, — произнёс Гарри, кивая в сторону ворот, — но мне к концу дня нужно объехать ещё пару пастбищ. — Не поднимаясь с колен, он перебрался к следующему столбику изгороди и улыбнулся Луи, указывая в его сторону странным храповым приспособлением. — Можешь помочь, если хочешь.

С губ Луи сорвался издевательский смешок, явно выражавший отказ от предложения. Он очень хотел попросить Гарри сделать перерыв и просто отвезти его в дом, но этого точно не могло случиться.

«Это меньшее, чем он может искупить вину за то, что заманил меня в эту ловушку», — мрачно подумал он, осторожно пробираясь через высокую траву ближе к Стайлсу и стараясь снова не увязнуть в грязи.

— Во-первых, — раздражённо начал он, подходя к Гарри на расстояние фута и опуская на него взгляд, — я испорчу свои штаны…

— И? — посмеиваясь, подсказал Стайлс, шаря вокруг себя рукой в попытке отыскать моток проволоки и напрягая мышцы предплечья.

Луи моргнул.

— Ты сказал «во-первых», — пояснил ковбой, подтягивая один конец проволоки и закрепляя его зажимом.