— Хотя она всё равно будет идти за мной и Артаксом. Так что, в принципе, тебе не о чем волноваться, но всё-таки держись крепче.

Луи коротко кивнул, и Стайлс наконец оставил его в покое, направляясь к собственному коню и с лёгкостью на него запрыгивая. Казалось, его тело было естественным продолжением тела животного. Будто он был рождён в седле.

— Готов? — воодушевлённо поинтересовался он, умело разворачивая Артакса на запад, где виднелись серо-зелёные силуэты гор, и слегка щурясь из-за ветра, трепавшего его тонкую футболку.

— Всегда готов, персик! — крикнул Луи в ответ, привлекая внимание Остина, стоявшего неподалёку. Только услышав шум, мужчина поднял голову и широко ухмыльнулся, поняв, кто это был. Показав Луи средний палец, Гарри легонько пришпорил коня, направляя его по грунтовой дороге к бревенчатому забору, огораживавшему пастбище.

По мнению Луи, езда верхом на следовавшей за Гарри и Артаксом Пчёлке чем-то напоминала качание на волнах. Ветер и лёгкая тряска действовали на удивление успокаивающе и совсем не были такими непривычными, как он себе представлял. Гораздо сложнее было привыкнуть к высоте. Луи чувствовал себя неуверенно и беззащитно, когда смотрел вниз на траву, которая колыхалась вдоль не доходившего ему сейчас и до колена забора. Так что с каждым шагом лошади что-то скручивалось внутри его живота. Это было захватывающе.

Высоко в небе ярко светило солнце, а они всё так же двигались к западу, оставляя позади ручей и в итоге выезжая на совершенно равнинную местность. Поля, окружавшие их, пестрили цветами, а в воздухе витал приятный сладковатый аромат. Луи глубоко вдохнул. Он буквально мог чувствовать вкус мёда у себя на языке, этим воздухом можно было насытиться, в отличие от спёртого, грязного воздуха в Денвере. Казалось, что в таком месте человек вполне смог бы выжить в одиночку.

Через какое-то время Луи наскучило изучать пейзаж и он перевёл взгляд на маячившую впереди широкую спину Гарри. Его уже настолько убаюкали покачивание в седле и тихий топот копыт Пчёлки, что Томлинсон ни о чём не думал и просто впитывал в себя красоту окружающего мира. Голубизну безоблачного неба, зелень скошенной травы, приятный ветерок и вид на тонкую футболку, очень удачно прилипшую к спине Стайлса. Он был так увлечён изучением этого, что не заметил, как широкие пастбища сменились скалистой местностью, поросшей кустарниками. Они приехали к подножью гор, где неподалёку от дороги стояла маленькая обветшалая хижина. Вдруг Пчёлка резко повернулась и целенаправленно зашагала к обочине, где, склонив голову, принялась с аппетитов жевать ветки кустарника.

— Пчёлка! Никаких перекусов, — заявил Луи, наконец возвращаясь в реальность, и дёрнул поводья, пытаясь как-то оторвать её от куста. — Ну же. — Но лошадь не обращала на него никакого внимания, а до слуха Томлинсона уже доносился хриплый смех Гарри. Плюнув на всё, он развернулся в седле и уставился на ковбоя. — Вообще-то я тут командовать пытаюсь!

Стайлс лишь покачал головой, и ямочки на его щеках стали глубже.

— Мы всё равно уже приехали, — пояснил он и, соскочив с Артакса, повёл его к забору, окружавшему хижину. — Подожди секунду, я спущу тебя.

Луи раздражённо фыркнул и снова попытался оттянуть Пчёлку от лебеды, но и в этот раз безрезультатно. К счастью, Гарри наконец пришёл ему на помощь и, ласково опустив руку лошади на шею и что-то шепча ей на ухо, осторожно повёл её к забору, где пару минут назад привязал Артакса.

Там он, крепко схватив Луи за талию, наконец опустил его на землю. Какое-то время тот ещё с трудом стоял на ногах, как моряк, только что сошедший на берег. Его колени дрожали, пока он пытался делать свои первые шаги, а спина и бёдра немного ныли. Но вскоре странные ощущения прошли, и Луи повернулся к с нежностью смотревшему на него Гарри.

— Это было круто, — признался Томлинсон.

Гарри улыбнулся одной из своих самых искренних улыбок, заставлявшей его глаза светиться и, как казалось Луи, таившей за собой целую бурю эмоций, и принялся распаковывать привязанные к сёдлам сумки.

— Хорошо, — ответил он, расстилая на траве одеяла и открывая контейнеры с бутербродами и картофельным салатом. Ковбой выглядел действительно счастливым и довольным.

Луи потянулся, разминая колени и лениво почёсывая живот.

— Я всё думаю, кто жил в этом домике, — произнёс он, скользя взглядом по хижине и про себя отмечая некоторые детали: обвалившуюся черепицу, разбитое стекло, прогнившие ступени… Вся конструкция значительно завалилась на одну сторону, будто пытаясь на что-то опереться. В прогнувшихся некрашеных досках, протекающей крыше и колючих облачках белых диких цветов, растущих под окнами, Томлинсон находил какие-то особые очарование и таинственность.

Он был так поглощён мыслями, что едва не пропустил момент, когда Гарри начал смеяться.

— Мои бабушка и дедушка, — ответил он. — Рой и Рози.

Повернувшись, Луи удивлённо уставился на него.

— Что? — переспросил он. — Серьёзно?

Стоя на коленях и всё ещё ухмыляясь, Гарри выудил из сумок столовые приборы и несколько бутылок лимонада.

— Ага. — Он пожал плечами. — Они вместе его построили. Сразу после того, как поженились.

Луи показалось, будто из него выкачали весь воздух, а его кожу начало покалывать, будто от удара статическим током. Он встретился взглядом с Гарри и медленно опустился на покрывало.

— Они всё лето проводили здесь, — продолжал Стайлс, краснея под пристальным взглядом Луи и растерянно бегая глазами со стоявшей в стороне хижины на него и обратно. Наконец он не выдержал и отбросил в сторону пластиковую вилку, которую до этого нервно теребил в руках. — Это первая постройка, появившаяся на ранчо, — произнёс он. — Она расположена здесь, потому что они… Они так сильно любили это место. Буквально обожали его. — Он откашлялся и, опустившись на задницу, обхватил колени руками и прижал к груди. — Они называли этот домик своим храмом.

Луи подполз к нему и осторожно опустил руку ему на предплечье.

— Поэтому ты не хочешь продавать эту землю? — пробормотал он.

— Да, — хрипло выдохнул Гарри и опустил подбородок на сцепленные руки. На его лице читалось отчаяние, а взгляд зелёных глаз всё ещё был устремлён в сторону покосившейся хижины. — Здесь они научились любить друг друга, — добавил он. — Так каждый раз говорил дедушка Рой после рассказа о том, как они поженились через три недели после их первого танца. — Голос Гарри дрогнул, и он, пожав плечами, вытер большим пальцем уголки глаз. — Здесь родился мой отец. Практически единственное, что… что я о нём помню, это то, как он учил меня ловить рыбу в этом ручье. — Стайлс поднял руку и указал на сверкавшую под солнечными лучами воду. — Я всегда представлял, как буду водить сюда собственных детей и рассказывать им всё это. Про их прабабушку и прадедушку. Это место для меня важнее всего на свете, — произнёс он. — А бурение здесь всё уничтожит, Луи. Останется только… Домик снесут. Это ужасно. Мне становится плохо от одной только мысли об этом.

Сжав его предплечье, Луи подвинулся ближе.

— Прости, — прошептал он.

Гарри усмехнулся сквозь слёзы.

— За что? Я пригласил тебя сюда на пикник, а в итоге просто… — Он закончил свою речь неопределённым взмахом руки, что Луи воспринял как «разнылся».

Томлинсон покачал головой.

— Прости, что был таким грубым, — сказал он. — Прости, что пытался на тебя давить.

Повернувшись к нему, Гарри слабо улыбнулся.

— Луи, — мягко упрекнул он. — Ты вообще представляешь, как я счастлив, что моя мать отправила сюда тебя?

Томлинсон открыл было рот, чтобы возразить, но, подумав, закрыл его и лишь пожал плечами.

— Ну да, у меня не особо получалось оказывать на тебя воздействие.

Снова рассмеявшись, Гарри принялся нервно мять свою шляпу, то сдвигая её на затылок, то снова опуская на глаза.

— Я не это имел в виду.

Какое-то время Луи просто с нежностью на него смотрел, а потом ответил:

— Я знаю. — Он стянул шляпу с головы Стайлса и ласково поцеловал его в висок, замечая, как дрожат ресницы ковбоя, а сам он глубоко вдыхает, на мгновение задерживая воздух в себе. — Но положение у нас хуёвое.