— Ничего, если я спрошу у тебя кое-что, что хотел узнать с самого приезда сюда? — тихо спросил он.

Гарри немного дёрнулся, и до слуха Луи донёсся тихий шелест воды, ударившейся о белый фарфоровый бортик ванной. Влажная ладонь опустилась Томлинсону на затылок и начала бережно перебирать короткие волосы, нежно массируя кожу головы.

— Конечно, — пробормотал Гарри. — Спрашивай обо всём, о чём хочешь.

— Почему ты не хочешь продавать землю?

Луи напрягся, опасаясь, что Гарри решит, что он интересовался этим только из-за связи с TwistCorp и Уолтером Моосом. Он уже готов был взять свои слова назад, тараторя что-то о том, что Гарри не обязательно отвечать, что он не хочет давить на него… Но Гарри лишь тихо хмыкнул, всё так же спокойно поглаживая голову Томлинсона и не подавая никаких признаков волнения.

— Кажется, я уже объяснял тебе, — ответил он. — Мои бабушка и дедушка построили здесь всё. Это их ранчо. И я не хочу продавать его часть.

Подняв голову, Луи заглянул Гарри в глаза. В тусклом свете ванной они казались совсем тёмными.

— Я имею в виду настоящую причину.

Вздохнув, Гарри смахнул прядь волос со лба Томлинсона.

— Это и есть настоящая причина, — возразил он, после чего сухо добавил: — А ты считаешь её недостаточно важной?

— Нет, я… — Окинув взглядом широкую грудь ковбоя и на мгновение задержавшись на соблазнительной ямочке между ключиц, Луи издал разочарованный вздох. — Я не это хотел сказать. — Он откашлялся. — Думаю, мне просто сложно понять, как место может быть настолько важным. Очевидно, что эта земля имеет для тебя очень большое значение, так что… Я просто хочу понять, почему.

Когда Луи снова поднял голову, Гарри смотрел на него с теплотой во взгляде и слабой улыбкой на губах.

— Ты когда-нибудь ездил верхом? — вдруг спросил он.

Томлинсон вскинул брови.

— Какое отношение это имеет к нашему разговору?

Ухмыльнувшись, Гарри убрал руку с головы Луи и медленно опустил её тому на задницу.

— Так ездил?

— Было один раз, вроде бы. Когда мне было лет семь. Но я абсолютно ничего не знаю о верховой езде, Стайлс, так что мне кажется…

— Мы прокатимся завтра, — перебил его ковбой. — Съездим на пикник.

— А мне обязательно…

— Ага, — ответил Гарри, легонько сжимая его ягодицу. — Я собирался сказать что-то про то, как машины искажают красоту природы, и что чтобы понять это, нужно опробовать естественный вид транспорта, и бла-бла-бла, но, честно говоря, я просто хочу увидеть тебя в седле. В ковбойских сапогах. С ногами в стремёнах.

Гарри определённо возбудили эти мысли, поскольку Луи уже мог чувствовать упирающийся ему в живот твердеющий член.

— Серьёзно? — выдохнул он, недоверчиво приподнимая бровь. Довольная улыбка сама собой появилась на его лице, когда Луи понял, что Гарри о нём фантазировал.

— Да-а, — простонал Стайлс и, обхватив его руками, прижал ближе к себе. — Да, серьёзно.

Чувствуя бурлящий в животе восторг, Луи уткнулся носом в изгиб его шеи.

— Ладно тогда, — прошептал он, уже предвкушая предстоящую поездку. — Пикник звучит отлично.

*

Следующий день выдался тёплым, но ветреным. Когда Луи добрался до стойла, Гарри уже седлал им двух лошадей. Он стоял у широко распахнутых дверей конюшни, освещённый лучами яркого солнечного света, на его голове была неизменная широкополая шляпа, выбивавшиеся из-под неё кудри волнами спадали на плечи, а на ноги были надеты поношенные и немного грязные сапоги. Томлинсон даже остановился, чтобы понаблюдать за ним. Ковбой был полностью сосредоточен, проверяя, хорошо ли затянуты подпруги, и разглаживая вальтрапы¹. Луи почувствовал сильный прилив нежности к этому мужчине, который всегда с такой ответственностью и вниманием относился к животным. Да и к людям тоже. Даже если это было непросто.

«Особенно последнее время».

— Здорóво, персик, — засунув большие пальцы за пояс брюк, позвал он и, намеренно изображая кривоногую походку, направился в сторону Стайлса. Ковбойские сапоги, которые Луи одолжил у Найла, были ему почти впору, да и к тому же так разношены, что всё равно не стали бы натирать.

Гарри оторвал взгляд от подпруги на последнем седле и, увидев Томлинсона, широко ухмыльнулся.

— Привет, — произнёс он и фыркнул, когда Луи, вздёрнув подбородок, принялся наматывать круги вокруг лошадей в своей странной ковбойской манере. — Что ты делаешь?

— Хожу, как ковбой, — ответил Томлинсон и, остановившись и выпрямившись, улыбнулся ему. — А что, я делаю что-то не так?

Хихикнув, Гарри поднёс руку в потёртой перчатке ко рту, чтобы стереть капельки пота, выступившие над его верхней губой.

— Я знаю, что ты дразнишься и пытаешься заставить меня сказать, что ты выглядишь нелепо… но на самом деле именно так ходит Даги Лливелин.

Оживившись, Луи расплылся в широкой улыбке.

— Ха! — торжествующе воскликнул он. — Я хорош во всей ковбойской фигне, которую делаю!

Всё ещё хихикая, Стайлс закатил глаза.

— В таком случае ты без проблем проедешься верхом на этой лошади, — сказал он. — Её зовут Пчёлка. — Закончив её седлать, Гарри повернулся к морде кобылы. — Можешь не осторожничать с ним, Пчёлка, он у нас настоящий ковбой.

Фыркнув, она топнула копытом и взмахнула хвостом, когда Стайлс последний раз ласково хлопнул её по шее и с двумя потрёпанными сумками наперевес направился к своему коню. Издав приглушённый смешок, Луи с опаской взглянул на Пчёлку. Ему не было страшно, вовсе нет, но было что-то такое в грубой силе стоящего перед ним животного, в перекатывающихся под бурой шерстью мышцах, в тяжёлых подкованных копытах, из-за чего по спине пробегал холодок.

Луи всё ещё пялился на лошадь, когда Гарри снова подошёл к нему.

— Она уже довольно старая, — ободряюще произнёс ковбой и легонько сжал плечо Томлинсона. — Не думаю, что она сможет пуститься галопом, даже если очень сильно захочет… Всё, что она будет делать, это изображать большую свинью и останавливаться у обочины, чтобы поесть лебеды. — Луи заметно расслабился от этих слов и от рук Гарри, уже успокаивающе массировавших его шею. Кивнув, он снова сделал ноги колесом и выпятил вперёд подбородок. Он справится с этим. «Буду мечтой, а не ковбоем». В конце своей речи Стайлс вручил ему шлем из помятой в некоторых местах пластмассы, обклеенный уже заметно выцветшими и потёртыми смайликами.

Луи поморщился, подозрительно осматривая поролоновую подкладку.

— Это не для ковбоев.

— Очень даже для них, — возразил Гарри. — Я нашёл это в конюшне, раньше его носила Мэгги. Роза и Рой подарили ей его, когда она была школьницей и ещё только начинала учиться ездить верхом.

— Пахнет как шлем участника Малой Лиги по бейсболу, — пожаловался Луи. — Пылью и застарелым потом.

Стайлс фыркнул.

— Надень его, — приказал он, будто ставя точку в этом споре, и в животе Томлинсона тут же разлилось приятное тепло: Гарри знал, что делает. Гарри сегодня командовал. Луи послушно натянул шлем, застёгивая пряжку под подбородком.

— Мило. — Ковбой улыбнулся. — А теперь пошли.

Всё ещё раздражающе широко ухмыляясь, он помог Луи взобраться на лошадь. Благодаря закатанным рукавам его белой футболки, Томлинсону открывался прекрасный вид на крепкие мышцы, которые напряглись ещё сильнее в тот момент, когда Стайлс ухватил его за талию и приподнял, чтобы Луи смог перекинуть ногу через седло. Пока Томлинсон привыкал к высоте и странному покачиванию, вызванному переступающей с ноги на ногу Пчёлкой, рука Гарри по-хозяйски покоилась на его бедре.

— Ты долго планировал сделать это, не так ли? — спросил Луи.

Слегка покраснев, Гарри закатил глаза и пожал плечами, после чего поправил шляпу, съехавшую ему на затылок.

— Естественно. Постоянно думал об этом. — Откашлявшись и нахмурив брови, он в последний раз хлопнул Луи по бедру и отошёл в сторону. — Теперь насчёт обращения с поводьями…

Луи тихо рассмеялся, утопая в очаровании, излучаемом этим мужчиной. Из-за этого он даже пропустил первую часть инструкции, и Гарри пришлось всё повторять заново.