— Я взял двухнедельный отпуск, — объявил Томлинсон, опираясь на предплечье ковбоя и поднимаясь со скамьи. Плечо Стайлса резко опустилось вниз, и он издал тихий, но довольный вздох, когда Луи обернул руки вокруг его талии и уткнулся лицом в широкую грудь.

— Твоя мама сказала, что мы всё обсудим после него. — Сердце Луи пропустило удар, когда он провёл руками по спине Гарри и глубоко вдохнул запах сена, дождя и пота, исходящий от его рубашки. В отдалении слышались раскаты грома — надвигалась новая буря.

— Серьёзно? — переспросил Гарри, медленно раскачивая их и направляя в сторону кухни, к стоявшей на стойке мультиварке, полной чили. Его руки по-хозяйски покоились на пояснице Луи, чуть повыше округлой задницы.

— Ага, — подтвердил тот. — Если дословно, то она сказала мне: «Повеселитесь».

Луи скорее почувствовал, нежели услышал низкий смех Гарри, поднимающийся из живота и вскоре охватывающий всё его тело.

— Так и сказала? — Стайлса, казалось, позабавили слова его матери, но он всё равно слегка съёжился, будто одна мысль о том, что Энн косвенно упомянула секс в разговоре с Луи, смущала его. С его губ сорвался приглушённый смешок. — Боже, мама.

Луи только хихикнул, и ковбой навалился на него, вжимая в пошатнувшуюся от напора стойку.

— А я думаю, это неплохая идея. — Томлинсон пожал плечами. — Если только ты не против.

Простонав, Гарри уткнулся носом ему в шею, будто пытаясь найти в нём утешение.

— Если бы только сейчас не был сезон отёла. — Именно в этот момент Луи и заметил, сколько усталости было его в голосе и как безвольно висели обхватывавшие Томлинсона руки. Его плечи были немного сгорблены, что случается со многими людьми после долгой усердной работы, за всё время которой они ни разу не берут перерыв. Луи видел такое раньше у молодых родителей и стажёров корпораций.

— Да, — прошептал он. — Неподходящее время, верно?

Всё тело Гарри расслабилось ещё сильнее, он кивнул, и до слуха Луи донёсся тихий рокот его урчащего живота. Дважды шлёпнув мужчину по заднице, он заставил его встать ровно и выпрямить спину.

— Поешь чили в постели, — решил Томлинсон.

Гарри нахмурился.

— Но простыни…

— На хуй простыни. Тебе нужно лечь и поесть. А после этого ты разденешься, и я сделаю тебе массаж. Всего тела. — Луи ткнул пальцем ему в ребро и в качестве предупреждения легонько пощекотал, заставив Стайлса тут же вытянуться стрункой. — Так что вперёд, — добавил он и повернулся, чтобы захватить с собой миску и салфетки.

Ему даже удалось найти деревянный поднос и термос с молоком, благодаря чему не пришлось связываться со стаканом, из которого бы обязательно что-нибудь пролилось. Вот только когда Луи принёс всё это в спальню Гарри и толкнул дверь ногой, он с удивлением обнаружил, что комната пуста, а кровать до сих пор аккуратно заправлена. Это его немного озадачило, но мужчина всё-таки решил проверить все возможные места и направился в сторону комнаты для гостей.

Гарри, приоткрыв рот, дремал в уютном гнёздышке, сооружённом из одеяла Луи прямо посреди его кровати. Прокравшись на цыпочках внутрь, Томлинсон закрыл дверь и поставил поднос с едой на прикроватную тумбочку.

Какое-то время он просто любовался Гарри, своим всегда медленно говорившим ковбоем, окружённым ореолом мягкого света, отбрасываемого лампой. Сердце Томлинсона в любой момент могло взорваться от переполнявших его чувств.

— Я люблю тебя, — прошептал он.

Зашевелившись, Стайлс сонно заморгал.

— М-м… что?

Луи опустился на краешек кровати и нежно поцеловал ковбоя в уголок губ, запуская пальцы в его спутанные, кудрявые волосы.

— Я люблю тебя, — повторил он громче.

— Я тоже люблю тебя. — Гарри сонно улыбнулся, и Томлинсон готов был поклясться, что увидел пробежавшую по его телу дрожь. Облокотившись на изголовье кровати, ковбой опустил руку ему на плечи и потянулся за чили.

— Почему ты не в своей комнате? — поинтересовался Луи, пытаясь удержать поднос на коленях.

Он почувствовал, как Гарри пожал плечами.

— Думаю, здесь мне просто нравится больше. Пахнет тобой.

Луи прижался ближе к нему.

— И простыни здесь дешевле, так что не страшно, если я пролью на них соус.

— Ой, иди на хуй! — Томлинсон слегка ущипнул его за живот, после чего быстро чмокнул в плечо.

Затем Луи опустил на него голову и, наблюдая за тем, как Гарри жуёт свой ужин, и периодически таская у него кусочки еды, принялся слушать рассказ о новорожденном телёнке Бейонсе. Судя по всему, у малыша была густая рыжая шерсть, огромные блестящие глаза и просто невероятный запас энергии. Гарри тихо смеялся, рассказывая о его первых, слишком торопливых шагах.

— Он упал прямо в вымя мордой. — Стайлс усмехнулся. — Неплохой прицел.

Как только поднос опустел, он оказался на тумбочке, а Луи заставил Гарри перекатиться на живот и снять с себя одежду. Когда же они оба наконец разделись, Томлинсон уселся ему на бёдра, с восхищением уставившись на бледную широкую спину. Ковбой нетерпеливо пошевелил задницей, чуть его с себя не скинув, и Луи показалось, что на уткнувшемся в подушку лице появился намёк на слабую улыбку. Снова сев ровно, он сильнее зажал бёдрами его ноги.

— Спокойно, девочка, — прошептал он, и Гарри фыркнул от смеха.

— Пожалуйста, — он хихикнул, — давай уже.

Не став с ним спорить, Луи принялся медленно разминать его затёкшие мышцы, наслаждаясь доносившимися снизу стонами и стараясь не обращать внимания на собственный член, скользивший вдоль расселины между ягодиц Гарри. Однако тот всё равно не давал о себе забыть, постепенно наливаясь кровью и задевая кожу Стайлса каждый раз, когда Луи наклонялся, чтобы дотянуться до его плеч. И Луи знал, что Гарри чувствовал это, знал, что это и его заводило не меньше. Но он всё равно решил некоторое время игнорировать сложившуюся ситуацию, уделяя всё своё внимание расслабляющимся мышцам мужчины и оставляя нежные поцелуи на его великолепной спине.

Первым не выдержал Гарри. Издав разочарованный стон, он перевернулся на спину и резко притянул Луи ближе к своей груди. Они тут же столкнулись губами и начали самозабвенно целоваться, издавая тихие низкие стоны. Пальцы Гарри на ощупь нашли член Луи и уверенно заскользили по нему, постепенно набирая темп.

— Большие руки, — простонал Томлинсон, и на его лице появилась ухмылка, но сразу же исчезла, когда он от наслаждения раскрыл рот и зажмурил глаза. — Ох, Гарри… — «Большие, тёплые руки».

Гарри же лишь продолжал дрочить ему в том же спокойном, медленном ритме, позволяя Луи развалиться на его груди, зарывшись лицом в изгиб шеи. Луи ничего не делал, он даже не ставил отметин на его бледной коже, а лишь тяжело дышал, пока Гарри заставлял его балансировать на грани оргазма. Его руки были восхитительны: они каким-то образом оставались спокойными и уверенными даже тогда, когда Луи полностью терял контроль над собой и мог только извиваться и задыхаться от охватывавшего всё его тело жара. Это одновременно и удерживало его в реальности, и уносило на небеса, из-за чего мужчина чувствовал себя буквально разорванным на куски, но в самом хорошем из всех возможных смыслов. Вот только тогда, когда он уже был готов кончить, когда оставалась всего секунда до того финального удовольствия, хватка Гарри ослабла. Его прикосновения стали слишком лёгкими, а кончики пальцев теперь едва касались возбуждённого члена.

Луи начало потряхивать.

— Малыш, — прошептал он, поднимая голову и заглядывая в потемневшие глаза Гарри.

— Я так испугался, — задумчиво произнёс тот и возобновил ослабшие прикосновения, заставив Луи вздрогнуть и закусить губу.

Он просто физически не мог произнести ни слова, поэтому мог лишь надеяться на то, что Стайлс заметит вопрос в его глазах. Тревога комом осела в его сердце, и даже несмотря на сильнейшую необходимость кончить, необъяснимый страх начал охватывать всё его тело.

— Я испугался, что ты уедешь завтра в Денвер, — пояснил Гарри, улыбнувшись, и Луи, понимающе простонав, подался вперёд, чтобы быстро чмокнуть его в бровь. — И ты пообещаешь, что вернёшься, но в конце концов мы лишь отдалимся друг от друга. Ты забудешь меня. Ранчо…