«Наши телята, — пронеслось в мыслях Луи, подошедшего поближе к перилам, а дышать вдруг стало очень тяжело. Одного взгляда на них хватило, чтобы сердце Луи болезненно сжалось от переполнившей его нежности. — Наша корова. Салли, Пол и Джолин».

— Какая милота, — произнёс он, чувствуя, как к глазам подступают слёзы. Эти хрупкие, прекрасные малыши наконец-то были в тепле и безопасности. Им больше ничего не угрожало, и для Луи было настоящим облегчением увидеть эту очаровательную картину своими глазами.

«И почему в интернете нет блогов, посвящённых очарованию телят? — задумался он, наблюдая за тем, как Пол во сне пихает носом ухо сестры, и сгорая от переполняющей его любви. — А может, и есть. Может, я даже заведу один такой».

Стоявший за ним Гарри издал сдавленный смешок, а его рука на бедре Томлинсона немного съехала вниз.

— Что? — Луи обернулся, чтобы взглянуть на него, и с удивлением отметил появившиеся между бровями мужчины морщинки, которые оказывались там каждый раз, когда он был растерян.

— Какая милота? — недоверчиво переспросил Гарри, а его ямочка стала немного глубже, из-за чего вопрос каким-то образом прозвучал насмешливо и слишком самодовольно.

— Оу. — Луи усмехнулся и закатил глаза, а его щёки загорелись от смущения, когда он осознал, что какая-то там корова за одну секунду превратила его в причитающую бабушку из Западной Миннесоты. — Да, — мужчина снова рассмеялся, — люди постоянно говорят так дома… — он прочистил горло, — в… в Миннесоте.

— Какая милота?

— Ну да, — подтвердил Томлинсон, возвращая всё своё внимание животным. — Типа «боже, это так мило!» или «мило, не правда ли?» — Он всё ещё чувствовал на себе пристальный взгляд Гарри, будто тот ждал дальнейших разъяснений, так что улыбнулся и, пожав плечами, добавил: — Это просто существительное от слова «милый». Так понятно?

— Более чем, — наконец уступил Гарри, которого определённо забавляла сложившаяся ситуация.

Но он так и не отвёл от Луи пристального взгляда, из-за чего последнему снова пришлось к нему повернуться. Впрочем, с этого ракурса можно было в полной мере наслаждаться идеальным лицом ковбоя, так что он не жаловался.

— Ну что ещё?

Стайлс, сияя и просто невероятно широко улыбаясь, пожал плечами и закусил губу.

— Какая милота, — произнёс он, не сводя с Луи глаз.

Фыркнув, Томлинсон отвернулся, не в силах скрыть смущение и сдержать расцветающий на его лице яркий румянец. И дело стало только хуже, когда Гарри зарылся носом ему в волосы и нежно поцеловал в макушку.

— Придурок, — буркнул Луи, в то же время гадая, чувствовал ли он себя когда-нибудь раньше таким же безгранично счастливым.

Хриплый смех Стайлса разнёсся по загону, а сам он отстранился, приподнимая подбородок Луи для того, чтобы наконец взглянуть на мужчину должным образом. В его взгляде было столько нежности и тепла, что Томлинсон буквально светился изнутри от удовольствия. Он видел в зелёных глазах подтверждение сказанных им ранее слов.

«Луи, я люблю тебя».

Сам Луи хотел подождать с громкими заявлениями. Он хотел подождать с собственным признанием, но очевидность его чувств делала попытки оттянуть момент истины бессмысленными. Ведь, пожалуй, эта фраза уже была правдой, хоть ещё и не была произнесена вслух. Луи понятия не имел, что делать со всеми этими чувствами к Гарри. Они были слишком сильными. Так что он просто закрыл глаза, гулко сглотнул и приподнялся на цыпочки, чтобы оставить на губах Гарри нежный поцелуй. Всё это одновременно и пугало, и захватывало.

— Не хочешь зайти? — спросил Стайлс, запечатлев ответный поцелуй на щеке Луи, и кивнул в сторону загона.

— А мы можем?

— Конечно.

Гарри открыл калитку, и они проскользнули за ограду, после чего, изо всех сил стараясь не шуметь, начали пробираться через море рассыпанной по полу соломы к крепко спавшим рядом с матерью телятам. Последовав примеру ковбоя, Луи опустился рядом с ними на корточки и неуверенно протянул вперёд руку, пытаясь погладить одного из малышей. Они оба были довольно тщательно засыпаны соломой, из-за чего как следует разглядеть их не представлялось возможным.

— Это хороший знак, — прошептал Гарри, указывая на покрывавшую телят подстилку и поправляя ненароком сбитые участки. — Она прячет их. — Он ласково провёл ладонью по тяжело вздымающемуся боку Джолин и тихо продолжил: — Очень часто после травмирующих родов нетели отказываются от телёнка.

Позабыв о том, что нужно вести себя тихо, Луи промычал в ответ что-то неразборчивое, не в силах сдержать своих чувств. Серьёзно, это было тяжело.

Виновато улыбнувшись, Гарри пожал плечами.

— А после такого резкого перемещения с места родов всё может сложиться совсем плохо — мать может… может не признать своих телят… — Он осторожно опустил ладонь на голову Полу. — Но, кажется, всё в порядке. И с малышами, и с ней самой. Она вообще умница. Не так ли, леди?

Луи захлестнула очередная мощная волна эмоций, как только он подумал о том, через что пришлось пройти Джолин на том холме и сколько всего с тех пор изменилось. Зажмурив глаза в попытке сдержать подступающие слёзы, он поднялся и подошёл поближе, чтобы дотянуться до её лба. Он был очень осторожен, но корова всё равно зашевелилась и, открыв глаза, заморгала, пытаясь привыкнуть к яркому свету.

— Здравствуй, красавица, — растроганно прошептал Луи. — Я так тобой горжусь.

Он сквозь слёзы рассмеялся, глядя на наблюдавшего за ним Гарри, который всё ещё сидел рядом с Салли и Полом. Его красивое лицо едва ли не светилось изнутри из-за всех тех нежности и любви, которые он испытывал к Луи, Джолин и малышам. Томлинсон захохотал ещё громче, когда ковбой повернулся к корове и запел:

— Джолин, Джолин, Джолин, Джоли-и-ин. Прошу, не уводи моего мужчину… — До сих пор стоя на коленях, он продолжал напевать, приложив руки к сердцу. — Джолин, Джолин, Джолин, Джоли-и-ин. Пожалуйста, так будет справедливо.

Он не двигался с места, так что Луи, широко улыбавшемуся и качавшему головой, пришлось самому сократить расстояние между ними.

— Бесспорна красота твоя, твои глаза сведут с ума любого, кто хоть раз заглянет в них… — Уже задыхаясь от смеха, Луи предпринял слабую попытку закрыть ладонью его рот, но Гарри легко уклонился, продолжая петь свои серенады Джолин и широко ей улыбаться. В конце концов Томлинсон просто не выдержал и отточенным движением опустил руку прямо ему на лицо. Но даже сейчас из-под неё слышался слегка приглушённый голос Стайлса, которому всё хуже удавалось сдерживать смех. — Манит твой взгляд из-под ресниц, а смех как трель прекрасных птиц, увы, я не сравнюсь с тобой, Джолин².

Его лицо засияло ещё сильнее, как только он закончил, а руки опустились Луи на бёдра. Того же настолько переполняло искреннее счастье, что всё вокруг казалось немножко нереальным.

— Не сравнишься, да? — поддразнил он, смахивая со лба Гарри выбившиеся прядки.

Стайлс лишь довольно пожал плечами, а в его глазах заплясали яркие огоньки.

— Вообще-то, она уже родила тебе двоих детей.

Запрокинув голову, Луи недовольно фыркнул и толкнул его в плечо.

— Они настолько же мои, насколько и твои, — возразил он, закатывая глаза и посылая Стайлсу укоризненный взгляд. — Не думай, что я не знаю, почему ты отдаёшь предпочтение Салли. У неё твой нос.

Всё тело Гарри затряслось от смеха, а сам он обхватил Луи за талию и потянул на себя, утыкаясь лицом в его живот через мешающую ткань куртки. В груди Томлинсона вдруг стало слишком мало места для его переполненного любовью сердца. Пьянящее, ещё более сильное, чем прежде, счастье разливалось по всему его телу. Кожу слегка покалывало, а в груди с каждой секундой становилось всё теплее и теплее. Те самые слова уже вертелись на кончике его языка. Он уже готов был их произнести. Он столько всего чувствовал по отношению к Гарри. Он хотел столько всего пройти вместе с ним. Но внутри всё ещё таился страх, и осознание всей шаткости их положения накрыло Луи впервые с того момента, как они выбрались из кровати.