Даже улыбка Гарри выглядела непреклонной.
— Что ж, сомневаюсь, что кого-то здесь удивили ваши познания в сфере налоговых льгот, Уолтер.
Моос издал низкий смешок и указал на Гарри своим бокалом с виски.
— Отлично сказано, сынок.
Луи почувствовал, как Зейн за его спиной неловко переступил с ноги на ногу, и задумался о том, чувствовал ли его друг это количество яда в воздухе, искрившемся от напряжения. Хотел ли он сделать порядочный глоток джин-тоника сразу после того, как это закончится. Если это вообще когда-нибудь закончится… по крайней мере, Луи казалось, что он навсегда застрял в ловушке из неловкости и напряжения.
— И, если честно, — спокойно продолжил Стайлс, всё ещё широко улыбаясь, вот только Луи видел, как дрожали его руки, — несмотря на насолившие нам выборы, мы всё так же можем без проблем починить стойло, учитывая востребованность на рынке сельскохозяйственной продукции, а также наши накопления, собранные за последние несколько лет. Но позвольте ещё раз поблагодарить вас за беспокойство.
Моос удивлённо приподнял брови.
— А сейчас прошу меня извинить, — заявил Гарри, крепче сжимая в руке свой бокал, — мне кажется, я видел ещё нескольких людей, с которыми хотел бы поздороваться.
— Конечно, — великодушно протянул Уолтер.
Коротко кивнув напоследок, Стайлс покинул их компанию.
Если это и разозлило Энн, она ничем себя не выдала, а лишь тихо хихикнула и вернулась к прерванному разговору.
— Уолт, почему бы мне не представить вас покровителям Организации Стайлс? Уверена, они очень хотят с вами познакомиться. — Она вежливо кивнула Зейну, Луи и Найлу. — Было приятно общаться с вами, джентльмены.
Как только они ушли, Найл с широко распахнутыми глазами повернулся к оставшимся с ним мужчинам и присвистнул.
— Вот ведь чёрт, — произнёс он, нервно посмеиваясь и окидывая их многозначительным взглядом. — Думаете, если мы попросим, нам принесут выпивку прямо сюда?
Спустя ещё двадцать минут, которые ушли на знакомство Найла и Зейна, они все сидели за небольшим круглым столом и пили текилу, снова и снова заказывая очередные шоты и изо всех сил стараясь поддерживать разговор.
Настроение было испорчено. Луи, чувствовавший себя смущённым и в каком-то смысле даже обведённым вокруг пальца, утопал в невесёлых мыслях. Он вспоминал утро. Самолёт. О чём он думал, когда летел сюда, окрылённый своей слепой влюблённостью? Надеялся, что они с Гарри смогут весь вечер безнаказанно флиртовать, не беспокоясь обо всех аспектах их взаимоотношений? Это было смешно, так отвратительно и ужасно смешно, что Томлинсона от этого буквально тошнило.
«Надеюсь, с ним всё в порядке, — думал он, гадая, куда ушёл Гарри и с кем он сейчас разговаривал. — Мне бы хотелось… Боже, как бы мне хотелось быть сейчас с ним…»
Во время очередной долгой паузы в никак не клеившемся разговоре, Найл издал странный булькающий, полный отвращения звук и пододвинул к себе очередной шот.
— Чего? — очнувшись, переспросил Луи.
Вздохнув, конюх устало провёл ладонью по лицу и покачал головой.
— Ничего личного, парни, но приходить сюда каждый год могут только самые отвратные зануды.
Зейн, который тоже никогда не любил подобные мероприятия, только довольно фыркнул. Луи иногда действительно не понимал, зачем вообще Малик решил устроиться юристом в такую огромную корпорацию, как TwistCorp.
— Ну в смысле, — раздражённо закатив глаза, протянул Найл, огляделся, дабы убедиться, что их никто не подслушивает, и понизил голос, — этот Уолтер Моос, тот, который важная шишка? Вот уж кто самый настоящий болван.
На этот раз Малик громко расхохотался, и даже Луи вскоре присоединился к нему. Он вдруг почувствовал прилив неожиданной нежности: Найл был чуть ли не единственным человеком, которому удавалось удачно использовать слово «болван» и самому при этом им не выглядеть.
— Нет, ну я серьёзно! — возмутился Найл, но вопреки своим словам улыбнулся, теребя в руках бумажную салфетку. — Он же пытается купить землю Гарри, правильно? И ведёт себя при этом как не знаю кто, — он выпятил грудь и преувеличенно понизил голос, — «О, знаю! Я просто буду оскорблять его образ жизни, это точно сработает! Ха-ха-ха, да я же грёбаный гений». — Зейн и Луи хихикнули, а разговорившийся конюх сделал глоток своего пива. — Он конченый мудак, если вы спросите меня.
Кислое настроение Луи даже немного повысилось, а неловкости в воздухе как будто стало немного меньше. По крайней мере Зейн точно выглядел более расслабленным.
— Ты был здесь в прошлом году? — с искренним любопытством поинтересовался Зейн.
Найл кивнул.
— Ага, я езжу с ним каждый год. И это… — Он принялся рвать салфетку на мелкие клочки, всё так же не отрывая взгляда от друзей, и в конце концов покачал головой. — Не знаю, можно ли мне это говорить, но знаете, ему очень трудно здесь находиться. Вся эта фигня с его отцом, да ещё и куча людей, которые уверены, что он должен заняться бизнесом…
После этих слов Луи вдруг почувствовал небывалый прилив злости — его выводила из себя одна только мысль о том, что Гарри мог чувствовать себя уязвимым. Томлинсон был просто неприлично рад тому, что у ковбоя был Найл.
«Господи Иисусе, я в заднице, — осознал он. — В очень глубокой заднице».
Вдруг Найл расхохотался.
— Чувак, — обратился он к Зейну. — А ведь я помню тебя ещё с прошлого года, я тогда с трудом заставил Гарри сосредоточиться на историях, которые мы должны были рассказывать приезжим. Ты слишком хорошо выглядишь.
Щёки Малика залились румянцем, а Луи снова рассмеялся. Потому что да, это было правдой. Зейн действительно слишком хорошо выглядел. И это ещё мягко сказано. У Зейна было настолько красивое лицо (прекрасные тёмные глаза, небольшие пухлые губы, идеальные пропорции), что любой бы вспомнил его и через год, и даже через десять лет.
— И какую же историю вы рассказали ему? — спросил Томлинсон, хихикая над появившейся на лице его друга гримасой.
— Если честно, — протянул Найл, рассматривая Зейна с каким-то странным весельем во взгляде, — сейчас, когда я думаю об этом, я понимаю, что ничего конкретно тебе мы не рассказывали. Я просто дразнил Гарри, пытаясь заставить его к тебе подкатить.
На этот раз смех Луи был слишком громким.
— О-о! Всё интересней и интересней.
— Он тогда сказал, что Зейн не в его вкусе, Луи, — быстро добавил Найл, посылая в сторону Томлинсона испуганный взгляд, будто почувствовав закипающую в нём ревность. — Если бы ты был здесь в прошлом году…
Это заставило Луи заткнуться. Он вдруг ни с того ни с сего почувствовал зависть к самому себе. К той счастливой версии Луи Томлинсона, которая встретила Гарри на обыкновенной вечеринке и не находилась под постоянным давлением со стороны контракта или чего бы то ни было ещё.
«Эти Луи и Гарри могли бы танцевать, — осознал Луи, и его сердце что-то кольнуло. Его снова распирало от эмоций. — И они танцевали бы. Мы… Мы могли бы…»
Видимо, все эти страдания отразились на лице Томлинсона, раз Найл не стал смеяться над ним. Он издал лишь сочувствующий возглас и кинул в сторону друга заботливый взгляд, в то время как Зейн осторожно сжал его плечо.
«И что это со мной стряслось?» — задумался Луи. Всего несколько часов назад абсолютно всё казалось выполнимым. Сейчас же он начинал бояться, что никогда не получит того, чего по-настоящему хочет.
— Эй, Зейн, — попытался сменить тему разговора Найл. — Ты знал, что твой лучший друг — герой?
— Да?
— Ага, буквально сегодня утром он помогал с экстренными родами двух телят-близнецов.
— Ты, блять, издеваешься? — спросил Зейн, с недоверием косясь в сторону Томлинсона.
Сердце Луи сжалось, как только он снова вспомнил Салли, Пола и то, какими хрупкими, неуклюжими и очаровательными они были. То, как потрясающе держалась Джолин. То, как близок он был к Гарри.
— Это… — Луи осёкся, смеясь над своим каркающим голосом и уже подступавшими к глазам слезами. Зейн снова сжал его плечо, и Томлинсон, прильнув к прикосновению, покачал головой. — Это было даже важнее, Зейн. Это было даже важнее.
