— Началось! — крикнул Луи, тут же почувствовав, как Стайлс налёг на натяжитель, а верёвка сильнее затянулась вокруг голеней малыша. Дышать отчего-то стало в несколько раз труднее. — Ну же, тужься, — тихо попросил Томлинсон корову. — Давай. Ты можешь. Хотя бы ещё чуть-чуть. — Телёнок немного продвинулся вперёд, и, даже несмотря на то что Гарри, казалось, не считал просьбу Томлинсона решающим фактором, мужчина был крайне доволен собой.
Со следующим приступом схваток Луи осторожно засунул руки внутрь нетели, машинально поглаживая ноги телёнка. Ощущения были странными, но мужчина просто не мог прекратить начатое — не тогда, когда малыш продвинулся вперёд уже настолько, что снаружи показался хвост, вызвав тем самым радостный вопль ковбоя. Вместе с этим из влагалища вылилось ещё немного мутноватой жидкости, а глазам Луи предстали ошмётки плодного пузыря, прилипшие к ногам малыша. Кажется, физические реалии родов его больше не беспокоили.
— Продолжим, когда они повторятся, — выдохнул Гарри, давая им обоим передышку, как только наружу выскользнул живот телёнка. — Вытянем его плечи, а за ними и голова выйдет.
Поправив слегка съехавшие с ног сапоги, Луи кивнул. Он мог это сделать. Его колени горели из-за долгого сидения на корточках, спину ломило из-за неудобной позы, но он чувствовал в себе столько сил, как будто мог простоять так ещё очень и очень долго. Совсем скоро должен был родиться телёнок. Они собирались это сделать. Вдруг Томлинсон заметил, что Гарри странно вертит головой, будто высматривая что-то на влажной земле.
— Чем ты занят? — поинтересовался он.
— Просто… о, отлично. — Стайлс выхватил из травы тонкую прямую веточку и поднял её над головой. — Надеюсь, мне это не понадобится, — добавил он. Луи это немало озадачило, но прежде, чем он успел задать хотя бы один вопрос, пришло время действовать.
— Давай! — крикнул он, наблюдая за тем, как Гарри сильнее натянул верёвку, и чувствуя с лёгкостью двигающиеся вперёд плечи малыша. Он искренне боялся, что это будет гораздо тяжелее. Когда же с последним сокращением мышц и неожиданным героическим усилием Джолин телёнок полностью выскользнул из неё и плавно опустился на мокрую траву, мужчина чуть не рассмеялся от счастья.
— Мы это сделали! — воскликнул Томлинсон. — Он здесь! Гарри…
Но его голос сорвался в ту же секунду, как он взглянул на новорождённого. Малыш не дышал. Томлинсон прекрасно понимал, что первому телёнку тоже понадобилось какое-то время, чтобы сделать первый вздох, но сейчас это время наступило и прошло. И он всё так же не дышал. Даже не двигался.
Колени Луи задрожали, и он чуть не рухнул на землю, когда Гарри опустился на корточки рядом с малышом.
— Этого я и боялся, — мрачно пробормотал он. — Слишком рано начал дышать и наглотался околоплодной жидкости. — Томлинсон внимательно следил за тем, как проворные пальцы ковбоя очищали ноздри и рот телёнка от противной склизкой субстанции. А то, как мужчина наклонился и припал губами к его мордашке, высасывая то, до чего не мог достать пальцами, и прочищая путь свежему весеннему воздуху, буквально приковало к себе взгляд Луи.
— Давай же, — прошептал он и немного отклонился назад, чтобы предоставить телёнку больше пространства. — Дыши, малыш.
На какое-то мгновение Луи показалось, что его собственное сердце вдруг перестало биться, а дыхание замерло где-то в груди. Минуты безвозвратно утекали, как песок сквозь пальцы, но ничего так и не происходило. Ничего. «Слишком поздно, — подумал Томлинсон. — Уже слишком поздно. Он не… он уже не…»
Но Гарри не терял надежды. Вытащив из кармана подобранную ранее веточку, он снова наклонился и осторожно вставил её по очереди в каждую ноздрю телёнка, несколько раз двигая ей взад и вперёд уверенными поворотами запястья.
— Что?.. — начал было Луи, но Стайлс тут же перебил его, немедленно ухватываясь за эту возможность отвлечься.
— Хочу заставить его чихнуть. Иногда это помогает, если дыхательные пути достаточно чистые, а телёнок не слишком слаб.
Томлинсон неуверенно кивнул. Его голова кружилось от усталости, а из глаз уже текли ничем не сдерживаемые слёзы, пока где-то на горизонте всходило огромное бордовое солнце, заливая розоватым светом серевшие вдалеке скалистые горы. Луи уселся рядом с Джолин, стянул с рук грязные перчатки, обернул ладонь вокруг её ноги. И принялся ждать.
Вдруг…
Послышался тихий всхрап. Луи моментально напрягся, его рука замерла, а сам он вытянул шею, стараясь заглянуть за широкую спину Гарри и увидеть то, что там происходило. Но он мог различить только слабое сопение, доносившееся оттуда, и какое-то непонятное движение.
— Живой телёнок! — воскликнул ковбой и обернулся, едва ли не смеясь. Его зелёные глаза покраснели, но буквально светились от счастья и облегчения. Выдохнув, Томлинсон зажал рот рукой, ошарашенно глядя на сонно моргавшего и заинтересованно крутившего головой телёнка. Живого телёнка. Который казался немного растерянным, но вполне здоровым, и уже самоотверженно пытался подняться на ноги. Луи почувствовал, как его губы задрожали, из глаз снова полились солёные слёзы, а сам он тут же протянул руку, втягивая Гарри в крепкие тёплые объятия.
— Ты сделал это, — прошептал он на ухо Стайлсу, поднялся на цыпочки и, тая в руках мужчины, сжал в кулаке ворот его рубашки.
— Мы сделали это, — мягко поправил ковбой. — Думаю… Думаю… — Он сделал глубокий вдох и сильнее прижал Луи к себе. — Мы должны были это сделать.
Сердце Луи забилось свободней, глухо ударяясь о рёбра и подскакивая к самому горлу, а сам он рвано вздохнул. «Мы должны были это сделать». Подняв подбородок, он заглянул Гарри в глаза, которые уже смотрели на него, лучась теплом, нежностью и облегчением.
— Я… — начал было Томлинсон. Ему было мокро и холодно, но, несмотря на это, тепло от прикосновений Стайлса распространялось по всему его телу. Он прекрасно осознавал, как именно они друг к другу прижимались, буквально ощущал каждое движение мужчины, и это заставляло его дрожать от предвкушения.
Его взгляд на мгновение опустился на обветренные губы Гарри.
— Я… — повторил он, стараясь отыскать на задворках памяти так необходимые сейчас слова, и глубоко вдохнул, надеясь, что хоть это придаст ему уверенности. Пальцы Стайлса крепче сжались на руках Луи, и свободное пространство между ними совсем испарилось. — Я очень хочу… — Он снова осёкся — его переполняло столько разных чувств, что мужчина просто не знал, на чём ему сосредоточиться. — Я так горжусь нами, Гарри, — наконец прошептал он. — Я так горжусь тобой.
Улыбка Гарри стала ещё шире, и сердце Луи ёкнуло, в то время как он сам уткнулся носом ковбою шею, чтобы скрыть предательски заливший его щёки румянец. Он мог поклясться, что чувствовал мягкое давление губ где-то в районе своего виска.
— Я должен осмотреть Джолин, — прошептал Стайлс ему в волосы, Луи слабо кивнул, и они наконец отстранились друг от друга. Томлинсон тихо рассмеялся, заметив, что второй телёнок уже нашёл вымя своей матери и теперь довольно сосал молоко, лёжа рядом со своей сестрой.
— К слову, это мальчик, — добавил Гарри, посылая ему через плечо широкую улыбку, и погрузился в изучение содержимого аптечки. Снова радостно рассмеявшись, Луи подошёл к близнецам, чтобы поправить шерстяное одеяло и укрыть им их обоих. Они были очень похожи — оба рыжие с белыми пятнами на спине и дрожащими при каждом вдохе розовыми носами. Разве что мальчик был немного меньше сестры, а его движения по сравнению с ней выглядели довольно слабыми. Но с ним всё было в порядке.
— Как ты их назовёшь? — поинтересовался Луи и оглянулся на Гарри, который тем временем наклонился к Джолин и провёл ладонью по её спине, взъерошивая рыжую, слегка влажную шерсть. Теперь он не мог отвести от ковбоя взгляд, даже чтобы посмотреть на телят. Они были замечательными, интересными и просто очаровательными, но Томлинсон был гораздо сильнее заинтересован в Гарри и хотел сохранить в своей памяти каждую касающуюся его деталь. То, как он до предплечий закатывал рукава своей фланелевой рубашки, то, как джинсы обтягивали его стройные ноги, и, конечно, то, как его взгляд непроизвольно метался по полю в поисках голубых глаз Луи.
