— Парни, вы мне даже не дали добраться до части с «Куррррмасссс», — ухмыляясь, пожаловался он.

Стайлс громко захлопал и запрокинул голову, издавая очередной резкий смешок, и Луи стоило серьёзных усилий отвести взгляд от его ровной шеи.

— Что такое курмасс? — поинтересовался он, выходя через калитку и тем самым объявляя о своём присутствии.

Они тут же повернулись к нему, всё ещё тяжело дыша и хватаясь за свои животы, будто только что смеялись до боли в них.

Хэнк фыркнул и закатил глаза.

— Это довольно эффектное произношение зова для скота.

— Местные, как правило, кричат «кюмасс», чтобы подозвать корову, — растягивая слова, пояснил Роби.

— Ох, правда, что ли? — спросил Луи, приподнимая брови и оборачиваясь к Гарри, который не так давно отказывался отзывать скот с дороги. Сердце Томлинсона затрепетало, как только он заметил, как ковбой грустно улыбается и качает головой, предчувствуя его реакцию. — А я думал, что местные не хотят давить на их драгоценных маленьких коровок!

Гарри усмехнулся.

— Я не люблю давить на них, когда у меня нет веского повода, — непреклонно заявил он, убрав руки за спину, — и, справедливости ради, в той ситуации я сказал бы «хуппа».

— Хуппа?

Найл кивнул.

— Ага, кюмасс только для того, чтобы их подзывать. А хуппа для того, чтобы гнать вперёд.

— Только взгляни на себя, — сказал Стайлс Томлинсону и поднял руку, чтобы заслонить глаза от полуденного солнца. Луи хотел бы, чтобы ковбой не выглядел каждую секунду как какая-то идеально обработанная фотография. Из-за этого что-то болело в его груди. — Всё время узнаёшь что-то новое! Коровья психология, зов для скота. Совсем скоро ты научишься бросать лассо лучше, чем Найл.

Найл усмехнулся.

— Если он кого-то и переарканит, так это тебя, будь уверен!

— Да? — спросил Гарри, возвращая своё внимание конюху. — Кто в десять лет выиграл Little Britches?

— Совершенно случайно! Ты неудачник, и ты это знаешь!

Луи перевёл взгляд на Найла, рассматривая лассо в его руке.

— Это сложно? — спросил он.

— Просто бросить? — Найл расширил петлю на конце верёвки, несколько раз прокрутил её над головой и кинул в сторону загона, попадая точно на рога стоявшему там чучелу коровы. — Не, не так уж сложно. Хотя займёт некоторое время: нужно научиться позволять верёвке работать на тебя.

Вдруг слева от Луи появился Гарри, и нотариус с трудом подавил дрожь, вызванную его хриплым низким голосом:

— Только со временем получится чувствовать подходящий момент, чтобы отпустить её.

Найл подошёл к чучелу, снял верёвку и протянул её Стайлсу, который тут же аккуратно скинул один её конец на землю и начал быстро наматывать лассо на своё предплечье.

— Это залог успеха, если честно, — произнёс он, кладя моток в руки Томлинсону. — На самом деле ты не бросаешь лассо, как мы привыкли говорить, а выпускаешь его. Как бы позволяешь его весу и инерции, которую ты придаёшь руками во время раскручивания, работать на тебя.

Конюх тем временем направился в сторону забора, где уже стояли Хэнк и Роби, кивающие в подтверждение слов ковбоя.

— Ты правша?

Луи кивнул.

— Хорошо, тогда положи сюда свою левую руку, — начал объяснять Гарри, наклоняясь и опуская не задействованную в броске руку Томлинсона на смотанную верёвку. Затем он взял его правую ладонь и заставил парня ухватиться за лассо немного ниже узла. — А ту, которой будешь бросать, нужно держать от хонды на расстоянии вытянутой руки, — Гарри заставил его вытянуть левую руку, чтобы отмерить нужную дистанцию, — и не забывай, что ты должен держать одновременно и петлю, и верёвку. — Он усмехнулся. — Многие думают, что нужно просто раскручивать лассо над головой, но на самом деле оно должно быть в твоей ладони.

Луи снова кивнул, так как был не в силах ещё хоть как-то отреагировать на слова Стайлса, смысл которых и так понимал с трудом, потому что ковбой находился просто непозволительно близко, пока пытался переместить пальцы Томлинсона в нужное положение, и это отвлекало. Гарри прижимался к нему, был таким тёплым и так сильно пах потом, что Луи чувствовал, как по его спине галопом бегут мурашки. Он хотел быть окутанным этим. Быть окутанным Гарри.

«Хотя ты всё ещё горячий». Сердце Луи заколотилось как сумасшедшее, когда слова Стайлса всплыли в его сознании. Он заглянул в его потрясающие зелёные глаза, в которых отражался солнечный свет, и задумался о том, как кто-то вроде Гарри Стайлса смог посчитать его привлекательным. Значило ли это, что на ковбоя тоже влияла их близость? Чувствовал ли он эту тревогу, был ли так же растерян из-за этого, как и Луи?

— …как я обычно говорю, всё равно, что бросить пиццу, — добавил стоявший у забора Найл.

Гарри фыркнул.

— Прекрасно, спасибо за твой кулинарный вклад, Хоран. — Он нахмурился и закусил губу, опустив взгляд на руку Луи, сжимавшую лассо. — Знаешь, что? Почему бы нам пока не опустить верёвку…

Это предложение было встречено дружным стоном стоявших в стороне мужчин.

— Иисусе, Стайлс, — проворчал Хэнк себе под нос, — ты не должен научить его делать бабочку или что-то типа того, просто дай ему бросить!

Гарри окинул их угрюмым взглядом и снова повернулся к Луи, забирая у него из рук верёвку, чтобы опустить её на землю. Томлинсон просто не мог волноваться насчёт того, о чём думали смотревшие на них работники, потому что рядом с ним был ковбой, чьи нежные руки мягко сжимали его правое запястье. Подушечки длинных пальцев Стайлса приятно холодили кожу, и Луи почти задохнулся, когда мужчина плавно поднял его руку и немного завёл за голову.

— Итак… — произнёс Гарри и закусил губу, словно не знал, стоило ли ему продолжать.

Луи кивнул в знак одобрения, искренне надеясь, что срывающиеся движения его грудной клетки были не слишком заметны. «Просто дыши. Дыши».

— Ты должен представить, что тыльная сторона твоей ладони — это начало петли, — улыбаясь, пояснил Гарри и вывел рукой Томлинсона круг над его головой, посылая мурашки вниз по спине нотариуса. — Поэтому, когда будет поворачиваться твоя рука, тогда это сделает и петля. Так что ты начинаешь раскручивать её вот такими движениями, как будто она находится прямо перед тобой, а когда ты начинаешь вращать лассо…

Он снова поднял руку Луи, повторяя движение и мягко придавая его кисти правильное положение. Томлинсон же потихоньку сходил с ума от нетерпения. Он чувствовал себя неуверенным и слишком чувствительным. Как будто он был Бэби из «Грязных танцев» и ждал, пока Джонни проведёт пальцами по внутренней стороне его руки. Луи поджал пальцы на ногах. Только мысль о том, что Гарри прикоснётся к нему так, чуть не заставила его содрогнуться.

«Этого не случится. Это просто не может случиться».

Гарри нагнулся и подобрал верёвку.

— Расстояние между твоей ладонью и хондой не должно быть слишком большим, — повторил он, передавая её Томлинсону.

— Так хонда — это узел? — спросил Луи, к которому наконец вернулся голос. Он поудобней ухватился за верёвку, стараясь к ней привыкнуть.

— Ох! — воскликнул Стайлс, выглядевший теперь потрясающе смущённым из-за использования ковбойского жаргона. — Да, или хондо. Зависит от того, с кем разговариваешь.

— Хондо, хонда, — повторил Томлинсон, пожимая плечами. Он взмахнул лассо над головой, пытаясь сделать вид, что на него совершенно не повлияло их недавнее взаимодействие. — Курмасс, кюмасс.

Гарри тихо рассмеялся, поправляя Луи во время очередного взмаха и корректируя положение его кисти.

— Именно, — пробормотал он, отходя от Луи на шаг, и кивнул.

— На корову? — спросил тот, указывая подбородком на чучело.

— Можешь попробовать. — Гарри улыбнулся. — Просто отпусти его, как только повернёшь запястье.

Томлинсон начал раскручивать лассо над головой. Один, два, три раза, а затем свободный полёт. Петля приземлилась на удивление близко к своей цели, плюхнувшись в грязь с тихим шлепком, будто макаронина, упавшая на покрытый линолеумом пол.