— Итак, — заинтересованно повторил Гарри, роясь в холодильнике, и, достав оттуда коробку апельсинового сока, сделал внушительный глоток прямо из горлышка. Луи очень старался держать себя в руках и не следить за тем, как двигался его кадык. Наконец Стайлс вытер губы и поставил коробку на место, захлопывая дверцу и облокачиваясь на неё бедром. — Я снова собирался проверить нетелей, так что решил спросить… — Уголки его губ дёрнулись вверх, и ковбой переместил вес с одной ноги на другую. — Джолин любит гостей. Я, кажется, говорил.

— Да, говорил, — согласился Луи и ухмыльнулся, вспоминая покрасневшего Гарри и своё собственное тело, возбуждённое, но ещё вялое после сна. И полное отсутствие у него способности сначала думать, а уже потом говорить. — Я помню всё так, будто это было вчера.

— Ценные воспоминания, — пошутил Гарри, и они оба улыбнулись. Воздух вокруг них вдруг стал капельку легче. — Ну так… — протянул он, улыбаясь ещё шире и играя с молнией на своей куртке. — Хочешь её увидеть?

— Конечно, — ответил Томлинсон. — Безусловно. Веди меня к знаменитой беременной корове, Стайлс. Сейчас же.

Гарри рассмеялся, а в его зелёных глазах заплясали весёлые огоньки.

— Можешь взять с собой свой ужасный бутерброд.

Луи, чей наряд на этот раз состоял из джинсов и толстовки с логотипом Денвер Бронкос, которую он купил в субботу в городе, снова пришлось напялить ту старую пару женских резиновых сапог. Хоть он и чувствовал себя в этом довольно комфортно, ему всё-таки хотелось бы иметь здесь свою собственную удобную одежду. Потому что пока он выглядел или чучелом, или каким-то придурком в странном костюме. Может быть, ему стоило попросить Зейна порыться у него в квартире и прислать на ранчо узкие чёрные джинсы и пару приличных футболок.

«Зачем? — тут же прозвучал в его голове подозрительный голос Зейна. — Кого ты пытаешься впечатлить?»

Томлинсон вздохнул. Он определённо не был готов объяснять кому-то ситуацию с Гарри Стайлсом, тем более когда между ними ничего на самом деле не происходило. Легче было продержаться какое-то время в этих странных, слегка великоватых ему джинсах.

Во дворе не было ни одного из грузовиков, так что Гарри повёл его к припаркованным неподалёку квадроциклам, останавливаясь по дороге, чтобы ласково почесать Бонни живот. Затем ковбой ловко запрыгнул на один из них и похлопал по кожаному сиденью позади себя.

— Разве ты обычно не на лошади ездишь? — поинтересовался Луи.

— Вообще-то да… — Гарри улыбнулся ему, щурясь из-за яркого солнца. — А ты умеешь ездить верхом? — На этот раз он хитро ухмыльнулся, и Томлинсон закатил глаза.

— Нет, я не умею ездить верхом на лошади, — сухо ответил он.

— Ну а у меня нет ни одного двойного седла, — подытожил Гарри, — а без него мы это делать тоже не станем, так что… — Он ещё раз нежно погладил сиденье, всем своим видом излучая самодовольство. — Запрыгивай.

С досадой вздохнув, Луи всё-таки перекинул через него ногу и плотно обернул руки вокруг талии Стайлса.

— Что-то ты слишком доволен собой, — пробормотал он. Гарри в ответ только хмыкнул, дважды повернул ключ в замке зажигания, после чего переключил передачу и направил квадроцикл в сторону пастбища. Томлинсон всё это время старался не думать о том, насколько близко его губы находились к загорелой шее ковбоя, частично скрытой полями его шляпы.

Поездка с Гарри была удивительно успокаивающей. Луи позволил лёгкой вибрации охватить всё его тело, а проносившимся мимо миля за милей полям успокоить тянущую боль в груди. В конце концов, у горизонта он заметил тёмное пятно, вероятно, и бывшее стадом. В основном коровы были коричневыми, и только одна, с довольно крупным вздувшимся животом, была ярко-рыжей расцветки. Наконец они подъехали, и Стайлс остановил квадроцикл посреди большого, со всех сторон продуваемого ветром поля, спрыгивая на траву и тут же помогая спуститься Луи. Тот с трудом сделал несколько шагов, до сих пор ощущая слабую дрожь в ногах, и слегка покраснел, когда Гарри подхватил его под руку, чтобы отвести к рыжей корове.

— Джолин, — сказал он, — знакомься, это Луи.

Животное тут же перевело на него, казалось, изучающий взгляд больших приветливых тёмных глаз.

— Привет, — поздоровался Томлинсон, будучи не до конца уверенным в том, что следовало сказать корове. Особенно учитывая то, с каким обожанием во взгляде на неё смотрел Стайлс. В конце концов он всё-таки выдавил: — Ты самая красивая на свете.

Гарри буквально засиял от гордости.

— Так и есть, — согласился он. — Можешь погладить её, если хочешь.

Луи послушно протянул руку к Джолин и осторожно погладил её мягкую щеку.

— Она молодая, да ведь? — Трепет и надежда, которые он заметил в карих глазах, придавали умному взгляду почти человеческое выражение.

— Да, — подтвердил Гарри. — Очень молодая. Всего двадцать пять месяцев. — Он присоединился к Томлинсону, нежно поглаживая вздувшийся огненно-рыжий бок. Корова пахла травой, грязью и ветром.

— Ты самый большой двухлетний ребёнок, какого мне только приходилось видеть, — улыбаясь, произнёс Луи. — И она беременна двойней?

— Угу, — согласно кивнул Гарри и начал тихо напевать себе под нос мелодию какой-то медленной, не знакомой Томлинсону песни.

— Моя мама родила близнецов пару лет назад, — сказал Луи. — Мальчика и девочку от своего нового мужа. Я их даже не видел ещё.

При мысли об этом Луи вдруг почувствовал неожиданный прилив грусти, представляя себе их взросление в Лонг-Прери, в доме, который был гораздо больше того, где Луи провёл всё своё детство. Было сложно не думать о маленьком домике с облупившейся зелёной краской на стенах, провисшим крыльцом и согревающим зимними вечерами теплом, куда он больше никогда не смог бы вернуться, так как случился необъяснимый раскол, ужасное потрясение, которым стал его отъезд в колледж, навсегда разделивший Луи с Лонг-Прери. Он задался вопросом, нашли ли близнецы те песчаные дюны у ручья за начальной школой. Возможно, они были ещё только на пути к этому.

— Слишком занят, чтобы съездить домой? — поинтересовался Гарри.

Луи кивнул, решая его не обманывать.

— Я был за границей, когда она забеременела, — сказал он. — Узнал только тогда, когда она уже была на седьмом месяце. Но, — он неловко улыбнулся. — думаю, она и сама не сразу узнала. Сказала, была уверена, что у неё просто слишком рано начался климакс². Она, э-э… когда родила меня, была довольно молодой.

Гарри хмыкнул.

— Ну, должно быть, это был тот ещё сюрприз. — Сказав это, он опустился на колени, начиная ощупывать живот нетели, чтобы проверить положение телят в утробе матери, и удовлетворённо кивнул сам себе, убедившись, что с ними всё в порядке. Луи взглянул на лицо коровы, выражение которого было тёплым и даже каким-то безмятежным, но совсем не пустым. Оно выражало любопытство, а также что-то, поразительно напоминавшее безоговорочное доверие.

— Храбрая малышка, — пробормотал Томлинсон. «О, просто смешно. Я не влюбляюсь в корову». — Ну так… — откашлявшись, протянул Луи. До этого он, благодаря интернету, кое-что всё-таки узнал о рождении телят и теперь просто хотел убедиться, что усвоил терминологию. — То, что она нетель, значит, что у неё никогда раньше не было телят, так?

— Верно, — согласился Стайлс. — Некоторые из наших коров тоже беременны в первый раз. Они уже скоро отелятся, так что мы на неделе должны загнать стадо в стойло. Но, эм… Я думал, тебе не интересно ничего, что связано с ранчо. — Он бросил в сторону Луи совсем немного пугающий хитрый взгляд.

Томлинсон пожал плечами.

— Просто решил, что стоит проявлять интерес. Ну, знаешь, раз уж я остался здесь работать.

Корова замычала. Гарри хмыкнул и слегка втянул голову в плечи, а перед глазами Луи вдруг мелькнула совершенно глупая мысль о том, как появившаяся на лице Стайлса ямочка выглядела при мягком свете солнца, пробивавшемся сквозь облака.

— Верно, — сказал ковбой. — Работа, смысл. Это и есть твой стиль?