Он осторожно подошёл на шаг ближе, и Луи гулко сглотнул. Его тело почти кричало о желании почувствовать на себе руки Стайлса. Он хотел ощутить его прикосновение, притянуть Гарри ближе и прижаться к его груди. Но он просто застыл на месте. Луи понятия не имел, как такое вообще могло случиться, просто не мог поверить в происходящее.

«Шесть часов назад я думал, что он натурал. Это сын моего босса. Сын моего босса. Миллиарды и миллиарды».

Гарри неуверенно двинулся ещё чуть ближе и протянул руку, чтобы прикоснуться к Луи, который хотел этого так сильно, что это причиняло боль. Но он точно так же был пьян, и ничего вокруг не имело смысла, поэтому слова слетели с его губ быстрее, чем он смог их остановить.

— Ты должен подписать договор о продаже имущества, Гарри. Почему ты отказываешься?

Гарри замер, его лицо вытянулось, а обмякшая вдруг рука безвольно опустилась.

Луи закрыл глаза. Блять. Он определённо был проклят.

— Мы должны идти, — спустя мгновение безучастно произнёс Гарри.

«Блять».

— Я не имел в виду… — начал было Луи, но так и не закончил предложения, понимая, что не знает, как объяснить свой поступок. Ради бога, он даже не понимал, что с ним происходит. В голове всё смешалось, и прежде, чем Луи успел что-либо добавить, Гарри оказался в компании Найла, Мэгги и Роби, пока на фоне Dixie Chicks всё ещё пели что-то про свободу. Томлинсон вздохнул и направился к ним.

К тому времени, как они вернулись на ранчо, Луи буквально валился с ног из-за головной боли. Гарри молча помог ему надеть куртку, после чего подсадил в кузов огромного грузовика Роби, держа ладонь на пояснице Томлинсона, будто убеждая его этим, что всё в порядке.

Затем, уже в гостиной, он устало улыбнулся Луи, выглядя неуверенным, слегка помятым и ещё более красивым, чем обычно.

— Спокойной ночи, Луи, — тихо произнёс он и, шаркая, направился в свою комнату.

Томлинсон же только стоял рядом с диваном, чувствуя подступавший к горлу ком.

Господи Иисусе, это было неловко. Он создавал даже больше сложностей, чем ожидал.

«Что мне теперь делать?»

Комментарий к Глава 2.2

1) Далласские Ковбои (Dallas Cowboys) — профессиональный футбольный клуб из американского города Арлингтон, штат Техас.

2) Марка пива.

3) Брюки-карго — штаны свободного покроя с накладными объёмными карманами и поясом-кулиской.

4) «Боже, я чувствую себя женщиной». Песня Шанайи Твейн (Shania Twain).

5) «Ковбой, забери меня отсюда». Слова из этой песни стали названием фанфика :з

========== Глава 3.1 ==========

Луи лениво почесал живот, пялясь в открытый холодильник. Большой кусок чеддера¹, наполовину пустая банка жареных бобов, немного немытых листьев шпината и три сорта яблок… Миссис Барден перестала оставлять ему тарелки с едой, наивно полагая, что он теперь вполне мог позаботиться о себе самостоятельно. Что ж, жить без еды быстрого приготовления и ресторанных блюд было действительно непросто. Луи фыркнул, пытаясь успокоить недовольное ворчание живота. «До ужина с работниками ранчо не меньше четырёх часов. Возможно, там даже будет чили».

Но от голода уже начинало слегка подташнивать, а вся припрятанная в кладовой Гарри вредная еда — как Томлинсон понял, припрятанная там Найлом вредная еда — уже закончилась. Потянувшись за сыром, Луи скорчил гримасу, заметив старый бледный шрам на своём запястье. Ожог, полученный им в Румынии из-за сломанной электроплиты. Или в Албании? А, может, и в Лонг-Прери. В конце концов он перестал ломать голову и достал из холодильника хлеб и майонез, решая довольствоваться сделанным на ходу незамысловатым бутербродом. Луи начинал чувствовать себя нищим.

«Юрфак, — напомнил он себе. — Юрфак, карьера, нормальная жизнь». Ранчо «Одинокая Роза» было всего лишь перерывом, его странной своеобразной тюрьмой, управлял которой ещё более странный полубог.

— Хэй.

Луи поднял взгляд, прекращая намазывать майонез на внушительный ломоть хлеба. «Лёгок на помине».

— Гарри, — произнёс он, не в силах сдержать нотки удивления в своём голосе. Гарри обычно не возвращался к обеду — гораздо чаще он просто брал с собой бутерброды, чтобы потом съесть их в грузовике или же прямо на траве, да ещё и грязными руками.

Они не пересекались в течение трёх дней. В основном по вине Луи, потому что, например, субботу он провёл в своей комнате, мучаясь от похмелья и успешно притворяясь, что «по уши увяз в работе». На самом же деле его компанией весь день были только фильмы, наушники и огромный пакет солёной соломки. В воскресенье же Томлинсон уехал в город, собираясь пополнить свои запасы одежды и даже не думая о том, что большинство магазинов будут закрыты. Церкви здесь придавали слишком большое значение. Луи же последний раз был в одной из них ещё в Денвере, хотя даже она была ночным клубом.

В понедельник он снова и уже всерьёз принялся за работу. Хотя ему всё ещё удавалось вполне успешно избегать Гарри, что означало только то, что он тоже не обращал внимания на причину пребывания Луи на этом ранчо. Той же ночью Энн лично позвонила Томлинсону, чтобы узнать последние новости.

— Никаких изменений, — сообщил он, понимая, что даже при большом желании не смог бы ничего добавить. Миссис Стайлс только понимающе хмыкнула и попросила его продолжать соответствовать своему образу физического воплощения многомиллиардной сделки, отслеживающего каждый шаг Гарри. Спустя всего три секунды после того, как Луи положил трубку, до его слуха донёсся звонок телефона из кабинета Гарри, после чего последовал неприятный разговор на слегка повышенных тонах.

Теперь раскрасневшийся Гарри стоял на кухне, держа руки в карманах той куртки, которую совсем недавно носил Луи. На нём были тяжёлые сапоги, а зелёные глаза были слегка сощурены.

— Зачем ты вернулся в дом? — поинтересовался Луи. — Хочешь перекусить? А то у меня тут есть довольно большой бутерброд; я как раз собирался положить сюда немного холодной фасоли. — Он поднёс кусок хлеба с майонезом и сыром к носу Стайлса. — М-м-м.

Брови Гарри поползли вверх, а с обветренных губ сорвался удивлённый смешок.

— Заманчивое предложение, — произнёс он, почёсывая подбородок большой мозолистой рукой. — Но, боюсь, я пас. — В его хриплом тягучем голосе звучала усталость.

Луи закусил нижнюю губу и опустил взгляд. Голова снова закружилась, но на этот раз виноват в этом был Стайлс с его поразительной способностью сбивать Луи с толку. Горячий, мужественный владелец ранчо днём, а вот в Пивной Лиама… воспоминания обрушились на Томлинсона с новой силой. Гарри выглядел таким великолепным тогда, таким женственным, и так естественно раскачивал бёдрами, что Луи до сих пор не мог понять, как при этом ковбой умудрялся оставаться самим собой.

Томлинсон действительно не знал, почему сначала отказывался замечать эту черту в Гарри. Хоть и слишком запоздало, но он всё-таки понял, каким на самом деле был лицемером, обвиняя людей в гетеронормативности, в то время как сам только и делал, что присваивал им навеянные стереотипами роли.

В субботу, направляясь в ванную, Луи мельком заметил шатавшегося по гостиной Стайлса, на котором не было ничего кроме короткого шёлкового халата. Но вот уже в понедельник ковбой предстал перед ним в потёртых джинсах и перчатках из грубой кожи, и Томлинсон понятия не имел, что ему теперь было нужно с этим делать. Его определённо влекло к Гарри. Странное гармоничное сочетание в нём мужской и женской сторон сводило Луи с ума; его очаровывало буквально всё, начиная с облупленного лака на ногтях трудолюбивых рук, и заканчивая тем, как мужчина сталкивался бёдрами с Найлом, выходя из сарая, чтобы заклеймить или кастрировать очередную корову. Но Томлинсон понятия не имел, как реагировать на всё это. Он задавался вопросом, как Гарри воспринимал его самого и не вёл ли он себя дружелюбно только из чувства долга. Интересно, во что вылились бы эти пьяные танцы, если бы Луи не испортил момент.

— Итак, — начал Луи, откусывая кусок своего бутерброда. Что ж, он всё-таки не рассчитал и нарезал сыр слишком толстыми ломтиками, из-за чего жевать было довольно непросто.