Комментарий к Глава 1.2

1) Эркер — полукруглый или многогранный выступ с окнами в стене здания.

2) Нетель — молодая корова, вынашивающая своего первого телёнка.

3) Если вы не Луи и не знаете, что имеет в виду Найл, поясню: он говорит о Сизифе, царе Коринфа из древнегреческой мифологии, который после смерти был приговорён богами вкатывать на гору, расположенную в Тартаре, тяжёлый камень, который, едва достигнув вершины, раз за разом скатывается вниз. Отсюда и пошло выражение «Сизифов труд», у которого нет ни конца, ни результата, как, собственно, и у починки этого самого забора, о котором говорит мистер Хоран :)

4) Найл имеет в виду американскую певицу Долли Партон.

5) «Корпус мира» — гуманитарная организация, отправляющая добровольцев в бедствующие страны для оказания помощи.

6) Слово «tension» означает и напряжение, и натяжение. Так что тут имеет место непереводимая игра слов ;)

========== Глава 2.1 ==========

Луи съёжился. Гарри угрюмо пялился в пол, переплетая и снова расплетая пальцы — длинные и поразительно элегантные для владельца ранчо. Томлинсон же отчаянно старался загнать мысли о них куда-нибудь подальше. Вместо этого он решил сосредоточиться на воспоминаниях. Что-то в этой ситуации казалось ему подозрительно знакомым…

«Верно, — он вздохнул, — Лонг-Прери, Миннесота. Тед Петерсен». Когда Луи было только десять, их мамы стали лучшими друзьями и, конечно же, решили, что будет очень здорово (или хотя бы удобно), если и их сыновья тоже подружатся. А это означало, что Томлинсона собирали и отправляли в гости к другу каждый раз, когда их матери хотели устроить себе тихий вечер за бокалом вина. «Луи не против проводить время вне дома, — жизнерадостно врала его мама в трубку кухонного телефона, наматывая закрученный шнур на большой палец. — Я знаю. Да, они очень хорошо ладят. Уверена, с Тедди он не попадёт в неприятности». Он хорошо помнил тепло её руки между своих лопаток, когда мама вела его наверх, в комнату Теда. Помнил ту напряжённую атмосферу, которую отчаянно старался не замечать, и Теда, поднимавшего голову от компьютера с нескрываемым выражением досады на лице.

— Ведите себя хорошо, детки, — говорила она. — Не засиживайтесь допоздна.

Потом дверь закрывалась, и Тед начинал игнорировать Луи. Томлинсон же забивался в угол и сидел там, шевеля пальцами ног, оттягивая подол пижамы и боясь даже прикоснуться к чужим книгам или игрушкам.

Именно так это выглядело. Хотя сейчас дополнительное давление оказывало то, что Луи был взрослым, и у него была необходимость выполнять свою работу, причём желательно хоть сколько-то приемлемым образом. Да и угла, в котором можно бы было спрятаться, не было.

— Это… — начал было он, но Гарри поднял голову и перебил его:

— Ужин?

— Мне жаль, — быстро протараторил Луи, чувствуя напряжение и неловкость. — Жаль, что всё случилось именно так. — Он был таким идиотом, раз смог допустить мысль о том, что раньше они флиртовали; было довольно очевидно, что это совсем не тот путь, по которому могла бы пойти их история. Никто не флиртует с нежеланными гостями.

— Нет, не стоит. — Гарри махнул рукой, но его голос прозвучал так, словно это было то самое «ведите себя хорошо, детки». Он сглаживал края. — Как я и говорил, моя мама довольно упрямая. Особенно когда дело касается денег. — Он повёл плечами и поднял руку, слегка надавливая на изгиб шеи, словно пытаясь тем самым снять напряжение. — Миссис Барден скоро будет накрывать на стол. Она домработница. Найл почти каждую ночь помогает ей на кухне; они вдвоём как раз образуют одну довольно сносную кухарку.

Гарри слабо улыбнулся и с надеждой взглянул на Луи, из-за чего последний пришёл к выводу, что Стайлс уже успел не раз опробовать эту шутку на предыдущих гостях.

— Поужинаешь с нами? — спросил он. — Мэгги тоже будет там; можешь познакомиться с ней, и тогда, я уверен, она поможет тебе обосноваться здесь. — Наконец его глаза слабо сверкнули, а обветренные губы расплылись в гораздо более искренней улыбке.

Луи непроизвольно почувствовал горькое ироничное веселье.

— Разумеется, — произнёс он со странным трепетом в груди. «Разумеется, я поем с тобой. Разумеется, я познакомлюсь с этой Мэгги, которую ты не упоминал раньше, но которая определённо твоя жена. Потому что ты натурал. И настоящий взрослый мужчина, который умеет скакать верхом на лошади и чинить заборы». Луи снова задумался о дипломе из Принстона, который и сейчас криво висел над письменным столом Гарри; задумался о том, что было бы, если бы Стайлс ставил перед собой совсем другие цели, если бы существовала его другая версия, не помешанная на крупном рогатом скоте и прочих ранчо-штучках.

Но единственным, что он сказал, было:

— Веди меня, Стайлс.

Гарри поднялся со своего стула, и Луи успел уловить слабый намёк на гримасу на его лице — видимо, мышцы поясницы отозвались тягучей болью. Вдруг Томлинсон представил, как разминает нижнюю часть его спины, пока мужчина не почувствует себя намного лучше, и оставляет на ней нежные поцелуи. Должно быть, она тёплая и гораздо более светлая, чем его слегка обветренное лицо.

Стоп.

Гарри повёл его в гостиную, расположенную в конце коридора. Краски заката затопили всё её пространство, а тусклые светильники, висевшие над столом, только сильнее подчёркивали это. В отличие от прошлой ночи, в этом месте почему-то суетилось достаточно много народу, а работники ранчо, скидывавшие у дверей свои грязные сапоги, с удовольствием попивали пиво, вручаемое им, как только они проходили внутрь. Казалось, люди были везде. Их хриплоголосая болтовня вдруг заставила Луи почувствовать себя не таким навязчивым и более подходящим этому месту, будто он собирался подключиться к беседе, шедшей уже довольно долгое время. Он автоматически напрягся, напоминая себе, что должен действовать как можно более прямолинейно. Незнакомые слова, вроде «посев» и «кольцевание», звучали отовсюду, и Луи начал непроизвольно вслушиваться, когда до его слуха вдруг донеслось: «Нужно кастрировать их всех». «Коровы, — напомнил Томлинсон сам себе. — Они говорят о коровах».

Он заставил себя немного расслабиться и проскользнул в комнату вслед за Гарри, тут же облегчённо улыбаясь при виде Найла в больших прихватках с цветочным принтом. Он нёс из кухни стеклянное блюдо с макаронной запеканкой и орал во всё горло:

— С дороги, неудачники! У меня тут горячая тарелка! Клянусь, в ней пища богов!

За ним шла красивая стройная женщина с огромной миской салата в руках. На ней было простое клетчатое платье с открытым воротом, она шла босиком и звонко смеялась. Гарри направился к ней, забирая из её рук тяжёлую керамическую посудину и оставляя на щеке девушки быстрый поцелуй. «Ох, — пронеслось в мыслях Луи, а в его груди появилась тяжесть. Он отчаянно старался не показать своего разочарования. — Да, так я и думал». Он чувствовал себя глупо от одной только идеи флирта с Гарри и попыток заставить себя не обращать внимание на то, как хорошо на нём сидели джинсы и фланелевая рубашка. Всё соответствовало друг другу: и Гарри Стайлс, и его жуткие коровы и милая жена, живущие вместе на ранчо. Эта идеальная даже со своими причудами американская семья заставляла Луи чувствовать себя немного хреново.

— Мэгги Мэй, — протянул Гарри, оборачивая руку вокруг её талии и подводя девушку к Луи, — познакомься с юристом моей мамы. — Томлинсон почувствовал сильнейшую вспышку ревности, побежавшую вверх по его позвоночнику, при виде руки Стайлса на её бедре.

— Только помощник, на самом деле, — сказал он. — Ещё не юрист.

— О, хорошо. — Мэгги улыбнулась. Затем она закатила глаза и пихнула Гарри в бок острым локтем. — И не называй меня так, Эйч. Ты же знаешь, что я ненавижу эту песню. — Она протянула руку Луи и тот неуверенно пожал её. — Пожалуйста, просто Мэгги.

Гарри театрально потёр бок, будто ему действительно было очень больно, а нежность, отразившаяся в этот момент на его лице, заставила сердце Луи болезненно сжаться. «Было бы здорово иметь что-то подобное», — подумал он.