— Меня волнует, что! Да, меня волнует, Роджер! Тебе-то, может, и насрать, что там и кто говорит, потому что ты чертов педик, но со мной это не так!
Он хотел сказать что-то еще, но Роджер подлетел так быстро и так стремительно замахнулся рукой, чтобы ударить Томаса по лицу, что тот не успел закончить свою мысль. Брайан, стоящий около Томаса, вовремя выбежал перед Роджером, загораживая того от Томаса; его гитара продолжала болтаться на плече, ударяя того по ноге.
— Как ты меня назвал? Ну? — рыкнул Роджер, пытавшийся оттолкнуть от себя Брайана, который просил закончить все это и спокойно поговорить. — С какого дня в тебе появилось столько смелости, а, Томас?
С какого такого момента в Томасе проснулось столько храбрости и неуважения к другу, что он говорил все то, что лилось у него изо рта? С какого такого момента он забыл все то, что делал для него Роджер, сколько раз он прикрывал его спину и вытягивал из всякого дерьма?
— Ты слышал, как я тебя назвал, — ответил Томас. Он тяжело дышал, по его лицу катились капельки пота, и он явно был рад тому факту, что Брайан разделял их двоих: Кингсли не был трусом, однако сейчас ему было гораздо спокойнее за спиной Мэя.
— Хватит! Стоп! — крикнул Брайан, оттолкнувший Роджера в сторону. Как ни странно, у Брайана хватило силы на достаточно сильный толчок, хотя Мэй и был довольно худым сам по себе. Впервые со времени их знакомства Роджер увидел на его лице гримасу злости и отдаленное напоминание разочарования, что ему даже стало неудобно перед Брайаном на несколько секунд за всю ту потасовку, что они здесь устроили. — Хватит, пожалуйста. Вы не решите так конфликт, сядьте и поговорите, как взрослые люди.
Роджер бросил злой взгляд на Томаса, который, пытаясь отдышаться, стоял в стороне, опираясь руками о колени. Тейлор сам не заметил, что успел-таки заехать краем кулака по лицу парня: у того на подбородке красовалось красное пятно.
Брайан был прав: дракой конфликт не решишь, и за эти несколько дней Роджер зачастил бросаться на всех с кулаками, однако что ему нужно было сказать на эти оскорбления? Ладно еще, если бы это сказал какой-то идиот с улицы — так нет же, слова эти исходили из уст еще одного очень близкого ему человека. Роджеру захотелось засмеяться при этой мысли.
— Ему наверняка не о чем с педиками разговаривать, — сказал Роджер, отворачиваясь от участников группы.
Все это теряло свой смысл. Они хотели обновить состав группы, чтобы зазвучать по-новому и заполнить «дыру» новым человеком, и у них это, в общем-то получилось, однако кто мог предугадать тот факт, что поссорятся все остальные?
Томас ничего не ответил и лишь отмахнулся от него. Роджеру очень хотелось бы узнать, как тот факт, что ему нравились не только девушки, так уж сильно повлиял на отношение Томаса? Неужели это перекрывало все то, через что они прошли вместе, какие проблемы им встречались на пути, и как они по жизни поддерживали друг друга?
Роджер чертыхнулся и зарылся рукой в волосы. Он достал пачку сигарет и закурил одну из них, заваливаясь на мягкие подушки дивана. Он смотрел куда-то перед собой и краем глаза видел, что Томас продолжал стоять на месте, а Брайан от безысходности не знал, куда себя деть.
Тим?
Роджер понял, что за все это время Тим не сказал ни слова и не сделал так же абсолютно ничего, будто это и не из-за него вовсе началась вся потасовка. Он тихо стоял около своего микрофона, потупив взгляд, как будто специально избегая того, чтобы встретиться с кем-то глазами.
— Ничего сказать не хочешь, «лидер группы»? — поинтересовался Роджер холодным голосом. Все покосились в сторону Тима.
Стаффел, который был белее стены и вообще старался испариться, долгим и отрешенным взглядом глянул на Роджера. Он молча, не издавая ни звука, внимательно смотрел на него, и Тейлор не мог понять по этому взгляду ничего.
Что он хотел? Извиниться? Показать, что ему уже надоели все эти разборки? Сказать, что ему нафиг не нужен был Роджер, и пусть тот уже отстанет от него наконец?
Роджер сидел без движения, неотрывно смотря в глаза Тима, в эти когда-то родные и любимые глаза. Как же быстро они стали ему ненавистны.
— Я не знаю, что ты хочешь услышать, — сухо отозвался Стаффел, держась одной рукой за стойку своего микрофона.
— Я предлагаю так, — «разорвав» их зрительный контакт, заговорил Томас, — от наших репетиций все равно толку нет никакого, так что давайте просто сыграем на концерте, как сыграем, а дальше будет, что будет.
Они молча согласились. Только в воздухе застыла немая фраза о том, что дальше, наверное, уже ничего и не будет.
Комментарий к Часть 2
Приятного прочтения новой части, а если уже прочитали, то, надеюсь, что после нее Вы решите остаться со мной еще на неопределенный срок :)
Конечно же, жду Ваших отзывов и добавляю, что продолжаю поиски беты, так что если есть желание и навыки, то милости прошу в личные сообщения.
И удачного начала недели.
========== Часть 3 ==========
Он невольно пригнулся при очередном раскате грома и выбросил на мокрую землю сигарету, которую так и не смог зажечь. Сильный ветер развевал длинный черный плащ и с такой силой дул Роджеру в спину, что заставил того ускорить свой шаг вдвое; дождь был еще совсем слабым, однако по темным тучам, что затянули небо, можно было сказать, что все это собиралось перерасти в подобие бури.
На улице не было никого, и Роджер, в общем-то, любил прогуливаться по пустынным улочкам, потому что только тогда он мог погрузиться в себя и понять, чего ему на самом деле хотелось. Однако сейчас Роджер отгонял от себя любую мысль, потому что «любая мысль» сводилась к Тиму, и поэтому ему ни в коем случае нельзя было оставаться одному.
Интересная складывалась ситуация. Вернуться домой было нельзя — запереться в пустой квартире и всю ночь вспоминать, как ему изменили, не лучшая идея; пойти «тусить» ему было, по сути, не с кем: Тим, Томас и Джоанна — как же это он забыл о ней? — само собой отпадали, а своих сокурсников Роджер видеть сегодня точно не желал.
Дождь усилился, и холодные капли струились по его лицу, закатывались заворот и пробирали насквозь. Он стоял посреди улицы, запихнув руки в карманы длинного плаща, который он купил когда-то давно вместе с Тимом, и смотрел на проезжающие мимо машины; их фары слепили ему глаза. Ему было прохладно на улице: легкий плащ не способен был согреть в конце сентября.
У Роджера было много знакомых и были друзья, и были девушки, которые сходили по нему с ума, однако сейчас, находясь посреди дождливого Лондона, он отчетливо прочувствовал, как одинок он был. Роджер любил тешить себя иллюзиями, что у него отличная компания друзей, и ему всегда есть, к кому обратиться, вдруг что случится, однако сейчас… глупо было бы врать самому себе: идти ему было некуда. Не с кем было провести этот вечер, отвлечься от этой гребаной драмы с Тимом или хотя бы кому-то выговориться.
Роджер подумал о том, что так до сих пор ни с кем и не обсудил эту ситуацию, и что она сжирала его изнутри теперь, и он свернул в какой-то паб на углу улицы с перекосившейся от сильного ветра табличкой «Корона».
«Короной» назвать это было трудно. Спускаться пришлось вниз по крутым ступенькам, и он еле разминулся на них с одной дамой; в самом же помещении было множество столов в форме бочек, а стулья больше походили на пеньки; света было немного, и Роджер не сразу разглядел, где конкретно находилась барная стойка — цель его назначения. Он не хотел запивать свое «горе», однако он не мог придумать ничего лучшего, чем зайти в какой-то паб и опрокинуть хотя бы один бокал пива или чего покрепче.
Здесь не было много людей: около двадцати, что не было большим количеством для пятничного вечера; из этого можно было сделать вывод, что паб не пользовался большой популярностью, хотя расположен был почти у самого центра. Пока Роджер шел к барной стойке, группа, что стояла посреди зала, заиграла свою новую песню. И хотя музыканты довольно неплохо играли на своих инструментах, то солист явно «хромал» и пел довольно скверно — так что, в принципе, не было удивительно, что в этом заведении с таким громким названием «Корона» было мало посетителей.
