Пальцы Любови были украшены массивными кольцами с большими натуральными камнями, в золотой оправе. Они были таких причудливых форм, будто бы сделаны на заказ. Ирен никогда не встречала ничего подобного, изгибы желтого металла так изумительно плавно обтекали камень в резных узорах, что было сложно оторвать от них глаз.

– Это мой Лешенька, – улыбнулась Любовь. Она обратила внимание на то, как Ирен ее разглядывает, – Он делает чудесные вещи из драгоценных металлов.

Любовь сняла один из перстней и протянула его Ирен.

– Вот возьми, это подарок.

Ирен вскрикнула от удивления, это ей показалось очень необычным. Однако с большим удовольствием примерила кольцо и отблагодарила восхищенной улыбкой.

Аннет презрительно фыркнула. Вот уж радость. Ей очень нравилось, какие вещи делает дядя из золота и серебра, но Ирен точно не следовало их дарить. Она может расценить это как знак того, что семья ее приняла.

Сюзанночка была солидарна с сестрой, она едва сдерживала слезы. Серж мягко гладил дочь по волосикам, однако, это лишь все усугубляло. Так что девочка под вразумительный взгляд бабушки, все же протянула ручку к блюду с томатами и выбрала самый большой. Алексей Евгеньевич погладил супругу по пухленькой ручке и кивнул Сюзанночке.

– Пусть, душа моя. Не мешай ребенку наслаждаться. Давайте тост!

Сюзанночка восхищенно на него смотрела, дедушка всегда ее понимал и ничего не запрещал. Она с удовольствием впилась в соленый томат, едва не заурчав от восторга как маленький котенок, которого гладят по спинке. Это уж точно сгладит дурное настроение. Тугая бардовая кожура открыла восхитительную рыхлую массу, прохладную и соленую, а стекающий по рукам ароматный рассол заставили ее застонать от удовольствия.

Н.А. была недовольна решением супруга, но смолчала. Негоже расстраивать девочку еще сильнее.

– За возвращение блудного сына, – весело произнес Алексей Евгеньевич и проглотил рюмку малиновки. А после с удовольствием впился зубами в хрустящую брускету с утиным паштетом и фундучьими орешками.

Серж громко рассмеялся, он был счастлив вновь оказаться среди любимых людей. Год дался ему тяжело. Раны на сердце еще не зажили до конца, но надо было жить дальше, так что, разглядывая своих заметно подросших детей, он понимал, что принял правильное решение. Больше всех его удивил маленький сын, когда он уезжал, Сержу едва исполнилось с пары месяцев, так что теперь ему было странно узнавать в маленьком пухленьком человечке, который только и умел, что кряхтеть и плакать пузатенького богатыря, с большим интересом познающего мир. Девочки тоже заметно выросли и почти сравнялись в росте, правда, в них все еще едва можно было уловить схожие черты. Так они и не походили друг на друга.

– Думаешь, чьи это дети? – рассмеялся Лешенька. Он наблюдал за братом и не сдержался, столько вопросов и восторга было во взгляде Сержа.

– Они так выросли, – вздохнул Серж, – и Саша совсем большой!

Мальчик радостно зарделся, что и ему перепало внимание. Он собрался было поделиться особо важными событиями минувшего года, как дедушка его перебил громким предложением выпить еще.

Следом последовал еще тост, а потом еще пара торжественных речей. Это быстро всех расслабило, и спустя четверть часа за столом воцарилась довольно легкая атмосфера. Серж рассказывал о времени, которое провел вдали от семьи. Тему знакомства с Ирен он пока деликатно избегал, понимая, что детям потребуется время, чтобы осознать новости. Все остальные с большим облегчением приняли его решение и не мучили расспросами, обсуждая отвлеченные темы.

Девочки тоже растворились в пьянящей легкости взрослых, они с интересом слушали папеньку и смеялись над шутками Алексея Евгеньевича. Н.А. большую часть молчала, раздумывая над тем, как теперь все будет устроено. Две хозяйки в одном доме это дурное решение, так что ей предстоит многое донести до Ирен. Но девочка была совсем еще дитя, так что Н.А. уже предвкушала те уроки жизни, которые ей предстояло преподать.

Любовь тоже была немногословна. Признаться, новость Сержа напугала и ее, она пока не понимала, что именно есть эта Ирен. На первый взгляд девочка была довольно простой и искренней, но что за демоны живут у нее в душе… Любовь не встречала в жизни никого, кто обходился бы без них. Ей было прекрасно известно, что человеческая натура обладает как светлой, так и темной стороной. Просто темную сторону не всегда было сразу разглядеть, надо было больше времени, чтобы все понять, как следует.

– Кисоньки, хотите чаю? – Аннет ушла с головой в чтение книжки для Сюзанны, так что громкий голос над ухом заставил девочку вздрогнуть. У кресла стояла Ирен, она была одета в юбку и кофту из батиста с рисунком в крупный красный горох, что упрощало ее образ еще сильнее. В ушах висели длинные серьги ниточки с красными бусинами в основании, а шею украшало массивное ожерелье с такими же бусинами, только много крупнее.

Аннет поджала губы. И что за деревенщину нашел папа, неужели не мог найти более приличной жены. Эти ее странные наряды, будто из старых журналов, дешевые массивные украшения, по сравнению с Любовью и бабушкой Ирен выглядела самой настоящей деревенщиной!

Она прекрасно понимала, что будущая мачеха пытается наладить отношения, но Аннет до этого не было особого дела, называть ее мамой она не собирается и уж слушаться тем более. И что это за странное обращение, будто они в детском саду. «Кисонька-мурысонька, где была? На мельнице…» ей вспомнился стишок из детства, и девочка улыбнулась. Как показалось Ирен, ей. Отчего молодая женщина вздохнула с большим облегчением. Но Аннет поспешила ее в появившемся облегчении разочаровать.

– Спасибо, мы не хотим, – девочка оглядела ее с головы до пят пустым взглядом и спокойно вернулась к чтению.

Сюзанна, напротив, смотрела на Ирен во все глаза. Девушка казалась ей довольно милой, и почему-то было ее жаль. За минувшие дни бабушка несколько раз грубо обошлась с ней, так что Сюзанночка от чего-то чувствовала виноватой себя. Милая девочка решила подбодрить Ирен.

– А я хочу, хочу, Ирен! – радостно закричала она.

Аннет захлопнула книгу, ее взгляд не предвещал ничего хорошего. Она поднялась с кресла и с укоризной посмотрела на сестру, будто та ее предала.

– Ну и ладно, у меня дела.

Ирен облегченно вздохнула и погладила Сюзанночку по голове.

– А знаешь, я вещи перебираю, поможешь? А после мы выпьем чаю с плюшками?

– Да! Радостно закричала Сюзанночка и бросилась в комнату Ирен, она очень любила новые вещи. В отличие от Аннет она находила гардероб Ирен чем-то особенным и диковинным, никогда не видела столько вещей таких ярких оттенков и причудливых узоров. Особенно Сюзанночку привлекали украшения, которых у Ирен была целая куча – всяческие цветные клипсы, висячие серьги, массивные броши, даже у бабушки не было столько украшений.

Ирен тем временем попросила Аннет задержаться, мягко обхватив локоть девочки.

– Аннет… Я знаю, что ты не готова к таким новостям, но поверь мне, все будет хорошо. – она взяла щеки девочки в теплые влажные ладони и улыбнулась. Но взгляд Аннет вселял в нее ужас. Девочка выглядела бы миленькой, если бы не ее глаза, даже взгляд Любови казался менее зловещим. Будто на нее смотрел сам дьявол. Ирен обратила внимание на сильное внешнее сходство Аннет с покойной супругой Сержа.

Он ей про это не рассказывал. Серж мало говорил о семье, но уверял, что все будет хорошо и его большая и любимая семья примет Ирен с большим радушием и удовольствием. Девушка же с первой секунды, как переступила порог этого роскошного дома, чувствовала себя так одиноко, что была готова расплакаться в любой момент. До сей секунды ей удавалось прекрасно с этим справляться.

Аннет выдернула лицо и отрицательно покачала головой. Ей не хотелось этого разговора, совсем не хотелось.

Ирен громко всхлипнула и вдруг почувствовала, что сил сдерживать слезы больше нет, так что спешно удалилась из комнаты. Она решила, наконец, вдоволь прорыдаться. Аннет вздохнула. Какая-то она слишком плаксивая эта Ирен… Если будет постоянно реветь, толку от нее не будет. Бабушка плаксивых не любит. Пусть лучше возвращается к себе домой, пока не поздно.