Готовила Н.А. отменно, и сегодня с большой светлой кухни доносился нежный аромат «буженины по-третьяковски». Большая баранья нога едва ли не в шесть килограммов весу уже пять часов запекалась в фольге, каждый сантиметр мяса был нашпигован дольками чеснока и сдобрен специями, толченными в чугунной ступке: сирийским тмином, четырьмя видами перца, розмарином и чабрецом. Ближайшие сотню метров к особняку теплый воздух деликатно разносил аромат мяса, кружа голову от пробуждающегося аппетита.

К буженине планировалась подавать уху из белых амуров и осетров, сваренную на открытом огне в большом чугунном котле, непременно с окунанием в прозрачный бульон обожжённых опилок «для вкуса», вареный говяжий язык с острым хреном и соусом зверобой, всяческие соленья и копчёности. На десерт Н.А. всегда предлагала гостям пироги, она пекла их из свежих лесных ягод и украшала так, будто имела степень доктора по архитектуре эпохи ренессанса.

Большой стол в гостиной с раннего утра был сервирован чешским набором посуды и мельхиоровыми столовыми приборами. Бокалы на высоких ножках из тончайшего богемского стекла без единого развода величаво красовались на льняной белоснежной скатерти и переливались под лучами солнца, робко пробивающегося сквозь окна, выходящие в сад. Фамильное серебро, представленное солонками с изящными ложечками и кольцами-салфетницами, также занимало почетное место у обеденного сервиза. Каждый приход гостей непременно проходил с их участием.

Сегодня у Третьяковых был большой день: Н.А. устраивала смотрины, ее старший сын должен был прибыть с невестой и представить девушку родителям. И, самое главное, познакомить с детьми. Первая супруга Сержа скончалась около года назад, мужчина сильно переживал и уехал по роду деятельности в другую страну, чтобы забыться в рабочих буднях. Дети с тех пор находились на попечение матери и отца. Серж знал, что детям хорошо с бабушкой и дедушкой. Он часто звонил и слал телеграммы, открытки, и вот, в одной из телеграмм вдруг сообщил новость о скором приезде.

Правда, несколько огорошил мать тем, что собирается приехать не один, а в обществе чудесной женщины, что станет ему верной спутницей по жизни, а дочерям и сыну прекрасной матерью.

Н.А. ничего толком не смогла разузнать о новой невестке и приняла решение не говорить детям заранее, всем нужно было время присмотреться к этой Ирен, важно было сыну не ошибиться, а уж она как мать поддержит и даст нужный совет! Но дурное предчувствие не покидало с той секунды, как получила фатальную новость.

Телефонный звонок отвлек Н.А. от тяжелых мыслей, она собралась поднять трубку отполированного до блеска телефона, но не успела, маленькая ручонка в ярких красных пятнах крепко вцепилась в нее. Пятилетний ребенок не мог справиться с такой тяжестью, так что телефон с глухим шумом упал на паркет. Девочка вытаращила глазки и умоляюще сложила маленькие ручонки на груди, ожидая от бабушки великой взбучки.

Н.А. признаться, на самом деле собиралась устроить внучке хороший выговор из–за испорченного паркета, но пятна на запястьях расстроили ее куда больше. Она шумно выдохнула и нежно погладила маленькие ладошки. Ее маленькая головка томно склонилась к плечу. Говорила Н.А. спокойно, четко выделяя буквы в словах.

– Сюзанночка, ты снова ела томаты?

Девочка принялась мотать головкой с такой силой, что светлые косички захлестали по худеньким щечкам, и неуклюже попыталась спрятать ручки за спину.

– Ну, что, за непослушный ребенок! – вздохнула Н.А. и подставила щеку проходящему мимо Алексею Евгеньевичу. Мужчина был одет в красивую голубую рубашку и темные брюки из тонкой шерсти, ноги украшали домашние туфли из свиной кожи. Галстук был небрежно повязан, привлекая своей небрежностью внимание к несвежей щетине. Супруга собралась было сделать замечание по поводу неуместного «праздничного» туалета, но передумала, все равно это ничего не изменит…

Алексей Евгеньевич собирался в сад почитать газету, пока не приехали гости, и поэтому все его мысли заняты лишь этим. У него редко выдавались выходные дни, почти все время он тратил на деловые поездки, связанные с важными переговорами, так что вполне заслужил время отдохнуть и повод выглядеть «по-домашнему». Хотя Н.А. это не приветствовала, она была уверена, что, если лицо не держать, оно быстро сыграет дурную шутку.

– Ты представляешь, она опять наелась томатов, я же просила тебя последить!

– Хватит тебе, Н.А. это же ребенок, до свадьбы заживет! Давай мне лучше малиновки налей, а то аппетиту нет совсем, – весело отмахнулся супруг. Дедушка с удовольствием обнял внучку и нежно расцеловал счастливое личико. Сюзанночка была его любимицей среди всех детей.

Н.А. громко рассмеялась и погрозила пухленьким пальчиком, на нем властно сверкнул массивный перстень с янтарем. Камень был полон маленьких «чертиков», как Н.А. называла густые черные вкрапления в янтаре. В одном селе под Суздалем ей рассказали легенду, согласно которой янтарь с «чертиками» приносил удачу и благополучие. Чему женщина охотно верила и не допускала никаких сомнений, тем более что поводов для них у нее и не водилось. Она всегда носила перстень, даже если он по чьему-то разумению не сильно-то и сочетался с изумрудами.

– Ступай в сад! Никакой тебе малиновки, пьяница старый, за столом, только за столом!

Алексей Евгеньевич тяжело вздохнул, подмигнул внучке и поплелся к выходу, предвкушая обед с любимой настойкой из малины. Малиновка подавалась в доме Третьяковых ежедневно к обеду и ужину, Н.А. настаивала ее каждое лето в больших стеклянных бутылях почти по центнеру весом каждая. Малину Третьяковым приносили местные жители, Н.А. щедро оплачивала запасы, иногда отправляя в лес Алексея Евгеньевича с внучками.

Черника и земляника были также в избытке в их краях, но малина ценилась больше всего. О малиновке Н.А. ходили легенды! Она никому не рассказывала рецепт, сколько ни пытались местные жители пронять женщину уговорами и щедрыми предложениями его купить, будучи сторонницей семейственности и передачи традиций от поколения к поколению. Все должно было оставаться в семье.

«Третьяковская малиновка» отличалась вязким и терпким ароматом и на солнце была прозрачной, будто рубин высокой чистоты. Около сотни бутылей с малиновкой хранилась в погребе под замком, ключ Н.А. на всякий случай прятала, чтобы ее жизнерадостный супруг не использовал добра без повода. Алексей Евгеньевич не сказать, чтобы был большой охотник до выпивки, но от возможностей никогда не отказывался, и находил их целую уйму уже к полудню. Так что, предупредительные меры были весьма кстати.

– Бабушка, дедушка, он приехал!!! – в гостиную вбежала Аннет, подол шелкового розового платья был перепачкан в грязи, а колени багровели от свежих царапин. На одном из локтей сочилась струйка крови, но девочка не заметила ран и не чувствовала боли, ее глаза светились от счастья. Она подхватила сестру за руки и весело покружила.

– Он здесь, он здесь! – Сюзанночка радостно завизжала и заболтала ногами в воздухе, крепко обнимая сестру за шею.

Н.А. не сделала замечания старшей внучке по поводу внешнего вида, но внутри все сжалось, никак девочка не хотела следить за собой и вести себя как леди. Все эти игры в казаков-разбойников и футбол с местной детворой, лучше бы больше времени уделяла сестре. Как хорошо сейчас они обнимают друг друга, две кровиночки!

После потери матери девочки почти не общались друг с другом, сегодняшний случай был редким исключением. Сердце Н.А. обливалось кровью от постоянных ссор, которые часто заканчивались драками.

Н.А. грустно посмотрела на портрет их матери, что висел рядом с папенькиным: красивая молодая женщина смотрела с холста ясными серыми глазами прищурено, с некоторой хитринкой, словно собиралась открыть какой-то важный секрет. А ямочки на щеках делали ее очень юной и премиленькой. Н.А. любила покойную невестку и была благодарна ей за девочек и маленького внука. Молодая женщина умерла, не дожив всего месяца до тридцати лет от нервной болезни. Н.А. вздрогнула и неистово взбила шиньон.