Потому он и дал приказ разведке разобраться с этим письмом. А когда разведка доложила (не по существу, отметил он сейчас, не про описанные Черчиллем немецкие танковые дивизии, а про перипетии с самим посланием), ему этот доклад был не нужен. Он уже все оценил, проанализировал и решил: у Британии все настолько плохо, что даже ее лидер готов выступить в роли провокатора.

«А сейчас у Британии все хорошо. Можно даже с гордостью про английские "рубцы" на немецких самолетах вставить – знай наших! Знаем – только рубцы и можете наносить. Сбивать надо, жечь!

Но, признайся, и у нас не так уж плохо. По крайней мере, мы не одни. А ведь ты еще вчера не верил, что Англия нас поддержит, тому же Молотову перед тем, как выпустить его "в народ", сказал: мол, Гесс⁴⁶ скорее всего договорился с Черчиллем хотя бы о том, что он не будет предпринимать активных военных действий на Западе. Но "Англия – это еще не все", мол "найдутся и другие союзники"… Ошибся… А, может, и не ошибся. Ну, сказал Черчилль свою речь – что с того? Речами войны не выиграются и "рубцами" тоже. А вот чужими руками… В два этапа – если мы проиграем, или в один – если Гитлер проиграет нам. С собственным участием (посильным, естественно, зачем ради русских задницу рвать), или без такового. Нет в его речи ничего конкретного: "мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем" конкретным обязательством не назовешь.

И врагом нашим он остался, даже не скрывает этого:

"Нацистскому режиму присущи худшие черты коммунизма. У него нет никаких устоев и принципов, кроме алчности и стремления к расовому господству. По своей жестокости и яростной агрессивности он превосходит все формы человеческой испорченности. За последние 25 лет никто не был более последовательным противником коммунизма, чем я. Я не возьму обратно ни одного слова, которое я сказал о нем. "

Начало речи, первый абзац… Сразу взял быка за рога. А накануне (как мне вчера сообщили), сказал при многих свидетелях: "Если бы Гитлер вторгся в ад, я по меньшей мере благожелательно отозвался бы о сатане в палате общин."

Так что и о тебе он будет "благожелательно отзываться". То есть про то, что ты "крокодил", не скажет, а вот про "образцовый интеллект" упомянуть не забудет. А также про то, что бои в России – лишь важные эпизоды великой битвы за Британию:

Гитлер " хочет уничтожить русскую державу потому, что в случае успеха надеется отозвать с Востока главные силы своей армии и авиации и бросить их на наш остров, который, как ему известно, он должен завоевать, или же ему придется понести кару за свои преступления.

Его вторжение в Россию – это лишь прелюдия к попытке вторжения на Британские острова. Он, несомненно, надеется, что все это можно будет осуществить до наступления зимы и что он сможет сокрушить Великобританию прежде, чем вмешаются флот и авиация Соединенных Штатов. Он надеется, что сможет снова повторить в большем масштабе, чем когда-либо, тот процесс уничтожения своих врагов поодиночке, благодаря которому он так долго преуспевал и процветал, и что затем будет расчищена сцена для последнего акта, без которого были бы тщетны все его завоевания, а именно для покорения своей воле и подчинения своей системе Западного полушария.

Поэтому опасность, угрожающая России, – это опасность, грозящая нам и Соединенным Штатам, точно так же как дело каждого русского, сражающегося за свой очаг и дом, – это дело свободных людей и свободных народов во всех уголках земного шара."

Но хоть "свободными" нас назвал, и на том спасибо. И за слова "не станет договариваться, никогда не вступит в переговоры с Гитлером или с кем-либо из его шайки." Это важно, все же публично сказано, даже с уточнением – "с кем-либо"…. Опять же, по просьбе Майского⁴⁷ сказано: заранее показал свою речь нашему послу английский премьер и советами его не побрезговал. Свои слова обратно не возьмет, но наши – вставит.

Так что ты к нему несправедлив. Вот, читай: "Это не классовая война, а война, в которую втянуты вся Британская империя и Содружество наций, без различия расы, вероисповедания или партии". Тебе это ничего не напоминает? Его двухлетней давности речь в парламенте? Его "теперь нет вопроса о правом или левом; есть вопрос о правом и виноватом"? Тогда тебе эта фраза очень понравилась. Ты даже подумал: будь у них премьером Черчилль, все было бы по-другому. А он лишь депутатом тогда был, бесперспективным к тому же, все достижения и посты – в прошлом. А премьером был Чемберлен, тот еще фрукт.»

Сталин вспомнил весну 38-го года. Когда после присоединения Австрии к Германии Литвинов⁴⁸ (по согласованию с ним, конечно) сказал на встрече с представителями прессы: советское правительство "готово участвовать в коллективных действиях, которые были бы решены совместно с ним и которые имели бы целью приостановить дальнейшее развитие агрессии и устранение усилившейся опасности новой мировой бойни…". В тот же день это заявление было официально передано властям Великобритании, Франции, Чехословакии и даже США. С сопроводительной нотой в придачу: мол, это не личное мнение наркома, это – "позиция Советского правительства в отношении актуальных международных проблем".

«А нота – не интервью, на ноту полагается отвечать. И англичане ответили, столь же быстро, сколь и мутно: мол, мы приветствовали бы созыв конференции по разрешению европейских проблем, но раз не все страны захотят в ней участвовать, "она не обязательно окажет, благоприятное воздействие на перспективы европейского мира". Однако, разглядеть позицию Британии и через эту муть было несложно: раз им "коллективные действия" против агрессии не представляются необходимыми, то и конференцию эту "не представляется возможным организовать". Будь иначе, мы бы ее "тепло приветствовали". Тепло… "Ибо не холоден ты и не горяч, а тепел, и выблюю я тебя", – примерно так в Апокалипсисе.⁴⁹ Но не время было следовать этому совету, хотя блевать, конечно, хотелось. И не в ведро – на них. На Галифакса⁵⁰ прежде всего.

Этот лорд и граф за несколько месяцев до нашей ноты встречался с бывшим ефрейтором и весьма одобрительно отнесся к словам фюрера: дескать, "два реалистических народа, германский и английский, не должны поддаваться влиянию страха перед катастрофой. Всегда говорят, что если не произойдет того или другого, то Европа пойдет навстречу катастрофе. Единственной катастрофой является большевизм".

Одобрительно… Так одобрительно, что убедил и Чемберлена (ну, того, наверное, и убеждать не нужно было), и Даладье⁵¹ в необходимости Германо-Британского "реализма". И когда Гитлер стал активно требовать решения Судетского вопроса, француз не стал вспоминать об обязательствах своей страны перед Чехословакией. Напротив, выступил вместе с англичанином с совместным обращением к чехам – мол, вступайте с немцами в переговоры.

Чехи какое-то время потрепыхались, даже к нам обращались (имели право, был у нас с ними договор о взаимной помощи⁵²) – их Бенеш⁵³ лично с нашим послом общался. Мы на все его вопросы не просто дали положительный ответ: мы с полсотни наших дивизий в боевую готовность привели – Литвинов в Лиге наций публично обо всем этом сообщил. Хорошо, кстати выступил, красиво, как теперь можно сказать – пророчески: