В результате Холокаи, особенно по утрам, когда его воины бывали чрезмерно горячи, испытывал непреодолимое желание сотворить этого самого полубога. Состояние здоровья Леандры сделало её бесплодной, но она не прочь была помочь своему капитану попрактиковаться в столь важном деле. За последние несколько дней Холокаи получил неожиданно мощный заряд молитвенной энергии. Он не знал, с чего это вдруг его верующие сделались такими набожными, однако не сомневался, что молитвы придадут ему кое в чём особенные силы.

– Катамаран готов? – прошептала Леандра.

– Ты же знаешь, его капитан не успокоится, пока полностью не удовлетворит свою красотку. Но, мне кажется, здесь есть ещё одна леди, чьи прекрасные обводы также нуждаются в наведении блеска.

Она прижалась спиной к его груди и улыбнулась.

– Ты почувствовала себя спокойнее, узнав, что сюда плывёт твоя мать?

– Спокойнее? Не сказала бы. Однако я могу, по крайней мере, подготовиться.

– Правда, что вы не виделись уже четырнадцать лет с самого Порта Милосердия?

– Правда.

– Ты когда-нибудь расскажешь мне, какая акула между вами проплыла?

– Конечно. Сразу после того, как вскипит море.

– Значит, – Холокаи прекратил массировать её плечи, – у нас есть пророчество о том, что тебе потребуется кого-то убить, и корабль твоей матери, входящий в залив… Может быть, это как-то связано с Разобщением? Не ждёт ли нас беда?

Леандра закатила глаза. Она уже забыла, как близко к сердцу он воспринял пророчество.

– Никакая беда не должна прерывать массаж спины.

– Леа, я ведь серьёзно, – обиженно сказал он, возобновляя массаж.

– А если серьёзно, не вижу тут связи с Разобщением. Нет никаких признаков того, что демоны пересекли океан. Моё озарение касалось только меня самой.

– Не забывай, вероятность войны между Империей и Лигой…

– Опять политиканство! Империя пожирает богов, чтобы сделаться сильнее, чем Лига, а Лига накачивает божеств молитвами, чтобы идти нога в ногу с Империей. Может, они и куснут друг друга, чтобы посмотреть, у кого перевес. Что бы ни случилось, обоим государствам чихать на то, что они заставляют мучиться своих подданных ради победы над врагом. Наша задача – не поддаваться на провокации. Ну, и выжить, конечно.

Холокаи одобрительно хмыкнул.

– Кстати, насчёт выжить… Речь не о том, с чем нам пришлось столкнуться в той истории со слоновьим богом наёмников?

– Дался он тебе.

– Он переломал мне все кости!

– А что, разве у акул есть кости? Я думала, у вас одни хрящи.

– Это неважно. Я просто хочу знать, с чем придётся столкнуться. Так сказать, насколько горячи воды, куда мы собираемся нырнуть.

– В сравнении с передрягами, в которых мы уже побывали?

– Именно.

Леандра задумалась. Став хранительницей Иксоса, она уже три раза подвергла себя и свою команду смертельной угрозе. Первый раз им пришлось разбираться со слоновьим богом, который, сделавшись неодемоном, попытался надавить на Святого Регента, чтобы тот включил его в божественную совокупность Тримурил. Леандра как раз пыталась вернуть его в пантеон, когда дело приняло опасный оборот. Если бы один из слоновьих лейтенантов-неодемонов не спятил, не сносить бы им головы.

Второй прокол Леандры был связан с неодемоном-медузой. Та сделала своих кровожадных последователей невосприимчивыми к собственным ядовитым стрекалам в двадцать миль длиной, которыми обвила пиратские корабли.

Леандра бросила в атаку на пиратов полную эскадру, потеряв два корабля и половину команды, после чего была вынуждена бежать и выжила только потому, что вечером на море опустился необычно густой туман, и преследовательница потеряла их в сумерках. Остатки эскадры кое-как добрались до гавани. К счастью, вскоре сильный шторм выбросил неодемона на берег, где тот и издох.

Третий случай произошёл совсем недавно. На северном взморье большого острова была обнаружена богиня-москит. Она сосала кровь у обитателей окрестных деревень и богоязык у своих соперников-богов. Переговоры с ней провалились, и во время поспешного отступления Леандра со своей охотничьей партией заблудилась в мангровых болотах. И тут они услышали жужжание роя москитов, заполнившего воздух на мили вокруг. Воплощения насекомоподобных неодемонов были поистине кошмарны. Леандра увидела, как рой напал на человека. Твари облепили его с ног до головы, забирались под кольчугу. Несчастного высосали досуха в мгновение ока. Леандру с товарищами ждала такая же судьба. Их спасло внезапное извержение вулкана, чей дым и пепел прогнал рой.

Чем больше она размышляла об этих трёх своих промахах, тем лучше понимала, что выжила только по счастливой случайности: свихнувшийся лейтенант, морской шторм, извержение вулкана. С другой стороны, разве может быть иначе в этом безумном мире? Всякая душа в Шандралу была ещё жива только потому, что судьба пощадила её, уберегла от войны, болезни или катаклизма. Леандра напомнила себе, что только три её экспедиции обернулись бедой, а все остальные закончились успешно.

– Я бы сказала, – она повернула голову и искоса посмотрела на Холокаи, – что нынешняя ситуация так же опасна, как и история со слоном, но ей всё ещё далеко до историй с медузой или комарихой.

Тревога ушла из его глаз. Ему не слишком нравилось шевелить мозгами. Акулы, как правило, неважные мыслители.

– Тогда ладно.

– Ну что же, – Леандра вновь прижалась к его груди, – нет ли у тебя ещё каких-либо вопросов?

Он тихо рассмеялся. Его руки скользнули ниже, провели по коже, обняли за талию. Она почувствовала, что жадные пальцы начинают стягивать с неё одежду. Медленно, очень медленно подол её платья пополз вверх по ногам.

– Только один.

– И какой же? – она прижала ладони к его бёдрам, а он поцеловал её в шею.

– Уверена, что нас никто не побеспокоит?

– Я каждому дала задание, так что в ближайший час все будут заняты.

– И Дрюн? – он продолжал стягивать с неё платье, край подола был уже у бёдер.

– И он тоже.

– Обещаешь? – Холокаи вновь приник к её шее, а руки остановились на бёдрах. – Тебя слишком занимает четырёхрукий. Надо бы мне с ним разобраться, – он развернул её к своему красивому лицу с бездонными карими глазами. – Я не шучу. Ты чересчур много думаешь о нём.

– Когда ты ревнуешь, у тебя ямочки пропадают, – Леандра с улыбкой провела по его щеке. – Но ты ревнуешь зря.

– Я не ревную, – он прижал её к себе. – Но он какой-то странный. Он же обратился сам. Какой неодемон обратится по собственной воле?

– Тот, чьей ипостаси требуется слава и некто, кто эту славу может обеспечить. Мы с ним решили, что никогда не будем говорить о его прошлом.

– В общем, он выходит из ряда вон, – нахмурился Кай. – Тянет одеяло на себя, а мы – команда и должны работать вместе.

– Я с ним поговорю…

– Нет-нет… Сейчас у нас есть более важное дело, – он поцеловал её с возросшей нежностью, но она чувствовала почти безграничную силу в его руках.

– Да?

Его пальцы вновь медленно потянули платье по бёдрам, потом – выше.

Никодимус стоял на борту первой баржи и наблюдал, как Рори ремонтирует ту, которую пыталась украсть Речная Воровка.

После того как Никодимус взломал богозаклинание неодемона, Рори отредактировал друидский текст так, чтобы баржа держалась на плаву. Сэр Клод покинул свой металлический кокон и обработал раны Никодимуса, стараясь ни в коем случае не коснуться пациента.

Когда рассвет начал прятать звёзды за светлым пологом неба, на реке появился остальной отряд Никодимуса. Джону не удалось снять с Дории чары Речной Воровки. Лишь со смертью неодемона и быстрым разложением богозаклинания Джон сумел расколдовать магистру и всех остальных.

Рори выкрикивал команды лоцману четвёртой баржи, тот вместе с дюжиной матросов связывал два судна вместе. Друид хотел перенести часть текста с одной баржи на другую, чтобы завершить починку. Никодимус поплотнее закутался в одеяло, несмотря на тёплое тропическое утро, обещавшее стать жарким деньком.