Она промолчала.

– А ты храбрая, – добавил Никодимус. – Большинство богов, оказываясь перед лицом смерти, начинают сыпать пустыми угрозами. Один из недостатков бессмертия, полагаю.

– Недостатков, смертный? Я та, которая подвесила тебя вверх тормашками и отцензурировала.

– Думаешь, это поможет тебе выжить?

На сей раз её молчание затянулось.

– Нет, если ты сказал мне правду, Никодимус Марка.

– Даже не сомневайся. А теперь позволь мне тебя спасти. Каковы твои атрибуты? Как я могу помочь тебе пойти в гору в Лиге?

– Мне нет места в Лиге, как и в любом другом месте, где правят люди, – в голосе богини прозвучала лёгкая грусть.

– Давай без театральщины, а? – хмыкнул Никодимус. – В Лиге, особенно здесь, на Иксосе, найдётся место любому божеству, – он помедлил. – Впрочем, лично я считаю, что все воплощённые боги этого континента должны жить свободно. Однако ты – неодемон, а не демон.

Ответа не последовало.

– Уж не хочешь ли ты сказать, богиня, что пересекла великий океан? Что ты – демон Древнего континента?

Вновь нет ответа.

– Ты блефуешь, – уверенно сказал Никодимус, хотя в сердце у него шевельнулся ужас. – Не думаешь же ты, что после тридцати лет ожидания Разобщения я поверю, что бог страха Лос послал сюда демонессу «краду-у-богатых-отдаю-бедным»?

– Никто не верит в грядущее Разобщение. Даже твоя дочь.

– Что-что?

– Послушай меня. В действительности я – божественная совокупность трёх богинь, одна из которых довольно стара. Мои ипостаси весьма сложны. Ты предложил мне воровство на законных основаниях и неподчинение Святому Регенту. Но сможешь ли ты предложить то, что удовлетворит ипостаси всех троих из нас?

– Если только ваши желания не включают всякую дрянь, вроде человеческой боли и жертвоприношений.

– Нет-нет, никакого варварства.

– Тогда я смогу ввести тебя в пантеон.

– Тогда… мы поговорим об этом.

Никодимус ощутил за спиной шевеление.

– Вытяни руки. Я обрежу верёвку.

Он послушно вытянул. Веревка ослабла, и Никодимус свалился с полуфутовый высоты, приземлился на руки, легко перекатился. Было немного странно вновь принять нормальное положение после того, как долго провисел вверх ногами. Кровь отлила от головы, он почувствовал, что мысли прояснились.

С благодарностью повернулся к Речной Воровке и увидел гибкую женскую фигурку, закутанную в белую ткань, трепетавшую вокруг шести изящных ручек: по паре от каждой богини, слившихся в божественную совокупность. Он вспомнил другую речную богиню, с которой был знаком когда-то давным-давно.

В каждой из шести рук Речная Воровка держала по ножу: узкий кортик, метательный кинжал, волнистый крис и так далее. Её силуэт обрамляла голубовато-зелёная аура. Никодимус уже собирался вежливо поклониться неодемону, которого надеялся завербовать, но увидел её лицо и окаменел.

Во второй раз за ночь он потерял ощущение смысла в происходящем. Лицо неодемона наполнило его душу смятением и ужасом. В голове бился один-единственный нелепый вопрос. Не отдавая себе отчёта в том, что делает, Никодимус спросил:

– Богиня, почему у тебя лицо моей дочери?

Стоя на центральной палубе катамарана, Леандра рассматривала широкую глыбу известняка, которой, собственно, и был остров Скважина.

Округлая, в милю диаметром, Скважина со стороны выглядела такой же, как и все прочие Стоячие острова. Однако ветер и вода прогрызли в центре Скважины просторную бухту, словно бы окружённую крепостной стеной, куда попасть можно было только с юга, через узкий пролом в известняке. Во время прилива пролом был просто трещиной в камне. В отлив же открывался туннель тридцати футов шириной и пятидесяти длиной, ведший в Затон Скважины. Во время отлива опытные мореходы могли провести в Затон даже пятидесятифутовый военный катамаран. Именно это и сделала команда Леандры, повинуясь начальственному рёву лейтенанта Пелеки.

Во время их ювелирных манёвров Леандра вновь посмотрела на окрестные острова. Как и прежде, она ясно увидела только освещённые лунами известняковые скалы, однако ей показалось, что над одним из островов мелькнуло что-то тёмное. Она затаила дыхание. Интересно, это то же самое, что видел Холокаи, или нет? Оно было слишком быстрым и маленьким. В следующий миг что-то взлетело с ближайшего острова, и Леандра коротко рассмеялась. Какая-то морская птица, и ничего более.

Она с облегчением отвернулась. Катамаран как раз входил в Затон. Леандра с гордостью осмотрела свой секретный посёлок.

Знаменитые «морские посёлки» были разбросаны по всему заливу Стоячих островов. В этих небольших поселениях, высеченных прямо в известняке, с бамбуковыми террасами, мостами и палисадами, жили в основном рыбаки да изредка попадались купцы. Это были странные места.

Морской посёлок под названием Лазурный Пролив был построен в тени руин Сукрапора. Его развалины на вершине острова густо поросли фикусами, чьи жадные корни намертво обвились вокруг храмов и статуй богов Лотоса, погибших во время войны с морскими богами.

Ещё одна примечательная деревня располагалась на Гребне – самом южном и крупном острове архипелага. Дома там карабкались вверх по двум известняковым грядам, стоявшим так близко, что между ними были перекинуты канатные мосты, постоянно раскачивавшиеся на лёгком морском ветерке. Леандра не слишком боялась высоты, но однажды ей пришлось переходить по такому мосту, и она обнаружила, что желудок неприятно сжался от вида колышущегося голубого мира: тропического неба сверху и пенистых волн внизу.

Впрочем, вечерами почти все морские посёлки были великолепны. Жители зажигали лампы, заправленные маслом ореха кукуи, и вертикальные тени превращали лики скал в образы из снов.

Затон Скважины, тайный посёлок, выстроенный Леандрой и её последователями, живописностью не отличался. Дома на внешних сторонах скал тут не строили, не было вообще ничего, что могло бы указать на обитаемость острова.

Бухта, почти в четверть мили диаметром, была на редкость прозрачна. Когда её освещало солнце, можно было рассмотреть причудливых морских обитателей, копошившихся на дне футах в сорока от поверхности. Почти сразу над отметкой высшей точки прилива, специально высеченной в известняке, располагались доки и склады. Над ними, по кругу, – ряд выдолбленных в камне комнат с деревянными фасадами, соединённых прочным дощатым настилом, защищённым от солнца и дождя крышей из пальмовой соломы. Выше тянулись ещё два уровня, туда вели верёвочные лестницы с бамбуковыми перекладинами.

Уже у самой вершины в известняке были вырублены широкие террасы. Туда, с божьей помощью, была принесена почва с более крупных островов, и на каждой террасе что-нибудь выращивалось: лотосский рис, тарро морского народа, нут или чечевица облачников. На неширокой терраске прямо над жилищем Леандры росло молодое деревце плюмерии, ронявшее в воду белоснежные лепестки.

Это тайное поселение звало домом около сорока душ, по большей части – человеческих, но беженцами были все до единой. Работы ещё продолжались. Учитывая, что высота известняковых утёсов Скважины составляла около ста футов, когда-нибудь тут могла поселяться и сотня душ. Здесь Леандра могла не опасаться за своих соратников и общее дело.

Матросы пришвартовали катамаран. Уютно помаргивали масляные лампы на втором и третьем уровне, кто-то из докеров зажёг два факела. Отражения их огней заплясали в воде, привлекая длинных скользких тёмных рыб.

По обычаю морского народа лейтенант Пелеки проводил Леандру на пристань, размахивая леймако, что демонстрировало её статус вождя. Дрюн в личине Дрюнарсона шёл по пятам. Их встречал мастер Ало – прокалённый солнцем морщинистый старик с седой косицей.

Двадцать лет назад он был первосвященником вердантской богини пожаров. Империя уничтожила его божество, захватила все земли и имущество ордена. Несколько единоверцев помогли ему бежать на Иксос. С тех пор он стал управляющим селения на Скважине.