До яхты добрались без приключений. По пандусу забрались в приёмный отсек, Олсен вручную убрал пандус и задраил шлюз. Вручную задал режим и инициировал процесс обработки. Потом немного поуговаривал искин; поломавшись, повыдрючивавшись, Тормоз открыл внутреннюю переборку, впустил их в пассажирский салон. Персонал базы был удивлён до крайности, но все благоразумно оставили своё мнение при себе. Люди разместились на полу.

Раненными занялись медики. Здоровые наспех крепили прихваченные с собой припасы к стенам, с помощью монтажных ремней и шуруповёртов. Да — ненадёжно, хлипко… но по-другому ни как. Выхода у них нет. К тому же сложных маневров им всё равно не выполнять.

Кирк отдал команду на старт.

Тормоз снова начал препираться.

Он не хотел на «Прайм». Он хотел на Землю. И считал, что так будет однозначно лучше для всех членов экипажа. По его мнению, Олсена надлежало арестовать, перечень инкриминированных статей он предоставил, и предать суду на Земле. Кирк вступил с ним в полемику, впрочем, больше ни с кем искин общаться не стал, попытки завести с ним разговор проигнорировал, и заблокировал все возможности аппаратного воздействия. Поизгалявшись несколько минут, он согласился высадить раненных на «Прайме» и взял с Кирка клятвенное обещание предстать перед судом на Земле. Все остальные, по его мнению, обязаны были быть свидетелями на процессе, как сознательные граждане. Он ещё раз призвал всех не бояться хама и хулигана. После чего стартовал, наконец-то, от планетоида. Но, сыпать угрозами в адрес Олсена не перестал, попутно сообщив, что в руководстве экспедиции у него есть влиятельные знакомые, которые гарантированно не дадут Олсену избежать наказания. Однако назвать знакомых отказался. Кирк ответил, что избегать наказания он не собирается, так как осознал всю степень своей вины и готов нести ответственность по всем пунктам. На этом и порешили.

Ольга, тем временем, тихонечко добралась до пилотажной консоли. Непонятно, как и насколько ей удалось обмануть сдуревший искин, но программу визуализации она запустила. А мощности ЛАКа хватило увидеть всю систему Сатурна, и даже чуть дальше. Пустенькое изображение, малопонятное неспециалисту. Какие-то блёстки, точечки, мелькающие чёрточки…

— Кирк, — позвала Ольга, — Посмотри сюда… ЭТО — то, что я думаю?

Кирк угрюмо взглянул на развёрнутый экран монитора. Разобраться в ситуации, ему хватило нескольких секунд.

— Да, — скупо ответил он.

— Бледненько выглядит, по сравнению с компьютерной игрой — не впечатляет зрелище. От этого только страшнее становится. Что теперь делать? Не пойми меня неправильно милый, пятнадцать минут назад мне казалось, что мы в заднице. Может быть — так оно и было. Но теперь — полная жопа. Извини, я очень нервничаю, но, что теперь делать?

— Курс — на Землю!!! — заорал Тормоз, проснулся, наконец, — Я отправляюсь на Землю…

Он голосил ещё что-то про суды и оскорбления, пенял, грозил и просто истерил.

Кирк нашел в принайтованных запасах боевой нож, внимательно осмотрел стену, подцепил и вскрыл фальшь панель. Узел коммуникативных подключений оказался на месте, там, где и должен был. Тоже, конечно… мог бы и раньше догадаться!

— Программисты есть? Отлично, вы двое… в инструментальных комплектах есть портативные командные терминалы… подключайтесь.

— Но мы не умеем пилотировать корабли!

— Это корыто — не корабль. Это судно. Обычное гражданское судно. Вам необходимо образумить управляющего им засранца…

— Принято командор!

— Всем, внимание! Повторяю ещё раз: проверить и герметизировать скафандры. Тем, кто проходил подготовку — разобрать личное оружие. Курс на САЛАК. Может Тимирязев что-то сможет сделать…

— Думаешь — на САЛАК это выход? — напряжённо спросила Ольга.

— Не знаю, — ответил Кирк, — Но, если… что-то пойдёт не так, ЭТИ — будут на Земле раньше нас — гарантированно. Идти туда бессмысленно. Если ОНИ смогут в принципе пройти к Земле… все наши фантастические ужастики окажутся кисленькой розовой водичкой.

— Дислокация экипажа по коду «красный» завершена. Есть доклады от группы обеспечения… канонирская рубка доложила готовность… аналитики заняли места…

— Деактивация и походная трансформация производств завершена, есть слив жидкостей… газов… переключение на локальные источники питания… Есть автономизация жилых помещений, инициировано выведение защитных полей в боевой режим…

— Разгоняйте реактор, запитывайте орудия.

— Начата активация орудийных турелей…

— Рус, ты уверен?! Ребята! Только не дурите, я вас умоляю!

Очередной крик души Джамбиной остался без ответа.

— … гашение испытательных стендов семьдесят четыре процента… группа Лекса на палубе, проводят работы завершающей фазы…

— Разгоняйте СДВИГи на максимум в холостой режим, реактивные двигатели — предстартовая активность…

— … активация систем… начата протяжка…

Руслан шнырял глазами по экрану своего терминала, пытаясь удержать на контроле все процессы… получалось не очень. Нервы давили. Он пытался убедить себя сначала, что все их «игры» — результат острого приступа паранойи, и за счёт этого сохранить спокойствие. Хорошо бы Яна оказалась права! Ничего, отрепетировали боевую тревогу — полезно! Но чем дальше, тем меньше оставалось сомнений в том, что это не «просто паранойя». Никаких серьёзных оснований, кроме обычной логики… не бывает таких спонтанных аномалий, ведущих себя так неестественно! Он конечно, не астрофизик, но копчик твердит о реальной опасности настойчивее с каждой секундой. Чтоб его!!! Как не вовремя…

— Петров, на связь… Михалыч как там у вас? Что видите?

В небольшом всплывшем окошке показалось взбудораженное лицо Петрова:

— Руслан? Это потрясающе! А вы нам ещё зелёный свет давать не хотели! Такой материал для исследований! Совершенно необычное искривление! Ты просто представь себе: искривление меньше четырнадцати риманов! Напряжённость структуры девяносто шесть град-грав! Если бы мы переходили в систему Экспертизы — переполох бы устроили вдвое больший!

Да? Рус попытался «отпустить» нервы. То есть это не переход? Не «гости»? Уф, здравствуй, милая аномалия!

Нет. Не получилось.

В голову настырно лезло сравнение гауссовки и фитильного ружья: намекала на себя примерно такая же технологическая пропасть. В том смысле, что от древнего мушкета спецэффектов однозначно больше, там и грохот, и дым с огнём. А вот в плане эффективности…

— Семён! Семён, слышишь меня? Разворачивайтесь! Уходите оттуда! Немедленно уходите!

— Рус, вы там совсем, что ли? — возмутился Петров, — Какой «уходите»? Мы получаем бесценную информацию по пространственным искривлениям! У меня столько новых идей созрело! Это будет прорыв! Я, наконец, понял, в каком направлении искать! Мы сможем модернизировать двигатели! Мы наконец-то получим обоснованные предпосылки в конфигурации более адекватных моделей ЛАКов! Не паникуйте. Вы нас ещё чествовать и благодарить будете! Я предвкушаю ваш виноватый вид и готовлюсь принимать извинения с поздравлениями вперемешку… Оп-па! Я вижу! Я его вижу! Так… ты и ты снимайте показания… замеряйте…

Он подбадривал свою команду, щедро пересыпая распоряжения терминами. Руслан похолодел. Командная рубка «Прайма» молчала в оцепенении. Все уже поняли — от КОНТАКТА отвертеться не удастся. Потому что — вот он. Сам к ним пришёл. Столько ждали, готовились, мечтали и фантазировали. А когда случилось… ну, почти случилось… оказалось, совершенно неясно, что делать. Растерянность парализовала все мыслительные процессы. Так, наверное, замирает любое животное в джунглях, встретив неизвестное до этого существо. Только Лузгин продолжал настойчиво твердить:

— Семён! Возвращайтесь! Просто уходите оттуда! Я приказываю!.. Я прошу тебя — просто возвращайтесь!

— Ух-ты!!! — восхитился вдруг Петров, — Какая огромная штука… Народ, вы не поверите. Но к нам идёт планетоид!

Его заявление дышало дебильным инфантилизмом. Лузгин продолжал упрямо и безрезультатно уговаривать астрофизика. Впрочем, тот его всё равно не слушал.