– Уважающему себя молодому человеку не пристало связываться с тем, кто младше и слабее его, – раздался сзади знакомый ленивый голос.

– Чего? – рявкнул Макар, не отпуская воротник ветровки.

У Лиса уже болела шея и от напряжения кружилась голова. Вот только разглядеть он ничего так и не сумел.

– Того, – спокойно ответил Григ. – Отпусти, ерохвост мухоблудный[1], а то хуже будет.

По громкому смеху вокруг Лис понял, что их троица собрала в зрителях полшколы.

– Че сказал? – зарычал Макар, надвигаясь на темноволосого. – Кролика положи лучше, любитель природы. А то прибью нечаянно, пока буду тебе ерохвост откручивать.

Он по-прежнему не отпускал Лиса и толкал его перед собой. Мальчик сделал несколько шагов назад и понял, что его прижали к противнику. Холод тела Грига чувствовался даже сквозь ветровку.

Григ отступил, но Макар снова на него наехал. Темноволосый со вздохом пожал плечами и остался стоять на месте. Макар напирал. Зажатый между парнями Лис чувствовал себя резиновой лягушкой. В детстве у него была одна: нажмешь – глаза так и вылезают, чуть не до носа.

Старшеклассник запыхтел, но не сумел сдвинуть противника Лисом ни на сантиметр. Еще чуть-чуть – и они сломают ему ребра. Уже и хрустит что-то. Или это…

– А-а-а! – завопил Макар, выпустив Лиса и хватаясь одной рукой за запястье другой. – Урод! Твоя тварь меня укусила.

Белый кролик под мышкой у Грига всем своим видом демонстрировал крайнее отвращение. Потом собрал рот узелком и звучно харкнул. Макар едва успел скакнуть вправо, чтобы спастись от тягучей зеленой слюны.

Поток ругательств не успел хлынуть в полную силу, когда на поле брани выскочила Лизка. Длинные каштановые волосы взлохматились, а глаза горели, как у злющей ведьмы. Злющей, но красивой, поправился Елисей. Дышать забывалось то ли от напряжения, то ли от ее присутствия.

– Отвали от них, Макар! – заорала Лизка и бесстрашно повисла на руке главного хулигана школы. – Сам к ним пристал. Так что теперь жалуешься?

От боли, а может, и от публичного унижения Макар отупел настолько, что вцепился в волосы своей любимой «принцессе». Лис бросился защищать, натолкнулся на увесистый кулак и прилег на ступеньки. Прямо перед его носом серый от пыли Резец деловито терзал зубами джинсы противника. Григ снова вздохнул, протянул руку и схватил Макара за горло. В этот момент Лису показалось, что ботинки десятиклассника отрываются от земли.

– Разошлись! – заревел где-то наверху голос директора школы. – Марьина, не ожидал от тебя участия в мальчишеской драке. Жду завтра твоих родителей. Макаров – к медсестре! Пусть перевяжет и выпишет направление в районную поликлинику на уколы от бешенства. Абрамов и… ты, который с кроликом, – ко мне в кабинет, живо!

– И зачем ты только сюда приперся?!

Лис сидел на скамейке возле кабинета директора и ковырял торчавший из нее шуруп. Иногда поднимал глаза на Грига и сверлил его недобрым взглядом. Все пытался представить, какие мучения ждут в следующей жизни козлов, которые уводят девчонок у друзей.

Хотя какой он ему друг, этот змей холодный? Да и называть Лизку своей девчонкой было, конечно, неправильно. В драку она наверняка полезла ради Грига. Только тому ведь наплевать. Выглядит таким же невозмутимым, как и раньше. Еще бы! Он-то тут не учится и вообще, возможно, пришел из другого мира. Вряд ли его родителей могут в школу вызвать. К тому же загипнотизировать может так, что директор потом и не вспомнит, что его видел.

Зато самому Лису теперь светила перспектива «серьезного разговора». Родители ненавидели, когда у него проблемы в школе, а за драку могли и вовсе лишить карманных денег на месяц. Прощай тогда «Клевер» и прочие радости жизни. Будет дома давиться застывшей комком гречкой и мамиными диетическими салатиками.

Белый кролик в очередной раз проскакал от одного края лавки до другого. Потом уселся и застучал задней лапой по деревянному сиденью.

– А что у тебя Резец сегодня такой молчаливый? – спохватился Лис. – Говорить разучился?

– Связан обещанием, – коротко пояснил Григ, но понятнее от этого не стало.

Под дверью директорского кабинета они сидели уже пол-урока. Эдуард Степанович отвлекся на важный звонок из министерства, а похожая на сиреневого пуделя секретарша сразу выставила их наружу.

С тех пор мальчишки томились ожиданием в коридоре. По крайней мере Лис точно томился. Что думал Григ, понять было невозможно. Кажется, его сильно интересовали сначала табличка с именем директора, а потом школьное расписание.

Резец перестал стучать лапой по скамейке и злобно уставился на темноволосого.

– Хорошо, – обернулся тот. – Можешь пока поговорить. Но только не при других людях. Нам не нужны неприятности.

– Неприятности? – тут же забасил кролик. – Куда уж больше! Влипли в разборки с местными. Нас замели. Теперь ждем приговора сурового бородатого мужика со строгим взглядом. Мало тебе такого?

– Ты правда специально учился так говорить? – прервал его Лис. На ум пришло, что вчера сказал рыжий волк. – Прикольно получается. Я сразу оценил.

– А то ж! – От гордости белая шерстка Резца раздулась шариком. – Я тебе не просто безмозглый ручной пушистик. Я – проводник и полноправный компаньон.

Григ снова обернулся и презрительно глянул на «проводника». В светло-голубых глазах читалось большое сомнение.

– Скажешь, не так? – загорячился кролик, подпрыгивая от возбуждения. – Кое-кого, между прочим, из фамильного замка выпускают только под моим присмотром. Сидел бы сейчас у себя в комнате. Максимум – дурака валял с двергами.

– Кто такие дверги? – успел вклиниться в выкрики Резца Лис.

– Слуги отца, – закатил глаза Григ.

– Да ладно! Настоящие слуги? – ахнул мальчик.

– Да. Если ты, конечно, считаешь таковыми подземных карликов с коричневой кожей.

– Так, хватит! – не выдержал Лис. – Или вы сейчас нормально объясняете мне, откуда вы и зачем у нас появились, или я больше вообще с вами не разговариваю.

– Хорошо, – легко согласился Григ. – Для этого я сегодня сюда и пришел. Объяснить, что происходит. И успокоить тебя насчет Вррыка, Нечто и прочих.

– Кто такой Вррык?

– Можно сказать, мой дядя.

– Да ты задолбал интересничать! – взмахнул передними лапами Резец. – Это рыжий волк, которого ты встретил, когда провалился в наш мир. И никакой он ему не дядя. Просто лучший друг отца.

– Вот с бати своего и начни. – Лис уперся руками в колени и приготовился слушать.

Григ скрестил руки на груди и расслабленно облокотился о стену.

– Граф родился в 1431 году в семье правителя…

– Погоди, – тормознул его Лис, – мы вроде договорились, что ты расскажешь правду.

– Это и есть правда, – закатил глаза темноволосый. – Мой отец родился в 1431 году.

Так вот почему речь Грига кажется старомодной, а он сам интересуется их миром и необычными для себя вещами.

– У вас там что, пятнадцатый век? – с восторгом выдохнул Лис.

Такое будет покруче говорящих волков и кроликов. Перемещения во времени – ну надо же!

– Вообще-то, начало двадцатого, – улыбнулся Григ. И, выдержав паузу, добавил: – Зато Румыния.

Мысли мигом понеслись вскачь. Все, что Лис знал о Румынии, сводилось к одному-единственному ужастику, в котором эта страна упоминалась. Граф, которому почти пятьсот лет? Умение гипнотизировать людей? Нечувствительность к холоду и способность поднять Макара одной рукой?

– Чтоб я сдох! – с трудом выдавил Лис.

Захотелось зажмурить глаза и проснуться. Пусть лучше он потерял сознание в драке с Макаром и сильно ударился головой об асфальт. Все что угодно, только не это. За что? И вообще, он ненавидит «Сумерки» и прочие девчачьи книжки с клыкастыми картинками на обложке!

– Неужели ты?..