Возлюбленные поэтов 1. Расставание Illumina tenebras nostra Domina[2] «Приди, Мадонна, озари мой мрак!» Влюбленных красноречье беспощадно. Она, как лист, дрожит в его руках, Как губка, клятвы впитывает жадно. А Донну дорог лишь разлуки миг – Тот миг, что рассекает мир подобно Ланцету: он любимый видит лик Сквозь линзу слез – так близко и подробно. Он разжимает, как Лаокоон, Тиски любви, узлы тоски сплетенной: И сыплются в расщелину времен Гробы и троны, арки и колонны. И целый миг, угрюмо отстранен, Перед находом риторского ража Он, как сомнамбула иль астроном, Не может оторваться от пейзажа Планеты бледной. Он в уме чертит План проповеди: «О, молчи, ни вздоха; Не плачь – не смей!» – Увы, он не щадит В ней слабости… А между тем дуреха Глядит, глядит, не понимая слов, Как будто в зеркало волны глядится, И растворяется, как бред веков, В струях его печальных валедикций… 2. Спящая The blisses of her dream so pure and deep. John Keats Во сне она так безмятежна! Будто Там, в этом сне, поверила кому-то, Что будет мир ее красой спасен. Отвеяна от ложа скорбь и смута, Покоем и лавандой пахнет сон. Во сне она так беззащитна! Точно Лесной зверек бездомный, в час полночный Уснувший на поляне в темноте, – Или птенец на веточке непрочной В дырявом можжевеловом кусте. Не просыпайся! Этот сон глубокий Покрыл все недомолвки и упреки, Как снег апрельский – слякотную муть; Ты спишь – и спит дракон тысячеокий Дневных забот. Как ровно дышит грудь Под кисеей! Не все ль теперь едино – Назвать тебя Психеей, Маделиной Или соседкой милой? – Все равно; Когда ты – луч, струящийся в окно, И неумолчный шелест тополиный. Пусть блики от витражного окна В цвет крови или красного вина С размаху мне забрызгают рубаху, – Но этот воздух не подвластен страху, И пурпура сильней голубизна. Позволь и мне с тобою затвориться В сон переливчатый, как перловица: Не смерть в нем, а избыток бытия. Не бойся! Спи, жемчужина моя, Нам этот сон уже навеки снится. 3. Танцующая девушка How can we know the dancer from the dance? W.B. Yeats Трещит цивилизации уклад, Куда ни глянешь – трещины и щели; Меж строчек новостей клубится ад, И сами буквы будто озверели. А ты танцуешь, убегая в сад, Под музыку невидимой свирели. Дракон, чтоб укусить себя за хвост, Взметает пыль нелепыми прыжками; Герои выбегают на помост, Кривляются и дрыгают ногами. А ты, как этот купол, полный звезд, Кружишься – и колеблешься, как пламя. Я помню ночь… Не ты ль меня во тьму Вела плясать на берег, в полнолунье? Не ты ль меня, к восторгу моему, Безумила, жестокая плясунья? Твоих даров тяжелую суму Снесет ли память, старая горбунья? О скорбь моя таинственная! Столь Беспечная и ветреная с виду! Какую затанцовываешь боль? Какую ты беду или обиду Руками хочешь развести? Позволь, К тебе на помощь я уже не выйду. Ты и сама управишься. Пляши, Как пляшет семечко ольхи в полете! Я буду лишь смотреть, как хороши Движенья бедер в быстром развороте. Что зренье? – осязание души, А осязанье – это зренье плоти, Подслеповатой к старости. Пока Ты пляшешь, – как плясала без покрова Перед очами дряхлого царька Дщерь Иудеи, – я утешен снова: Ведь танец твой, по мненью Дурака, С лихвою стоит головы Святого. «Если сон …» Если сон – подобие смерти значит пробужденье – рожденье а мое беззаботное утро воспоминанье о радостном детстве Я бываю самим собою лишь одно мгновение в сутки с каждым днем оно наступает на четыре секунды позже Вечерами – о, вечерами на тебя я гляжу все печальней словно чую смерть моя близко Приходи же с дарами святыми с утешающим тихим словом дай мне губ твоих причаститься в них надежда на воскрешенье Дерево Перебора …А это значит, что решив и выбрав, Ты перед выбором предстанешь снова И потому на много тонких фибров Ветвится ствол желания любого. Нет, ты не пыль в стихийном произволе, Ты сознаешь, что средь густого бора Случайностей есть Древо Перебора, В котором – торжество свободной воли. Оно же, впрочем, Древо Униженья Свободной Воли, ибо так и этак Твое желанье терпит пораженье На каждом перепутье гибких веток. Так или этак – лучшей половины Лишается, стезю свою сужая, И каждый миг, как язычок змеиный, Раздвоенностью безысходной жалит. О, если бы не мыслию растечься – Не только мыслью, волком или птицей, – Всей полнотою жизни человечьей, Все дрожью жил совпасть и наложиться, Чтоб испытать все то, что недоступно, Недостижимо, чуждо, беззаконно, Изведать все развилки, сучья, дупла И все плоды вкусить от этой кроны! Есть сладкая в Эдеме сикомора, Есть темный кедр над пропастью Эрева. Но только это Древо Перебора И есть познанья истинное Древо. вернуться«Озари нашу тьму, Госпожа» (лат.) – надпись на портрете Джона Донна в образе влюбленного, погруженного в сумрак меланхолии. |
