…

Ещё через сутки рейс из Парижа с известным американским фотографом Натаном Фарбом прибыл в аэропорт «София». Утомлённый длительным перелётом через Атлантику, пересадкой в Париже на болгарский рейс и болтанкой над Альпами Натан с облегчением покинул воздушное судно.

В зале прилёта его встречала пышная брюнетка лет 35 с высоким каштановым шиньоном на голове и едва заметными усиками. На ней был зелёный брючный костюмчик в крупный белый горох, а в руках табличка с надписью от руки — «Mr. Farb».

— Добрый вечер, мистер Фарб, — затараторила дама с ужасным балканским акцентом. — Как долетели? У нас здесь сообщали, что ваш самолёт попал в непогоду.

— Всё, слава богу, нормально. — Устало ответил Натан, — Только устал. Перелёт через океан — штука утомительная.

— Да, конечно, я понимаю, — засуетилась дама, — пойдёмте в машину. Я вас отвезу на место. Меня, кстати, зовут Тереза. Тереза Николова. — Не умолкая ни на минуту, Тереза тащит Фарба к белой «Волге».

— Вот мы почти и на месте, — продолжает трещать она, коверкая английские слова так, что Фарб с трудом сдерживался, чтобы не морщиться слишком явно. — Полчаса и будем в нашей резиденции в Благоевграде. — На мгновение Тереза замолчала, выруливая с парковки. Затем также ловко и быстро развернула авто к выезду и машина понеслась по тёмным улочкам Софии.

Едва они покинули парковку, как генератор речи, казалось, вмонтированный в голову Терезы, снова заработал.

— Тут такие дела творятся! Такие дела! Просто ужас! — Тараторила Тереза, — представляете, мистер Фарб? Наш человек, что приглядывает за посетителями Ванги… Вы знаете, кто такая наша Ванга?

— Нет, а кто это?

— Как, вы не знаете о Ванге? Обязательно расскажу! но самое интересное не это. Так вот, её приёмный сын, рассказал нам, что две недели тому назад, их посетила странная компания — двое мужчин за пятьдесят в компании с двумя девицами и пареньком лет двадцати. Так вот, после того как этот паренёк встретился с Вангой, та сильно разволновалась, на следующий день даже Живковой позвонила.

— И что же такого поведал этот chlopets? — лениво поинтересовался Натан, который уже понял, что именно из-за этого его и выдернули из Штатов, и забросили в эту европейскую глушь.

— Подробностей наш агент узнать не смог. Он даже с Любкой пытался заигрывать, и телохранителей подпаивать. Бесполезно! Их можно понять, ведь работа при бабе Ванге не тяжёлая, платят хорошо.

— А теперь, милая Тереза, кто всё-таки такая эта Ванга? — Натан, наконец, дождался паузы, чтобы направить разговор в нужное русло.

— Это наша знаменитая на весь мир целительница и прорицательница! К ней едут за советом и излечением. Поверить не могу, что вы, мистер Фарб, её не знаете.

— Такие мы американцы невежественные люди. Интересуемся только собой и своей страной. Тереза, а можете описать паренька?

— Это, пожалуйста! Рост ниже среднего, около 65 дюймов, приблизительно. Русые волосы коротко пострижены, носит очки в тонкой металлической оправе, наверное, от близорукости… Что ещё? Глаза маленькие и серые, на подбородке небольшая родинка, рот и губы большие, а уши наоборот — маленькие…

— Похож! В самом деле, очень похож! — Натана охватило странное волнение, какое он иногда испытывал при решении творческих задач. Неужели он встретится снова с этим странным русским? Интересно, что он напророчил странной болгарской шарлатанке?

Внезапно Натан почувствовал сильный прилив голода. Под ложечкой как-то тягуче засосало, а желудок вдруг сжался, требуя пищи. Выпить чего-нибудь тоже было бы неплохо.

— Тереза, а мы не могли бы заехать куда-нибудь перекусить? — обратился он к провожатой. — Я умираю от голода!

— Мистер Фарб, ноу проблем, — опять затараторила тётка, — тут на выезде на Витоше есть ресторанчик.

…

[176].

Высокий худощавый мужчина напевал песню, совершенно непонятную Натану, хотя он и улавливал отдельные знакомые, похожие на русские слова. Все эти славянские «влюбен», «света», «птиците», оставляли впечатление узнавания, но не позволяли понять смысл песни. Чем-то это напоминало ему блюзы Среднего Запада с их житейской мудростью. Несмотря на непонимание текста, Натан слушал этого молодого певца с удовольствием.

— Давайте, милая Тереза, выпьем за здоровье, — поднял бокал красного вина Натан. Вино на голодный желудок подействовало быстро. Настроение у него после местного блюда, кажется его спутница назвала его яхния, из баранины, баклажанов и томатов заметно улучшилось.

Он даже начал подпевать исполнителю, который начал уже другую песенку, в которой можно было распознать французскую мелодию «Viens, viens» сочиненную пару лет назад Мари Лафоре:

— Дэжд, дэжд, нана-нана-на-на… — подпевал американский лазутчик, дирижируя вилкой и ножом.

— Вам понравился Бисер Киров? — внезапно напомнила о себе Тереза, — мне он очень нравится, как многим в Болгарии. В Союзе его тоже очень любят.

— Да, неплохой исполнитель, интересно, музыку он пишет сам? — С лёгкой иронией поинтересовался Натан.

— Конечно же сам! — С оттенком гордости в голосе заявила Тереза, — и стихи иногда тоже пишет. Говорят, «Дождь» он перевёл с немецкого [177].

— Ну-ну, конечно же с немецкого, а вы, Тереза, про оркестр Поля Мориа, что-нибудь слышали?

…

Так незаметно за бокалом вина пролетел час. Тереза начала беспокоиться. Фарб же был так доволен, что даже пригласил даму на медленный танец.

— Мистер Фарб, давайте сделаем так. Сейчас мы с вами потанцуем, а сразу после танца поедем дальше.

— Но почему? — делано возмутился Натан, — такой славный вечер, отличная кухня, хорошая музыка, красивая женщина. Почему я должен куда-то ехать?

— Мы на службе… И нам ещё ехать целый час. Нас ждут.

— Наша слюшба и опаснáя и труднáя, ла-ла-ла, — напел Натан по-русски. — Ладно, поедем, куда скажете, милая Тереза. Вы так прекрасны, что я не могу противостоять вашим чарам.

…

— Мы приехали. Пройдёмте в дом, мистер Фарб. Нас ждут. — Тереза остановила поползновения пьяного американца, чем только подогрела его желание.

Хмель тут же вылетел у него из головы, как и романтические надежды. Он чертыхнулся про себя и побрёл к двухэтажному особнячку, спрятавшемуся за каменным забором. Скрипнули железные створки ворот, Натан с усилием толкнул их и оказался в тёмном, заросшем виноградом, мощёном дворике. Внезапно зажёгся свет на веранде, загорелись окна прихожей, на крыльце появился полный усатый мужчина в белой рубашке и старых джинсах.

— Тереза! Мистер Натан! Добре дошли! — Радушно приветствовал он прибывших. — Я — Петер Христов. Местный сторож.

Пожав руку Натану, он сердечно обнял Терезу.

— Проходите в дом, нечего нам ночью на улице стоять. Сейчас я вам всё расскажу и покажу. Введу в курс, и можете отдыхать, — он усмехнулся чему-то про себя и жестом пригласил внутрь.

В доме пахло псиной, сеном и ещё чем-то совершенно незнакомым Натану. Позже Тереза сказала, что это запах местной разновидности кориандра.

Источник пёсьего аромата вышел на голоса незнакомых людей следом за хозяином. Здоровенный белый с тёмными пятнами каракачан [178] по кличке Тодор.

…

Задача, поставленная руководством АНБ перед болгарской резидентурой была с одной стороны проста, но не выполнима. Дело в том, что пока информация о странном русском дошла до Нью-Йорка, пока её проанализировали, пока нашли Натана, пока он доехал, прошло около недели. Куда после посещения Ванги делся искомый клиент, было не известно. Вполне возможно, что он вообще уже покинул страну. Решение поселить Фарба в Благоевграде было принято от безысходности. Кто-то решил, что проще будет по сигналу с места, вызвать его на опознание и пользуясь личным знакомством разыграть случайную встречу. В качестве легенды ему придумали версию поиска сюжетов, связанных с болгарскими богомилами, орфиками и нестинарами. Ничего лучше придумать не успели, но сами темы неожиданно показались Натану занимательными, хотя были далеки от его интересов.