Презрительно окинув взглядом Ричарда, что в свою очередь смотрел на меня с максимальной учтивостью, я указала на андроида пальцем и повернулась к наблюдающему со стороны Элайдже. Наши отношения с машиной всегда вызывали в нем повышенный интерес, он словно бы каждый день ждал каких-то изменений, ожидал смены вражды на дружелюбие. Увы и ах. Если Хлоя и могла вызвать во мне приятные эмоции, то этот тип был вынужден испытывать на себе всю мощь злых зеленых глаз.

‒ Как ты вообще его терпишь? ‒ с отвращением спросила я босса.

‒ С ним даже приятно общаться, если не осыпать извечными оскорблениями, ‒ мужчина ответил мне легкой улыбкой, кивком головы указав на истинность своих слов.

‒ Да он же даже на эти оскорбления нормально среагировать не может! ‒ Ричард смотрел на меня так, точно я не отзывалась о нем в третьем лице. Любой нормальный давно бы ответил на такое неуважительное поведение, этот же молча стоял с руками за спиной, хлопая суровыми глазами. ‒ Ричард, каков в тебе уровень юмора?

‒ Десять процентов, мисс Гойл.

‒ И вот с этим парнем ты предлагаешь мне пить? ‒ указательный палец вновь взметнулся в сторону андроида. Да среагируй ты уже как-нибудь! ‒ Его уровня не хватит даже для того, чтобы понять шутку про «Тук-тук»!

‒ Кто там?

Откинув голову в бок, я ошарашенно смотрела на Ричарда. Он словно только что признался в какой-то страшной мерзкой тайне, настолько неприятно прозвучало эта его фраза. С некоторое время в нашей троице царило молчание, однако я знала наверняка: пока мои зеленые глаза укоризненно изучают андроида в белом пиджаке, и пока андроид, приподняв брови, ждет ответной реакции от меня ‒ Камски за спиной усмехается. Усталости в нем как и не бывало. Мужчина едва ли не каждый день наблюдал за живой комедией, сюжетом которой были попытки двух существ ужиться под крылом босса. Честное слово, как типичный ситком для семейного просмотра. Хоть прямо сейчас бери камеру и снимай первую серию.

‒ Как видишь, Тони, стоит только попытаться.

‒ Пожалуй, на этом я закончу экспериментировать, ‒ нащупав под плащом на пояснице мини-пистолет, я приподняла правую руку, оголяя браслет на тонком женском запястье. ‒ Я буду на связи. Если что – сигналь, примчусь на всех порах.

Камски кивнул. Больше его не интересовала очередная комедийная серия. Впрочем, как и меня – несущуюся в бар в автоматическом такси.

Первая неделя после дозволения Камски покидать дом была насыщенной. Улицы города оставались для меня малознакомыми, только со временем пришлось изучить их на основе личного опыта, а не кусками возвращающейся памяти. Наибольшее внимание было уделено именно тем районам, в которых нам приходилось с боссом часто бывать. Бизнес-центры, торговые центры, резиденции чужих людей. Но даже среди всего этого лоска высших кругов было одно маленькое место с темным освещением, музыкой с уклоном в кантри и рок. «Бар Джимми» оказался первым на пути моей заинтересованной натуры, он же оказался и единственным достойным среди посещенных позже заведений. Отправив такси восвояси, я стащила с плеч плащ и вошла внутрь.

Как и всегда, темно, тепло и пахнет алкоголем. В воздухе чувствовался удушающий аромат сигаретного дыма, ведь сам хозяин никогда не запрещал посетителям выудить из-за пазухи парочку сигарет. Посетителей в будни не наблюдалась, даже будничные вечера проходили в спокойствии и тишине. Никто не дебоширил, никто не желал напиваться в хлам. Пройдя за порог, я услышала приветливый колокольчик над дверью. В этом мгновение чернокожий парень с дредами развернулся на сто восемьдесят градусов, после чего приветственно махнул рукой.

‒ Привет, Джимми.

‒ Энтони! ‒ бармен, натирая бокал для виски, дружелюбно кивнул головой. ‒ Я уж думал, совсем про нас забыла.

‒ Меня не было всего один день.

‒ Вот именно, ‒ Джимми подкалывал меня по полной, и я не могла обижаться на намек бармена на мою вымышленную алкогольную зависимость.

Усевшись за барную стойку, я старательно прятала мини-пистолет на пояснице за белой футболкой. Вряд ли наличие оружия на теле хрупкой девушки удивит здешних трех посетителей, что уже успешно наглотались дешевого пойла и теперь тихо спорят о чем-то за одним столиком. Но я все же позаботилась о незаметности оружия.

Из колонок на потолке доносилась привычная рок-музыка в стиле «глэм-рок». Мне нравилось бывать здесь в полном одиночестве. Джимми, бармен и хозяин заведения, любил свой бар и потому не позволял гостям устраивать драки, открытые конфликты и прочие прелести преступного мира. К сожалению, именно этот мир и обитал здесь по выходным. С рассказов бармена я знакомилась с некоторыми людьми и их историями, порой сама заводила знакомства через совместно выпитые бокалы с виски. Каждое такое знакомство, пусть даже и не с самым приятным человеком, позволяло почувствовать себя частью системы. С самого первого дня своего пробуждения я ощущала себя потерянной, словно выбитой из общего ряда шестеренкой. Мир был окутан мраком и тайной, но приобщение себя к новым людям доставляло облегчение. Возможно, это была одна из причин, почему мы с Джимми быстро нашли общий язык. Бармен никогда не стремился к конфликту, мужчина понимал свое назначение здесь – наливай алкоголь, слушай и давай советы, если просят. Поэтому чернокожий парень, едва я села на высокий стул, тут же поставил передо мной бокал на салфетку.

‒ Объясни мне, ‒ мужчина откупорил бутылку с виски, не торопясь наполнять бокал. ‒ Зачем так много пить, если не можешь опьянеть?

‒ Ты что, решил избавиться от львиной доли своей будничной выручки? ‒ с улыбкой, но с сарказмом ответила я. Холодные ладони изучали гладкую поверхность стола, который, казалось бы, был теплее, чем женское тело.

‒ Ни в коем случае, ‒ с этими словами мужчина наклонил бутылку, и бокал заполнился янтарной жидкостью.

Жгучий напиток плескался из стороны в сторону, омывал своими волнами идеально чистое стекло. Терпкий вкус наверняка был холодным, обжигающим, приносящим расслабление организму. Если первые два свойства были испытаны мной на деле, то последнее никогда не доводилось проверять. Алкоголь выветривался из организма с невероятной скоростью, ни один токсин не успевал достигать нервной системы прежде, чем произойдет вывод веществ через кожу. Мистер Камски первое время расстраивался моему нежеланию совмещать с ним вечерние посиделки у стеклянной стены с бокалом в руке, однако позже перестал настаивать. Ни он, ни я не хотели портить отношения «соратников» неловкостью, а ведь именно она и будет присутствовать в воздухе, когда мужчина упьется из-за отсутствия тормоза в виде пьяного собутыльника, в то время как я буду чувствовать себя неловко из-за вида опьяненного босса, пока я вся такая в белом пальто стою трезвая.

‒ Чего нового расскажешь? ‒ Джимми отставил бутылку в сторону, уложив руки на край барной стойки. ‒ Выглядишь усталой.

О, как много я могла рассказать, братишка. За время проведенное здесь Джимми стал своеобразной шкатулкой всех внутренних смятений и страхов, даже сомнений относительно прошлой жизни. Мужчина знал обо мне все: на кого я работаю, почему выпала из жизни, как часто хожу к психиатру. Пока остальные женщины выплескивали свои чувства мастерам-парикмахерам и маникюра, я делилась наболевшим с Джимми – даже тем, о чем боялась говорить с Дорианом.

Боже, да этот парень знает обо мне все, что знаю я! Он даже в курсе моих способностей к регенерации и устойчивости к холоду, настолько близко человек смог подобраться к уставшей постоянными терзаниями душе. На протяжении двух недель чернокожий парень с дредами слушал про кому, слушал про то, как меня собирали практически по кускам, как мистер Камски, являющимся моим доверенным лицом по документам, позволил нейрохирургам провести экспериментальные операции, лишь бы попытаться вырвать меня из лап смерти! Старуха с косой была выгнана, но вместе с ней черепную коробку покинула и память. Никакие умения регенерации и устойчивости к алкоголю не заглушат чувство потерянности из-за утративших воспоминаний.