В последний раз я бросила взгляд на часы, пробившись через мглу и воспоминания.

00:13

Прощай, Коннор

Анна едва отклонила голову в сторону, просигнализировав о полноценном трансе. Джон Майкл Дориан, остановив метроном, поднял телефон со стола и нажал на кнопку паузы. Девушка сидела с закрытыми глазами. Пустая оболочка, не способная самостоятельно действовать, совершать решения. В такие моменты психотерапевт ощущал себя неким маньяком, тем, в чьих руках находилась чужая жизнь. Некоторые коллеги его уровня рассказывали, как чувствовали порывистое желание издать приказ безвольному телу сделать нечто ужасное и неприличное, сравнивая это ощущение с желанием сделать шаг, стоя на краю высотки. Дориан таких чувств не испытывал. Его смущали и даже стыдили домыслы о том, что кто-то сейчас может быть ему подвластен.

– Ты изучал ее личную карту, не так ли? – психотерапевт водрузился за стол, устало помассировав виски большими пальцами. Синий расслабленный галстук сложился на деревянной поверхности, и Дориан поправил его, заприметив на себе настороженный взгляд Камски. – Она в трансе, ничего не слышит. Можешь быть спокоен.

Камски, все еще поглядывая на сидящую к нему спиной Гойл, снова откинулся в кресле. Его, как и старого доброго Дориана, мучала бессонница, только если другу не давала спать работа, то Элайджа страдал от постоянной тревоги за свою жизнь. Последний месяц был напряженным. Слишком часто его пытались застрелить или даже взорвать.

– Изучал, – без всякого интереса ответил создатель.

– Тогда ты в курсе, что у нее диссоциативное расстройство идентичности**. Ты не говорил, что будет так много работы.

– Я же прошу тебя не о бесплатной услуге.

Дориан усмехнулся. Сколько он знал Камски, но тот никогда не менялся в своих манерах. Давнишний друг обладал исключительным умением вести разговоры, даже самая конфликтная и щепетильная беседа превращалась в дружественное обсуждение. Вот и сейчас, Элайджа расслабленно сидит в кресле, закинув щиколотку левой ноги на колено правой. Его туманный, слегка наркоманский взгляд серых с темной каемкой глаз у незнающих людей вызывали представления о вечно накуренном человеке, но Дориан знал о непринятии друга всяких психотропных веществ. Однако все же психотерапевт видел признаки паранойи и повышенной тревожности. К сожалению, Камски был не из тех, кому легко заговорить зубы, убеждая в важности лечения.

– Как долго может уйти на работу? – между тем, безучастно поинтересовался Камски.

– Месяц точно, – Дориан устало взмахнул кистями, задумчиво осматривая лицо уснувшего пациента. – Тот, кто с ней работал раньше – постарался. В карте описаны частые приступы агрессии и паники, даже депрессии и суицидальных мыслей, но нам повезло, что у нее еще не произошло переключения***.

С некоторое время в кабинете хранилось молчание. Дориан устало посматривал на часы, сожалея об упущенном ужине с женой. Наверняка снова получит моральную пощечину от строптивой женщины за несдержанное обещание.

– Что ты намерен делать? – Элайджа задавал вопросы так просто, что сам удивился своему голосу. Как будто бы он каждый день прочищал мозги людям, настолько ему казалась эта процедура обыденной.

– Постараюсь избавиться от второй личности, или хотя бы перевести ее в нейтральный режим. Пожалуй, первые две недели я буду лично приезжать к ней, не желательно, чтобы она контактировала с окружающим миром.

– Настолько все сложно?

– Элайджа, в ней сидит две личности сразу, – мужчина указал пальцем на девушку, с укором глядя на торопящего события создателя. Да, он определенно паранойит. – Хочешь эффективного результата – имей терпение.

– Я не тороплю, – промелькнувший в воздухе намек на конфликт тут же был уничтожен поднятыми руками Камски в знак «я сдаюсь, но я боюсь». Элайджа встал с кресла и медленно обошел Гойл со стороны. Струйки слез быстро впитывались в побледневшую кожу, ресницы не вздрагивали, как обычно это происходит у людей с закрытыми глазами. Она и вправду спала. Немного понаблюдав за размеренным движением женской грудной клетки, мужчина продолжил свой собственный инструктаж. – Каковы мои действия?

– Она ведь не будет ничего знать, так? Тебе придется придумать какую-то историю, чтобы она не догадывалась о том, что ей блокируют воспоминания.

– Одна такая у меня найдется, – задумчиво протянул Камски.

– Это не все, – мистер Дориан откинулся на спинку стула. Все эти процедуры были ему настолько привычны, что параллельно с рассуждением на тему промывки мозгов человека психотерапевт старательно придумывал оправдание для взбешенной дома жены. – Первые сеансы сделают свое дело, но контрольными будут последние несколько. Если в течение всего курса она встретит какой-нибудь особо яркий привет из прошлого – можем смело спускать все старания в туалет.

– Предлагаешь запереть ее в четырех стенах?

– Нет, иначе точно что-нибудь заподозрит. Просто постарайся огородить ее от особо важных для нее личностей, – нахмурившись от собственного высказывания, Дориан, блеснув линзами в очках, посмотрел на Камски снизу вверх. – Такие же наверняка есть, не так ли?

Элайджа смолчал. Он все еще изучал умиротворенное лицо Анны, которое совсем недавно источало волны обреченности и скорби. В его голове происходили тысячи процессов, он даже на некоторое время ощутил себя машиной. Прошлое Гойл было пронизано болью и смертью, но помимо этого были и такие особо значимые мелочи, как недлительная работа в департаменте полиции, катана, дом на Зендер-стрит. И имя. От этой фальшивки он точно избавится.

Дождевые тучи начали таять на глазах, предоставляя ярким и блеклым звездам возможность наблюдать за жителями планеты. Время перевалило за полночь, когда Коннор вышел из здания «Киберлайф». Теплые порывы свежего воздуха подкидывали черный кожаный галстук, ворошили пряди зачесанных волос. Им двигало желание как можно раньше попасть домой, убедиться в том, что выстроенный собственными руками мир не успел измениться за несколько часов его отсутствия. Серые ботинки месили грязь, абсолютно все районы погрязли в сон.

Война… война никогда не меняется. Она отбирает жизни, уносит за собой тысячи поломанных судеб. Она принимает формы физического насилия, может стать бумажной, а может иметь психологический характер. Десятки людей и андроидов теряли друг друга, множество невидимых нитей разрывались навечно.

00:16

Коннор шел по улицам, широко открыв встревоженные глаза.

Анна бездвижно сидела в светлом теплом кабинете, на долгие часы сомкнув веки.

00:16

Очередная нить была разорвана.

00:16

Он вспоминал.

Она забывала.

Война… война никогда не меняется.

========== Эпизод VIII. Новая цель установлена - Камски. ==========

Комментарий к Эпизод VIII. Новая цель установлена - Камски.

банджо* - струнный щипковый музыкальный инструмент с корпусом в виде бубна и длинной деревянной шейкой с грифом.

фух… не было меня дольше обычного. пока все отдыхали в майские праздники, я трудилась сутками на благо трясущихся перед сессией студентов из местного университета. извините за отсутствие! эпизод очень длинный, настолько сильно меня охватили события фанфика в голове. так же хочу предупредить, что отныне части будут сверхкрупными. простите меня, читатели… я честно старалась сдерживаться! вам придется запастись терпением и временем…

те, кто долго и внимательно меня читает, уже наверняка заметили, как сильно я люблю пасхалки и отсылки. и вот, я решила это усугубить. в эпизоде представлено 10 отсылок. это может быть ЧТО УГОДНО - абсолютно. первый, кто назовет мне их все в лс, получит маленький приз! какой? буду молчать)

(если будете писать комментарий - пожалуйста, сообщите, стоит ли устраивать такие квесты по отсылкам еще раз. очень важно знать ваше мнение!)

продолжаем наблюдать над историей троицы, претерпевающей глобальные изменения в своих отношениях. Гойл не помнит, Коннор вспоминает, Хэнк, как уже заведено, пьян. спасибо вам за указания на ошибки и ваши отзывы. они - бальзам на душу, даже если и выражают негатив. истории ведь для того и нужны, чтобы обсуждать и делиться мыслями о них.