‒ Фургон, да?

Ответа не последовало. Он все так же смотрел в окно, на его идеальном лице больше не играл интерес в только что состоявшейся близости. По ногам словно прокатился холодный ветер, и я быстро вернула комбинезон в обратное положение, застегнув собачку до горла. Оттягивать больше нельзя. Следовало прожить эти два дня на одном дыхании, сорвать их точно пластырь со свежей царапины. Да, больно, но только так я могла промотать сорок восемь часов вперед и заняться андроидом, а точнее ‒ нами.

Встав у зеркала, я быстро заплела волосы в высокий хвост и уложила катану за спину. В отражении в упор смотрел солдат. Черный комбинезон плотно облегал туловище, придавая расправленным в боевой готовности плечам суровую стойкость. Волосы, что теперь чаще всего были распущены, на рефлексах были идеально завязаны. Все мне напоминало меня другую: шрам, безучастное лицо, рукоятка из черно-красных кожаных лоскутов за спиной. Было то, что выдавало в этом персонаже прошлого меня настоящую. Взгляд, полный жизни и желаний.

‒ Как говорила маман, ‒ сама себе произнесла я. Коннор на этом моменте тут же отвернулся от окна. ‒ Понеслась душа в рай!

Коннор следовал за Гойл вниз, намереваясь выйти вместе с ней из дома. Стоящий черный фургон у бетонной дорожки, ведущей к крыльцу, отражал мутные лучи уличных фонарей, и андроид, осматривая черную металлическую коробку, ощущал то самое чувство, что люди называли «тревогой». За время работы с солдатом и лейтенантом он лишь два раза имел контакт с кем-то, помимо Анны, из подразделения. И те были обычными рядовыми бойцами. Он не встречал лично Эмильду Рейн, лишь видел ее на фотографиях в закрытых серверах правительства, не видел в живую всего того, что прячет за собой навевающее на темноволосую девушку ужас слово «подразделение». Немногочисленных фотографий не хватило, чтобы полностью спроецировать образ затемненной части государства. Но то, как Анна после пробуждения всякий раз реагировала на одно только упоминание о прошлой службе, нагоняло атмосферу беспокойства. Она знала об этом месте все, и уж точно следовало полагаться на достоверность ее страхов.

Спускаясь с лестницы, андроид с удивлением отметил для себя, как резко изменился облик Гойл. Первый и пока еще единственный проведенный день вместе был наполнен чужеродными для них обоих эмоциями, и всегда стойкий солдат вдруг потерял свою вечно идеальную осанку, отточенные механические движения стали более живыми. Сейчас же он вновь видел перед собой бойца, что вошел в холл полицейского участка ноябрьским утром. Экипировка поменяла в ней все: спина уверенно выгнулась, словно сталь; тяжелые ботинки с протектором скрыли миниатюрную ногу, придавая ей грубость и суровость. Изменилось даже лицо: подбородок приподнялся в солдатской манере, женские руки слаженно поправляли костюм и оружие, пока сама Анна осматривала себя в последний раз в коридорном зеркале. Коннор стоял у двери, рассматривая вернувшегося солдата безучастным взглядом. На деле же пошатнувшаяся программа в механической голове, что теперь ощущала этот мир совсем иначе, с интересом анализировала реакцию Гойл в спальне. Ему даже казалось забавным и завораживающим то, как быстро разрушилась солдатская воспитанная долгими годами стойкость под действием его рук.

‒ Не выходи за мной из дома.

Коннор вопросительно приподнял брови. Солдат левой рукой нащупала за спиной саю, ее зеленые глаза были закрыты.

‒ Почему?

‒ Они следят за мной, ‒ Анна нахмурено повернулась в сторону двери. На лице больше не было благоговения от прикосновений, на его место пришла полная безэмоциональность. ‒ Не хочу давать этим стервятникам больше информации, чем нужно.

‒ Ты еще можешь отказаться. Никто не переводил на твои счета деньги, я проверял.

Анна удивленно распахнула глаза, выдав в своем виде бездумного убийцы человека. Андроид почувствовал в этом взоре немой укор, но обращать внимания не стал. Его слишком интриговали эти психоэмоциональные игры на лице Гойл, и слишком беспокоил фургон за дверью.

‒ Мало мне Эмильды, ты еще за мной следить будешь?

Коннор не нашелся что сказать. Возможно, Анна ожидала увидеть в нем хоть намек на чувство вины, но оно его почему-то не трогало. В конце концов, он старался справиться с этим новым миром по своему, без чьей-либо подсказки, и отслеживание всех действий подразделения в сторону Гойл ему представлялось как обязательный элемент беспокойства за близкого человека. Иными словами, он старался быть в курсе всех дел, чтобы успеть предотвратить неприятное.

‒ Ладно, Джеймс Бонд, ‒ солдат улыбнулась, и вскоре нетяжелая спортивная сумка была поднята с пола. ‒ Вернусь через два дня. Надеюсь, что навсегда.

‒ Анна, ‒ солдат уже держала пальцы на холодной ручке, когда Коннор вдруг ощутил важность предстоящих слов. Она наверняка знала все это и без его подсказки, но причина почему Гойл вновь согласилась надеть черный комбинезон была неизвестна самому андроиду. И потому он посчитал нужным выразить свою мысль. ‒ Мистер Камски неординарная личность. Будь осторожна в общении с ним.

‒ Я не маленький ребенок, чтобы объяснять мне такие вещи. К тому же мое дело следить, а не чесать языком.

Гойл одарила Коннора одобряющей улыбкой и вышла наружу.

Открытая дверь впустила в дом морозный воздух. За ночь температура упала на десять градусов, ручьи растаявшего снега на дорогах быстро обледенели, и теперь отливали холодным серебром в свете фонарей. Восточная сторона темного неба покрылась мягким градиентом голубых оттенков. Коннор, как и было сказано, не выходил из дома. Как только дверь захлопнулась за спиной Анны, андроид, стуча каблуками мужских ботинок по паркету, прошел в гостиную. Анна, стоя у открытой бойцом железной двери, обернулась в сторону дома.

Провожая андроида на дело прошлым вечером, я мысленно молила его вернуться до моего отъезда. Думала, что так будет легче покидать дом… какая глупость. Интуиция подсказывала мне, что андроид в идеальном костюме полицейского стоит напротив окна в гостиной и тщательно наблюдает, как вышедший из водительского места боец открывает дверь в салон. Уезжать под теплым и тревожным взглядом шоколадных глаз оказалось еще труднее. Мельком глянув в окно гостиной, я вдруг ощутила крепкое желание послать все нахер и вернуться в стены дома. Но Эмильда не бросала слов на ветер. Сейчас андроид стоял за окном, а в случае моего отказа может стоять за решеткой. Слишком большая плата за возможность избежать встречи с мерзким человеком.

Я узнала бойца в первую же секунду, которую взглянула на своего невольного сопровождающего. Дэвид-девяностно-восемь – «первичник», чья работа в подразделении заключалась в улаживании внутренних дел. Эмильда не даром послала ко мне светловолосого с белым как полотно вытянутым лицом коллегу. Пока едва не убитый Крейг старался смирить меня на «Иерихоне» криком и грубостью, этот солдат предпочитал спокойный разговор. Дэвид, как и Трент, был одним из немногих в отряде собратьев, с которым я не захочу ссориться. В свою очередь Дэвид знал, когда стоит промолчать.

Фургон мчался вперед, сворачивая по пустынным дорогам. Редкие люди и андроиды торопились на свои должности, фонари с появлением солнечного луча из-за горизонта отключились. Мир продолжал отходить от потрясений, все в нем старалось справиться с появлением новой ниши рядом с человеком. Отныне люди не были единственными «венцами творений». Человек, играя в Бога, самолично создал новый разум, и тот был готов поглотить своего создателя в случае надобности. Это было видно в каждом втором прохожем, что встревоженно оглядывался по сторонам и, в случае возникновения на пути «живого», сворачивал с дороги. Мне было плевать. Я чувствовала мерное гудение двигателя, всматривалась в тонированное окно, в нетерпении ощупывала гладкую саю на коленях. Где-то под сиденьем, как и в день моего отлова «первичниками», в железной коробке бились инструменты для починки машины. В моей же голове бились тревожные мысли.

Фургон заехал на территорию аэропорта. Небо окончательно сбросило темное пальто, часы подходили к отметке семи часов. Поездка и впрямь была долгой. Дэвид молча крутил руль, так же молча показывал сотруднику аэропорта разрешение на въезд, молча парковал машину рядом со среднегабаритным частным самолетом с синими полосками. Вылезая из фургона, я без интереса осмотрела белую железную птицу. Никто не говорил, что придется покидать штат или страну, но задавать такие вопросы подневольному бойцу не пристало. Тем более вряд ли Дэвид мог знать подробности моего заказа. Его дело было малым: привезти, дать инструкции и вернуться на базу.