– Да ты сегодня прямо рано, – не отрываясь от работы, произнесла я с усмешкой. Выпрямленные волосы тут же спали с плеч, мешая разбору документов.
Андроид молча прошел в гостиную, гремя прицепленными к поясу наручниками. Мне и не стоило поднимать взгляд, чтобы знать с каким укором на меня смотрят карие, отливающие золотом в начинающемся закате глаза.
– Я бы хотел поговорить с тобой.
Голос Коннора был слегка удрученный, даже тревожный, но мне было не до того, чтобы обращать на это внимание. Джон не любил ждать, тем более сейчас, когда солнце начинало постепенно спускаться, а время близиться к девяти часам вечера. Потому мне пришлось поторопиться, бережно, но сурово запихивая бумаги в офисный портфель.
– Звучит очень серьезно, но давай чуть позже, – я подняла взор на Коннора, чтобы вовремя заметить его недоуменный, оглядывающий мои действия взгляд. – Мне срочно нужно попасть в клинику.
– Что-то произошло? – обеспокоено спросил Коннор, держась на почтительном расстоянии.
– Дориан звонил. Просил вернуться в кабинет, мол, разговор не для телефона. Надеюсь, не очередные байки и слезы в жилетку про его сварливую жену.
Я не ждала от Коннора понимания моей шутки, ведь Джон и Коннор виделись лишь несколько раз. Словом, у Коннора остались не самые приятные ассоциации с моим начальником из-за всего того, что тот творил в моей голове. Сам же Джон вполне был доволен знакомством. Однако из-за отчужденного отношения общение андроида и психиатра при встречах ограничивалось лишь «добрый день, как ваше самочувствие, до встречи». Поэтому андроид не в курсе, как часто Джон использует мой кабинет для своих личных эмоциональных разгрузок. Я бы вроде и не против, человек хороший, много помогает и вообще устроил к себе на работу по причине восприятия меня как дочери. Но все же иногда это удручает. Благо кабинет мне приходилось делить с другой работницей-психоаналитиком, и, пусть та появлялась на работе редко, все же иногда спасала меня от очередных плаксивых жалоб мужчины.
– Это займет не больше пяти минут, – андроид учтиво склонил голову, однако в голосе его я вдруг почувствовала некое облегчение. Словно бы уговаривать он меня на разговор продолжал, полностью понимая, что я на этот разговор сейчас не пойду. Некогда.
– Прости, не могу. Я должна успеть, – взглянув на наручные металлические часы, я удрученно нахмурилась. Джон точно даст по шапке за ожидания.
Я успела сделать всего несколько шагов, обходя диван, как Коннор двинулся следом за мной. Безмолвно изъявил желание отвезти меня в клинику. Я же безмолвно приняла его помощь. У нас не так много времени было друг на друга, и потому такие вещи делались без лишних разговоров. Просто чтобы хоть немного побыть вместе, пусть даже в дороге, пусть даже в пути на работу.
Клиника ждала нас единичными горящими окнами. Мой кабинет находился на третьем этаже, и свет в нем уже озарял улицу. Джон по-прежнему ждет. Едва открыв дверь черного внедорожника и впустив ветер в салон, я виновато посмотрела на андроида. Коннор смотрел на меня учтиво. Бедный… не успел даже униформу сменить.
– Подождешь меня здесь?
Андроид с полуулыбкой кивнул головой, вернувшись взглядом на пустую парковку. Какой-то очень странный, слишком молчаливый. За всю дорогу ни разу не проронил ни слова. Подозревающе сощурившись, я захлопнула дверь и развернулась к Коннору всем телом. Шелковая майка приятно лоснилась в лучах синего и желтого цвета приборной панели машины.
– Коннор, у тебя все в порядке? – я смотрела не очерченный закатным светом профиль андроида, что сжимал руль обеими руками. Знала я это его состояние. Разве что не хватает монеты для обозначения, что детектив о чем-то глубоко задумался.
Коннор повернулся ко мне головой, удостоив только кивком. Мои вздернутые брови требовали чего-то большего, чем просто кивок, и потому андроид вздернул уголок губ, стараясь меня успокоить.
– Все хорошо. Просто хочу скорее вернуться домой.
– Может, стоило остаться? Я бы сама добралась, – я почувствовала себя виновато, выдавая свои ощущения щенячьим взглядом.
– Анна, со мной все хорошо, – разжевывая каждое слово без злости повторил Коннор. Темная прядь волос на виске качалась в такт его движениям головы, и это мне нравилось. Успокаивало.
– Как знаешь, – я пожала плечами и, чмокнув андроида в щеку, вышла наружу. Ветер тут же откинул распущенные волосы за спину, заставляя меня крепче держать увесистый дипломат и телефон в руке.
Время текло медленно. Настолько медленно, что андроид, никогда не испытывающий проблем с терпением, вдруг начал судорожно постукивать пальцем по черному широкому рулю. Закатные лучи давно сменились сумерками, и теперь улицы и впрямь пустовали. В десять часов вечера лишь малая часть города выходила наружу, большинство же предпочитали бары или собственные дома. Коннор и сам очень хотел вернуться на диван в гостиную, но не потому что устал – единственное, чего он никогда не ощутит физически. Но потому что потребность выполнять свою работу идеально, что все так же оставалась в его скрытых приоритетах детектива, забирала у них с Гойл часы уединения. Это заставляло тосковать. Причем тосковать их обоих.
Закрыв глаза, Коннор откинулся на спинку водительского сиденья и постарался провернуть то, чему его учила Анна полтора года назад – пропустить весь мир через себя, оставшись наедине со своими мыслями. Легкий скрежет ветра по корпусу автомобиля, уличный шум машин по дорогам, скрип кожаного кресла под его весом, даже брякающий звук наручников при каждом движении. Все это оставалось где-то там, снаружи, за гранью мыслей. Единственное, что мешало расслабленно погрузиться в себя – прижимающаяся тугой тканью кармана коробка, из-за которой все усердия по уединению с самим собой сыпались в прах. Найти момент. Нужный момент. А какой из них будет нужный? Почему нет определенных инструкций? С ними же было бы все намного проще!
Нахмурено открыв глаза и осмотрев парковку, андроид на долю секунды тоскливо упомянул себе о регламентах и правилах, что сопровождают его в участке. Никакой неопределенности, все четко и по закону. Как же порой этого не хватает во внерабочей жизни!
Прихватив электронные ключи от машины, Коннор вышел наружу и заблокировал двери. Он спешно продвигался к дверям клиники, где для него – детектива в полицейской униформе – всегда был открыт вход. Здание давно опустело, лишь охрана на вахте учтиво кивнула головой, видимо, не желая связываться с полицейским. Коннор шел неторопливо, даже не знал, зачем он вообще решил пойти вслед за Гойл, что не было уже двадцать шесть минут. Он уже хотел опустить руку на ручку двери в кабинет, как тут же застыл. Голоса по ту сторону были разгоряченными. Самым злым из них был голос Гойл.
Мне всегда нравился кабинет. После семи лет службы иметь свое официальное, полное интеллектуальной деятельности местечко в столь лаконичном здании, как психологическая частная клиника, было не просто непривычно. Было по своему горделиво. Сменить физическую работу, где не приходится думать, на работу умственную, где постоянно приходится выполнять решения. Кабинет был не большим, но достаточно широким, чтобы вместить два рабочих места в виде повернутых лицом к выходу столов и стульев. Кожаный диван скорее был для передышки здешних работниц, чем для посетителей. Ведь последние никогда здесь не бывали – ни я, ни моя коллега по кабинету не были психотерапевтами, и работа наша заключалась в анализе, переборе бумажек, реконструкции поведенческих, чаще социальных линий для проведения экспериментальной работы. Скучно не было, мозги только быстро уставали. По крайней мере у меня. Коллега, с которой у меня были чисто профессиональные отношения, к работе относилась беспечно. Она отлично понимала, что занимает это место благодаря отцу – близкому другу Дориана. Потому ее работу чаще всего распределяли между всеми психоаналитиками. За это платили, но потраченные силы и нервы деньгами не вернуть. Потому я порой от усталости посреди рабочего дня садилась с кружкой чая на диван, глядя в открытое окно на соседнее здание. Светлые бежевые стены визуально расширяли пространство, крепкий черный чай ощутимо расширял рамки моей выносливости. Только сейчас мне точно не до чая и не до наступившей тьмы за открытым пластиковым окном. Я злостно цеплялась за спинку стула для посетителей, стоя спиной к выходу, при этом ощущала на себе взор слегка раздраженного руководителя в сером костюме и в очках-половинках.
