– Неуместная проверка, – тут же отозвался Коннор, забирая кольцо со стола. Бархатная коробка так и осталась вертеться в его руках.
Воцарившееся молчание, нарушаемое переговорами других офицеров и звуками телефонов, становилось гнетущим. Андроид, погрузившись в мрачные раздумья, все больше хмурился и сверлил в коробке взглядом дырку. Андерсону этот его вид не нравился, не говоря уже о том, что он испытывал чувство стыда за столь дурацкую реакцию у себя. Однако уже в следующее мгновение мысли о кольце вдруг потянули за собой другой образ. Облик той, что недавно мелькнула на входе, прощально помахав им рукой.
– Подожди. Так это для Гойл? – удивленно и басовито спросил офицер, указав пальцем на коробку. Говорить приходилось приглушенно, дабы избежать лишних ушей. – Коннор, ну-ка посмотри на меня.
Андроид тревожно взглянул в глаза офицера, явно не находясь, что сказать. Похоже, для него ситуация с кольцом была так же неожиданна, как для Андерсона. Вид у машины был такой, точно это не он достал украшение, а Хэнк только что выудил из кармана и сделал предложение Коннору. Настолько он был потерян и взволнован.
– У тебя все в порядке? Как чувствуешь себя? – Хэнк склонился над столом, прижав руки к серой поверхности. Едва Коннор недоуменно нахмурился, приоткрыв губы в немом вопросе, мужчина откинулся обратно на спинку кресла и беспечно махнул рукой. – Ты только скажи, я быстренько найду самого лучшего программиста, он тебе все программы обратно вставит.
– Со мной все в порядке, – не громко, но с нажимом отозвался андроид, раздраженно склонив голову.
– Вот не уверен. Жениться на чокнутой… это же все равно, что смертный приговор подписать.
– Я, кажется, уже просил так ее не называть, – удрученно отозвался девиант, еще сильнее уйдя в себя.
Хэнк усмехался, пока андроид становился все тучнее и недовольней. Он бы и дальше продолжал подстебывать машину, что попала в совершенно не простую и незнакомую для нее ситуацию, однако… а почему бы собственно и нет?
– Слушай, – Хэнк слегка придвинулся к столу, выставив руку вперед. Коннор тут же исподлобья посмотрел на напарника, уже сожалея о своем порыве показать то, что хранится в кармане так долго. – А кто из вас будет мужем?
Андроид резко вскинул брови, пронзая человека раздраженным взглядом нахмуренных глаз. Им повезло, что участок начинал пустовать – последние полицейские постепенно расходились по делам и домам, даже не дождавшись окончания смены. Так сильно всем хотелось провести летний денек где-нибудь на пляже или дома на худой конец.
Прошло не больше пары секунд, когда Хэнк, умело строя вполне серьезное лицо, продолжил мусолить столь важный для него вопрос:
– Ну, ты же андроид. Я не знаю, как там у вас все это происходит.
– Полагаю, что я, Хэнк, – с нажимом ответил Коннор, не сводя с напарника взора, полного негодования.
Андерсон сотрясался в беззвучном смехе еще с минуту. Только после того, как шутка выдохлась, лейтенант стер набежавшие от смеха слезинки с глаз и откинулся на спинку кресла. Последнее жалобно скрипнуло под давлением мужского, грузного тела.
– Я сам не знаю, как это получилось, – Коннор вернулся взором к коробочке, что механично и точно совершала обороты вокруг оси в пальцах встревоженной машины. Говорил он удрученно, даже немного жалобно. – Просто случайно зашел в магазин, когда направлялся домой. В день, когда приняли закон.
– Ага, случайно, – хмыкнул Андерсон, уже на заботясь о том, что кто-то сможет услышать. Участок опустел, за исключением кабинета Фаулера. – Случайно узнал размер пальца, случайно заехал в самый дальний район города, чтобы найти именно эту фирму. Случайно.
Чем больше говорил Хэнк, тем больше замыкался в себе Коннор. В конце концов, он убрал коробку в карман экипировки, вернувшись вниманием к компьютеру. Общаться с напарником стало неприятно.
– Постой, – только спустя несколько шуток до Андерсона дошел смысл сказанного машиной. Забыв о колкостях, лейтенант настороженно поднял подбородок в своей привычной манере и приглушенно произнес, – закон приняли полтора месяца назад. Ты сколько с собой это кольцо таскаешь?
Андроид не желал общаться, но вот ответить почему-то считал себя должным. Мельком окинув пустое помещение взором, дабы убедиться в отсутствии лишних ушей, детектив выпрямился и удрученно произнес:
– Если быть точным, то сорок два дня.
– Сорок два?! Да за это время можно Россию захватить!
– Думаю, что Наполеон Бонапарт и Адольф Гитлер с удовольствием бы послушали планы по захвату Российской Федерации за сорок два дня, – пробубнил Коннор, продолжая блуждать по сети через компьютер. Делал он это в основном из желания не встречаться взглядом с серыми глазами напарника, на чью поддержку рассчитывал. Получил же ровно наоборот. О чем он вообще думал, говоря Хэнку подобное? Иной реакции от него не могло последовать. – Я не мог оставить кольцо в доме. Анна обязательно бы его нашла, и мне пришлось бы объяснить ситуацию.
Со стороны мужчины больше не было колкостей или удивления. Лейтенант пожал плечами и развернулся на стуле к пустому залу. Фаулер сидел за столом в своем стеклянном кабинете, в руках его был планшет. Капитану и так неплохо досталось, учитывая, как часто теперь полицейские участки подвергались нападкам инспекторов. Силовая структура государства с две тысячи тридцать восьмого года существенно возросла в своей активности, теперь внутренняя защита для страны стала такой же важной, как и конфликты с Китаем и Россией.
Увы, доставалось не только капитану. Проверкам подвергались все. Посещающие участки время от времени инспектора изучали личные дела, индивидуальные статистики, архивы. До увольнения дело не доходило, однако не редко кого-то отправляли на переобучение или лишали премии. Отдел по девиантам это пока еще обходило стороной, что было странным явлением, учитывая их неординарный состав из двух помешанных на работе андроидов и двух вечно недовольных мужчин.
– Как это делают люди?
Хэнк устало повернулся к машине, что теперь на него смотрела слегка встревоженными глазами. Точно ответ на этот вопрос неминуемо бы привел к разрешению всех важных проблем современности. В общем-то, в его понимании так оно и было. Для Коннора на данный момент сложней проблемы не было. Хэнк уверен, что сейчас машина скорее бы сто раз согласилась поступиться регламентом и освободить преступника, чем сделать то, ради чего было приобретено кольцо.
– Обычно это цветы да конфеты, и кольцо в бокале с шампанским, – без интереса пожал плечами Хэнк.
– Не думаю, что это в стиле Анны.
Андерсон нахмурился, поджав губы. Его взгляд рефлекторно зацепился на темном диване в коридоре холла, где два года назад солдат в черной экипировке маньячно натирал лезвие катаны спиртовой салфеткой.
– Это уж точно, – Хэнка пробрала дрожь от воспоминаний, и потому мужчина повернулся к столу, уложив на него сцепленные в пальцах руки. – Если только бокал не будет наполнен кровью. Желательно кровью Рида.
Шутка не зашла. Как бы Хэнк теперь не старался говорить спокойно и тактично, андроид лишь сильнее замыкался в себе, точно маленький потерявшийся щенок среди пустых, дождливых улиц. Настолько глубоко девиант ушел в себя, что, кажется, даже принял неестественную для него позу. Брови сильно сдвинулись, плечи осунулись. От всегда свежего идеального вида практически ничего не осталось, если не брать в учет опрятность.
Состояние напарника начинало тревожить Андерсона. Лейтенант старался делать вид, что предыдущих пяти минут не было, пытался сменить ход мыслей, постукивая по столу, брался за документы и компьютер. Все без толку. Легче не становилось ни ему, ни машине. И что самое худшее – лейтенант был вынужден испытывать чувство неловкости и стыда за недавние стебы в сторону Коннора. С этим нужно было что-то сделать.
– Скажу тебе так, – Хэнк с раздражением погрузил терминал в сон, проклиная его за бесполезность в борьбе с неловкостью. Андроид, хоть и не выказывал больше доверия к словам лейтенанта, все же искоса на него глянул. – Все эти цветы, шампанское – все это чушь. Главное – выждать наиболее подходящий момент. А уж он сам сделает все дело.
