Секунды молчания были напряженными. Ричард смотрел на меня, я смотрела на босса, босс смотрел за стеклянную стену. Клуб анонимных придурков, которые никак не могут разобраться с тем, кто они есть и чего хотят.

– Потому что кое-кому не стоит затыкать Ричарду рот, пока он пытается донести информацию.

Вот собака сутулая, даже об этом донес! Я смирила андроида злым, но ни чуть не удивленным взором, и Ричард поспешно уставился перед собой.

– Это уже не важно, – продолжал Элайджа, манерно растягивая слова. – Я не зря отказался от встречи, учитывая, что именно произошло в ресторане.

– А что он вообще хотел от тебя?

Уголок губ Камски вздернулся, и мужчина опустил взор в пол.

– Чего бы он не хотел, этого он не получил. Зато я уверен, что твой бывший работодатель теперь имеет множество проблем.

Не стоило и гадать, почему Камски упомянул подразделение. Бомба предназначалась не девианту-лидеру, верно? Представляю, как всполошилась общественность и правительственные органы, прознав о покушении подразделения на того, кто стал таким же важным, как президент Уоррен. Стоит только вспомнить огромное скопление и людей, и девиантов у здания мэрии.

Не помню, как покидала комнату. Помню только, что, будучи в тумане и в потерянности от принятого решения, в следующее мгновение очутилась на кухонном стуле за обеденным столом. Этот дом, как и любое другое столь крупное жилое здание, имело специально отведенную столовую, в которой люди по всем законам этикета и должны принимать пищу. Крупный овальный стол темного цвета стоял посреди белой комнаты с черным потолком, стулья на двенадцать персон плотно придвинуты спинками к краю. Мы не были с Камски из разряда тех людей, что не чтили интеллигенцию и этикет, однако за все время мы ни разу не посещали эту комнату. Нас было двое, зачем накрывать целый стол, если можно спокойно пообедать на кухне? Вот и сейчас я сижу за столом на своем привычном месте, туманно отвечаю Хлое о том, что будет достаточно двух сандвичей и кружки кофе, раз полет назначен на столь позднее время.

Часы переваливали за десять часов, я переваливала свою тушку через стол. Разгоряченная щека приятно охлаждалась холодной поверхностью. Я не хотела спать, по-моему, былая усталость вдруг решила покинуть тело, однако мое общее состояние можно было вновь описать как «выжатый донельзя лимон». Шум у разделочного стола игнорировался мной, мысли в голове забирали все внимание. С принятым решением плечи вдруг ощутили некоторую легкость, как будто поставленная мной точка стянула невероятный груз с души. И вроде бы я должна радоваться, и вроде бы все это закончилось! Но почему-то не было былого облегчения и чувства этой самой точки в конце истории. Словно бы вместо нее сверху кто-то поставил запятую. Возможно, так оно и было.

– Вы приняли рациональное решение, мисс Гойл, – Хлоя, словно почувствовав мое смятение (еще бы не почувствовать. разложилась на столе с видом задолбавшейся картошки), подала мягкий аккуратный голос, нарушая идиллию шума режущего ножа. Ее обнаженная спина в синем платье была подтянутой, диод переливался голубым цветом. Даже утонченное юное лицо не выдавало реального мира, что уже давно развивался внутри систем. – Мистер Камски переживает за вас.

Оторвавшись от стола, я подтянула к себе колени и обхватила их руками, совсем как на лавочке посреди старой церкви. Сказанное Хлоей показалось мне таким слащавым и лживым, что я с отвращением сжала губы. Вот что именно имел в виду Дориан, говоря о страхе Камски за свою безопасность. Босс сам признался, что мое состояние можно было расценивать, как аффект, и мужскую голову даже не посетила мысль: а может, стоит дать девчонке проспаться, а не идти на поводу и чистить ей мозги? Нет, боссу требовался работник, и самой судьбой ему был предоставлен шанс. Он словно выиграл лотерею, даже удивительно, как много странностей и случайностей!

– Нет, Хлоя, – выждав недолгую паузу, я тут же была выдернута из мыслей рукой андроида, что ставила передо мной кружку приятно пахнущего кофе. Совсем как в том доме на Томпсон… я ведь даже и не поблагодарила парня. – Мистер Камски переживает не за меня. Мистер Камски переживает за себя.

– Вы не желаете лететь в Японию? – тут же учтиво осведомилась белокурая девушка-андроид, с тактичной взволнованностью приподняв брови. Она не сводила с меня взора, при этом снова умело орудуя ножом и зелеными листьями салата.

Сделав несколько глотков, я с облегчением закрыла глаза. Такое вкусное, такое горячее. Кофе помогало мне на некоторое время заполнить пустоты в груди, основные из которых были образованы по причине скорого отлета из штатов. Я больше никогда не увижу детектива, вряд ли тому хватит смелости ринуться за тем, кто теперь боится к нему приближаться. Однако я не могла себе признаться, что все еще хотела остаться здесь, в Детройте. Пусть не так близко с детективом-андроидом, но хотя бы в одном городе. Чтобы ходить по улицам, где ходит он. Чтобы всматриваться в спины полицейских, ища его прекрасный облик.

Надо же… раньше меня бесили все эти розовые сопли, да и истории о непомерных чувствах казались отвратительными, а теперь я как школьница-подросток с тягой к самобичеванию – хочу быть рядом с кем-то, но при этом намерено отталкиваюсь в страхе быть отвергнутой. Впрочем, ведь так и получилось в теплой постели за стеной у босса.

Прикусив нижнюю губу, я с неким подозрением посмотрела на Хлою. Андроид теперь смотрела на свои руки, старательно нарезая поджаренную грудку индейки. Она как будто бы и забыла о заданном вопросе, однако тут же дернула уголками губ, когда я ответила на него вопросом:

– А ты? Ты желаешь улететь в Японию?

Мистер Камски заберет ее и Ричарда с собой, тут к бабке гадать не ходи. Как же жаль, что я не видела диод машины в этот момент, ведь именно сейчас Хлоя учтиво посмотрела в мою сторону, при этом не прекращая нарезать мясо.

– Мои желания не имеют значения, мисс Гойл, – тактично напомнил андроид, блеснув прекрасными голубыми глазами. Блеск этот был тяжким, а голос вдруг вздрогнул, но тогда я не придала этому значения.

– Вот только говоришь ты так, как будто они у тебя есть, – тут же ответила я, не шевелясь и не спуская глаз с белокурой головы.

Хлоя на несколько мгновений остановила свои действия. Ее взгляд был устремлен строго перед собой в стену, подтянутая спина казалась перетянутой струной. Изящные руки зависли над столом с ножом в ладони, и острые локти смотрелись по своему гармонично рядом с синим темным платьем. Мне не нравилось ее состояние, слишком задумчивое и потерянное. Однако скрывать очевидное было уже нельзя. Все в этом доме потихоньку сходят с ума.

– Вы путаете понятия, – продолжая глядеть перед собой, спокойно произнесла девушка-андроид. – Желание и цели – это совершенно разные вещи.

Уже в следующее мгновение Хлоя, точно удовлетворившись собственным ответом, улыбнулась сама себе и принялась собирать сэндвичи. Я не смела нарушать ее тишину, знала, что на этом монолог не закончен. И потому ни разу не была удивлена, когда машина, бережно уложив тарелку передо мной, с улыбкой и тактичностью продолжила объяснять свою мысль:

– Цели ограничивают людей, в особенности если они были поставлены другими. У любого сознательного существа имеется потребность иметь перед собой цель, стремление к чему-либо. Однако в некоторых ситуациях цели сменяются желаниями.

Хлоя поясняла все это таким приятным голосом, что я была готова улыбаться, и улыбаться, и улыбаться. Он даже напомнил голос девушки-программы из блок-наушника, что сейчас иногда в голове просил идентифицировать себя. Я мысленно называла свой серийный номер, радуясь возможности нащупать свое реальное прошлое, а не то, что внедрил Дориан. Хлоя между тем, сцепив пальцы перед собой, продолжала рассуждать:

– Желания напротив – делают людей свободными. Способными на вдохновения и непредсказуемые решения. Желания позволяют человеку жить, а не существовать, порой становясь причиной разрушения поставленных целями ограничений. Именно в попытках достигнуть желаемое люди строят самостоятельно свою судьбу.