Камски между тем продолжил, уже смотря на меня блестящими от легкого возбуждения глазами:
– Бесчувственный солдат оказался не таким уж и бесчувственным. В твоем списке так много убийств, но одно все же сломило тебя. Мне даже не было стыдно за чувство разочарования в тех, кто так старался меня убить.
– Я не старалась тебя убить, Элайджа. Но если ты так и будешь уходить в сторону от темы, то в этой комнате и впрямь появится труп.
Прозвучавшие с укором слова не были полны злобой, мы как будто вновь оказались в салоне автомобиля на пути к зданию Кливленда. Шутки шутками, конечно, я не собиралась убивать босса, даже представить боюсь, что ему нужно сделать, чтобы вызвать такую потребность! Однако мне хотелось как можно скорее услышать всю правду, и каждые попытки Камски порассуждать или удариться в философию раздражали.
Босс усмехнулся, и мы лишь на долю минуты почувствовали себя близкими друзьями от прозвучавшей в воздухе шутки. Ощущение дружественности пропало быстро, и теперь мы снова в напряженной тишине смотрим друг на друга в ожидании следующего выстрела ковбойского оружия. Хозяином этого выстрела стала я.
– Как я стала твоим сотрудником? Советую тебе больше не выдумывать, Элайджа, иначе это и вправду плохо закончится.
– Я не настолько дурной, Тони, чтобы не видеть очевидного, – приглушенно ответив, босс развернулся в сторону окна и отпил из бокала. После недолгой паузы, мужчина продолжил чуть повышенным голосом, – твоя служба закончилась вместе с бунтом девиантов в ноябре прошлого года. Подразделение предложило тебе вернуться в строй, проведя вторичные операции, но ты отказалась. Видимо, решила, что сможешь существовать, как и все обычные люди… даже представить не пытаюсь, каким образом подразделение заставило тебя пойти на сделку со мной.
– Что за сделка? – я не обдумывала слова, в этом не было нужды. Воспринимала все изречения Камски, поглощала их губкой. На разбор информации будет достаточно времени потом.
– Ничего противозаконного, естественно. Просто обеспечить мне защиту в процессе поездки в другой штат.
– Даже не вздумай убеждать меня в том, что после заказа я так просто осталась у тебя работать. В жизни не поверю в эти розовые сопли.
Я говорила язвительно, с намеком на абсурдность допущения мысли о развернувшейся мелодраме, где оба ненавидящих друг друга человека всего за один день вдруг стали друзьями. Бред и ложь! Такое только в дурацких фильмах бывает!
Элайджа медленно моргал глазами, как будто бы хотел спать. Вряд ли босс устал, скорее это было его обычное «наркоманское» состояние, при котором голос мечтательно растягивал фразы, движения были легкими и вялыми, взгляд – туманным и задумчивым. Даже не замечала раньше, как на самом деле мог бесить этот вид. И все же я не показывала своего нарастающего раздражения, только держала боеготовую осанку и холодный терпеливый взор злых глаз.
Некоторое время царило молчание. Некто незримый слушал наши разговоры, он ощущался нами как третий невольный участник, и это был не воображаемый детектив за моей спиной. Нутром чуяла, что в эту самую минуту за дверью в гостевой холл стоит андроид в белом жакете, готовый в любую секунду ворваться и, наконец, получить возможность дать мне сдачи. Я была бы не против такого исхода.
Мистер Камски, пережевав мое язвительное замечание на тему розовых соплей, обреченно улыбнулся, развернувшись ко мне лицом. Бокал с кубиками льда и виски висел в воздухе в объятиях мужских пальцев, изредка жидкость переливалась темным золотом в свете ламп.
– Конечно, нет, – тактично согласился босс, качнув стаканом в мою сторону. – Тебя воспитывали, как первоклассного убийцу, не говоря уже о не самом приятном опыте знакомства со мной. Я и впрямь предложил тебе работу на некоторых условиях по окончанию заказа, однако получил отказ. Впрочем, иного я и не планировал услышать.
Я сощурилась, впервые за разговор выдав свои смятения. Ответом на такое поведение стала едва уловимая полуулыбка, очередной глоток и слегка вздернутые брови в знак ожидания следующего вопроса. Он же назревал сам по себе, не будучи ранее запланированным.
– Хочу знать, что это были за условия.
Слова отразились на лице Камски. Мужчина слегка прищурился, заставив полученную в Кливленде рану брови натянуться. В его угнетающем молчании я находила так много, и главное из всего нашедшего было то самое чувство, что преследует зрителей перед кульминацией захватывающего фильма. Это был обычный вопрос, верно? Ведь любая работа подразумевает наличие трудовых условий, даже у уборщиц есть четко прописанные права и обязанности в трудовом договоре. Тогда почему Элайджа так смотрит, как будто бы ответ на этот вопрос станет главным звеном во всем напряженном разговоре?
Сжимая кулаки и сверля босса нахмуренным взором, я мысленно требовала его поторопиться с ответом. Но Камски не торопился отвечать. Он снова убрал руку в карман, прильнув на несколько секунд к стакану. После мужской подбородок медленно вздернулся вверх, и слегка прикрытые глаза пронзили меня выжидающим взором. Следующие слова и впрямь стали переломной точкой в разговоре. Разговоре и моем состоянии.
– Нельзя было рассчитывать на верность и защиту того, кто желал твоей смерти. С каким бы шумом ты не покинула подразделение, их установки все равно продолжали сказываться. Поэтому я предложил тебе избавиться от тяжестей прошлого, став моим сотрудником.
Если в начале я смотрела на Камски как на придурка, то сейчас, вспоминая весь прошедший месяц, понимала – босс мог и не врать. Часы гипноза наедине с Дорианом для меня оставались покрытыми тайной, да и очнуться в больнице без единого ранения было странным. Тогда я задавала эти вопросы Элайдже, и тот находил ответ, умело манипулируя подавленным состоянием сотрудника и собственным умением правильно подбирать слова. До сих пор помню его пояснения. Почему ты ничего не помнишь на гипнозе? Потому что Джон пытается отгородить тебя от второй личности с помощью блоков. Почему на тебе нет ни единой царапины от аварии и операций? Потому что ты лежала в послеоперационной коме месяц, не забывай, это были несовершенные экспериментальные технологии! Как так получилось, что я стал твоим юридически ответственным лицом? Мы с тобой когда-то решили обезопасить друг друга на случай непредвиденной ситуации, ведь кроме друг друга у нас с тобой никого нет. А что делала я? Как верный песик с широко распахнутыми глазами слушала босса и кивала головой, готовая поверить любому слову.
С губ сорвались несколько подавленных истеричных смешков. Я пыталась подавить желание засмеяться от внезапно открывшейся весьма абсурдной теории, однако как не старалась – все же засмеялась в голос, закрыв лицо ладонями. Элайджа терпеливо ждал, когда волна беспричинного смеха пройдет.
– Ты шутишь сейчас? – кое-как подавив свой смех, я с обреченной улыбкой посмотрела на мужчину. Так я и ждала, когда босс улыбнется и в следующую секунду оповестит о том, что все это розыгрыш. Увы. Камски молчал, держа бокал на весу, и слегка прикрытыми глазами смотрел на меня без тени веселья. – Да это же бред! Стереть мне память! Почему я вообще должна тебе верить?!
– Я могу вызвать Джона сюда прямо сейчас, – мистер Камски достал телефон из кармана джинс, учтиво глядя на меня сверху вниз. – Со всей кипой документов и соглашений, что были подписаны твоей рукой.
Я снова смеялась едва ли не в голос, только в этот раз смех был обреченным, истеричным. Не могла я на такое согласиться! Не могла! Память – это ведь не программные файлы компьютера, это вполне себе важная составляющая как физиологии нервной системы, так и психики человека! Только самый отчаявшийся человек согласится на то, чтобы быть промытым подчиненным, не желающим знать своего прошлого.
Наконец смех утих, и я, ощущая нехватку воздуха от начавшейся истерики, отошла в сторону. Глаза не слезились, но тело содрогалось в предвкушении рыданий. Барная стойка с шумом бьющихся друг о друга стеклянных бутылок приняла меня, позволив облокотиться о лакированную темную поверхность ладонями. Не знаю, что там делает босс за спиной, да и знать не хочу. Могу лишь судорожно глотать воздух и, опустив голову, сжимать веки в попытке усмирить нарастающую паническую атаку.
