Парень между тем не собирался останавливаться, украдкой с тревогой поинтересовавшись:
– У вас ведь… есть родные и друзья?
– Раньше казалось, что есть, – протянула я, снова вознамериваясь опустить руку на кресло. Увы, сделать мне это не позволил защитный рефлекс в виде страха на упоминание андроида-детектива с его рассказом о поврежденном плече напарника.
– Вам это о чем-либо напоминает? – с намеком на кресло спросил парень.
Ох, напоминает, парень. Так сильно напоминает, что я снова испытываю смесь из тянущей в груди потребности стать частью жизни девианта с удивительными глазами и из страха снова быть униженной, сломленной до конца. Сознание пытается зацепиться за блеск начищенного металла и запах какого-то чистящего вещества, который тут же сменяется воспоминанием о нехватке воздуха в грудной клетке. Испугавшись, что я и вправду не дышу, я отчаянно сделала несколько глотков кислорода. Нет, все в порядке. Легкие работают. Тогда отчего мне кажется, что кислород не разносится по артериям, а нечто чужеродное в голове пытается остановить меня в желании сказать сраное слово «Спасибо»?!
– Нет, – соврала я, отвернувшись от спинки кресла. Это было сделано как раз вовремя. Там, под телевизором на темной тумбочке мелькнуло нечто маленькое и знакомое. Но такое милое и приятное, что я вдруг ощутила приятный (в кой-то веке приятный) привет из прошлого. Маленький паучок, сливающийся цветом с мебелью, стоял практически на краю. Тоненькие лапки несколько раз прошагали в сторону, тут же замерев на месте. – Эй, дружок! Я помню тебя!
Откуда этот порыв радости? Я как будто ребенок, которому вот-вот подарят собаку! Парень с усмешкой смотрел на то, как девушка подходит к тумбочке и садится на корточки, дабы получше рассмотреть многолапого вредителя чистоты. Мне же было абсолютно все равно, что подумает нынешний хозяин дома. Насекомое вдруг показалось мне родным, даже роднее, чем Камски или детектив.
Шальная мысль пронеслась так быстро, что я не успела сообразить своих следующих слов. Паренек в ответ на такое предложение несколько раз умиленно усмехнулся, все еще держа руки на груди.
– Вы не против, если я его заберу?
– Кого? Паука? Да без проблем! – парень всплеснул руками. – Он уже надоел постоянно свою паутину ставить. Никакого терпения не хватает ее каждый раз снимать с телевизора!
– У вас не будет баночки или чего-то подобного? – я встала на ноги, смущено посмотрев в черные глаза.
Парень покопался в одном из кухонных шкафчиков и, освободив спичечный коробок, протянул мне незамысловатую вещицу. Согнать паука в коробок казалась сложной задачей, но на деле все оказалось проще. Паук, пометавшись несколько раз туда-сюда, сам нехотя заполз на картонку. Одна его лапка была словно поднята в воздух и грозно потрясена. Надеюсь, однажды ночью я не найду в своих тапках паутину в знак мести.
– Вы говорили о чем-то с моим именем, – я напомнила парню об упомянутой вещи, старательно фиксируя коробок в кармане плаща. Хозяин дома, точно пробудившись от созерцания столь милой картины, потряс в воздухе пальцем и скрылся в коридоре. Даже идти следом не буду. Я и так знаю, что там будет – спальня с высоким шкафом и кафельная ванная комната.
Оставшись в одиночестве, я уже не так смущенно продолжила осматриваться по сторонам. Кофемолка и кружка с остывшим кофе рядом. Длинные плотные занавески. Невысокий холодильник. Тьма, просачивающаяся из открытой настежь двери подвала.
Последнее заставило меня ввергнуться в необоснованную дрожь. Атмосфера вокруг точно накалилась, я чувствовала, как внутри все холодеет, но при этом как нагревается кожа и сокращаются мышцы желудка. Там, внизу словно бы проносился чей-то легкий голос, мягкий шепот, так сильно похожий на голос главы подразделения. Перед глазами мерцали экраны, где-то рядом доносился стрекот оборванных кабелей. Мне не нравилось все это слышать и ощущать. Буквально телом чувствую нарастающую панику и желание броситься наутек. Страх перед детективом теперь сменился испуганным ожиданием длинных рядов бойцов, что вот-вот выйдут наружу из подвала, нацелив на меня свои ружья. Постояв несколько секунд в нерешительности, я сделала парочку несмелых шагов вперед и дрожащей рукой закрыла дверь. Шепот и воображаемые мерцания тут же оборвались.
– Вот, – парень оказался рядом так резко, что я едва не ударила ему по инерции в лицо. Повезло тому, что у меня еще сохранились какие-никакие рефлексы. – Нашел здесь, за диваном. Должно быть, упало, а вы и не заметили.
Слова приятного молодого человека пронеслись мимо. Я смотрела на темный почтовый пакет, на котором значились строки с получателем в виде штата, города, улицы и здания. Отправителем была я. Мое имя значилось на шелестящей упаковке, однако самого адреса, то есть этого дома не было.
– Я попытался пробить адрес, но интернет все время показывал, что это какое-то правительственное учреждение, – светловолосый доброжелательный парень почесал затылок, стоя рядом практически в метре. – Так что я не стал особо сильно пытаться что-то сделать. Все равно бесполезно. И, наверное, даже опасно.
Не могу спорить, безымянный парень, вполне возможно, что ты прав. Я настороженно мяла пакет, пыталась прощупать содержимое, но сделать это было не так просто. Нечто мягкое внутри не позволяло окончательно понять, что это и каково его назначение. Единственным способом наверняка узнать был только один – раскрыть пакет.
Парень стоял рядом, скрестив руки на груди. За недолгое время общения я поняла, что нынешний хозяин дома вполне общителен и приветлив, но так же и не стеснителен. По крайней мере, ему ничего не мешает стоять в метре и ждать, когда же я открою пакет. Черные глаза нескрываемо сверкали любопытством, парень перешагивал с ноги на ногу, в нетерпении ожидая от меня дальнейших действий. Удивительно, что он его раньше не раскрыл с таким-то рвением.
Нахмурившись от этой мысли, я неловко посмотрела на молодого человека. Тот, видимо, поняв, что лишний, смущенно почесал затылок и отступил на шаг назад.
– Больше вы ничего здесь не находили?
– Нет, пожалуй, – по-простецки хмыкнул паренек, рассеянно осматривая гостиную. – До меня тут вроде никто не жил как минимум месяц, так что не думаю, что мог упустить что-то еще.
Я кивнула головой в знак доверия. Он и вправду говорил честно. Его глаза без какого-либо смущения или страха быть раскрытым смотрели ровно на меня, приветливая улыбка не сползала с губ. Разве что он вновь смотрел с неким пониманием, как будто бы между нами была необъяснимая связь, создающаяся между людьми со схожими жизненными трудностями. Может, он и пытался эту связь выстроить из благих побуждений (типичный сангвиник***), то я эту связь всячески отвергала. Мне вполне хватало ментальной связи с Дорианом – человеком, копающимся в моей голове – и детективом-андроидом, что однажды коснулся человеческой души, впервые обнажившей себя на холодном столе посреди лунного света.
– Так вы… теперь в поисках себя, да? – аккуратно, осознавая острие ножа, по которому ступает, спросил парень. Ему все еще не приходилось смотреть на меня сверху вниз из-за невысокого роста, но теперь это не прибавляло мне уверенности. Уж слишком часто в душу кто-то пытается влезть в последнее время.
– Стараюсь, как могу, – не сводя взора с пакета в руке, пробубнила я.
– Видимо, очень хорошо стараетесь. Раз нашли этот адрес.
– Мне подсказали, – я говорила немногословно, всем своим видом показывая нежелание делиться такой информацией. Парня это не останавливало. Повезло ему, что у него такие отзывчивые глаза и приятный приветливый голос. Даже злиться на него нет сил из-за всего этого искреннего дружелюбия в сторону окружающего мира.
– А говорите, что не знаете, есть ли близкие, – с укорительной улыбкой отозвался паренек.
Пакет перестал шуршать после этих слов. И правда. Та сторона, что принимается мной как враги и злые личности, на деле все наше знакомство стремительно подкидывает мне ссылки на прошлое, в то время как Камски – якобы самый близкий человек – даже дома родного мне показать не желает. Рассерженный голос лейтенанта Андерсона продолжает вторить о новом доме, новой экипировке и новых друзьях с таким намеком, как будто бы он был частью всего старого: старого дома, старой экипировки, старых… друзей. Но то, как мужчина брызжет яростью явно не может быть показателем приятных отношений в прошлом.
